Белая кровь Тавриды - Александр Александрович Тамоников Страница 18

– Вносите, куда же деваться! – буркнул Гадюкин.

Всем своим видом выказывая расстройство, диверсанты распрощались с начальником. Хотя, конечно же, никаких причин для расстройства у них не было. Наоборот, все складывалось как нельзя лучше. То, что они могли официально ожидать соли, было просто-таки идеальным прикрытием. Они будут ждать и тем временем делать свое дело. Не торопясь, обстоятельно и осмотрительно… И никто не будет обращать на них внимания, никто их ни о чем не спросит, никто ни в чем не заподозрит. Они – ждут, они – внесены в список очередников на получение драгоценного и столь необходимого продукта – соли. Надо только заиметь крышу над головой – не ночевать же им под открытым небом. Этак много не наночуешь, да и подозрения вызовет такой способ ночевки. А для чего им лишние подозрения? Они – диверсанты и, значит, должны быть вне всяких подозрений. А это в данном случае означает – им нужно изо всех сил изображать из себя командировочных. Таких же, как и все прочие командировочные: веселых, общительных и вместе с тем безликих, при деньгах.

До ближайшего поселения они добрались и впрямь довольно быстро – в ту сторону шла попутка. И жилье они сняли также без особых затруднений. Правда, разместиться им удалось не в одном доме, а в трех – по два человека в каждом жилище. Дома в селе были маленькими, и потому поместить сразу шестерых жильцов под одной крышей было просто невозможно.

– Значит, так, – стал вполголоса распоряжаться Гадюкин. – Разбиваемся по парам. Первая пара – Крот и Хитрый. Вторая – Петля и Серьга. Ну и третья – я и Жених. Всем понятно?

– А давай поменяемся, – предложил Петля Гадюкину. – Серьга и Жених будут жить вместе, а мы – вдвоем с тобой…

– Это зачем же? – Гадюкин глянул на Петлю с подозрением. Остальные диверсанты также недоуменно переглянулись.

– Это я просто так, – отвел глаза Петля. – Просто предложил…

– Делайте так, как я сказал! – резко ответил Гадюкин.

И черная и смутная тень подозрения относительно Петли вновь легла на душу Гадюкина. Да так там и осталась.

Глава 10

Переночевали и на следующее утро все разом собрались у дома, в котором остановились Гадюкин и Жених. Так было договорено с вечера. Нужно было посовещаться и решить, что делать дальше. Совещание решили устроить не в самом доме и даже не в селе, потому что вдруг кто-нибудь услышит или заподозрит? А решили отправиться пешком на соляные прииски – якобы узнать, как продвигается их очередь. А по пути все обсудить. В степи – лишних ушей и глаз нет, значит, никто их не подслушает и никто не обратит на них внимания.

Тронулись. Какое-то время шли молча, осматривая окрестности. Хотя для чего их было осматривать? Всюду, во все стороны, простиралась степь – ровная, без единого бугорка и холмика, покрытая редкой жесткой травой, с белыми просоленными проплешинами и с синими волнами марева вдали.

– Черт бы побрал эти местные харчи! – наконец злобно отозвался Серьга. – Ладно – рыба, но отчего же она такая соленая? Сплошная соль!

– Так ведь здесь – соляные края! – хохотнул Хитрый. – Можно сказать, богатство! Вот и не жалеет народ соли. Привыкли людишки к таким харчам. Привыкай и ты, Серьга!

– Неправильно говоришь! – возразил Жених. – Жарко здесь. Если рыбу сильно не посолить, она испортится. Вот и солят.

– Все равно пропади она пропадом, такая еда! – сплюнул Серьга. – Ну уж нет! Надо смотаться в наш схрон, который в развалинах, и притащить оттуда консервов и сухарей. Все лучше, чем соленая рыба! Как ты считаешь, Змея?

– Надо-то оно надо, – в раздумье проговорил Гадюкин. – Да вот только… А вдруг такое дело вызовет подозрения? Вот, скажут, откуда у них настоящая тушенка и сухари? Начнутся всякие разговоры…

– Ну, так мы же советские командировочные! – не согласился Серьга. – Почему у советских командировочных не может быть тушенки и сухарей? Тем более у нас советские тушенка и сухари, а не немецкие! Еще и с местным населением поделимся – чтобы, значит, не подозревали. А то ведь чувствую: на соленой рыбе я долго не протяну! Тем более что и вода здесь – гадость, а не вода. Между прочим, тоже соленая.

– Зачем так говоришь? – накинулся на Серьгу Жених. – Почему плохая вода? Хорошая вода!

– Это, может, для тебя она хорошая… – попытался возразить Серьга, но Гадюкин пресек все споры.

– Хватит! – резко произнес он. – В схрон, конечно, мы наведаемся. Но не сейчас, а чуть погодя. Нечего туда шастать без лишней надобности. Не ровен час, кто-нибудь заметит и проследит. Пойдем, когда все будет готово. А пока нужно распланировать, что взорвать, что отравить, как это ловчее сделать, кто именно и что будет делать…

– Ну а как мы будем докладывать начальству, что благополучно прибыли на место? – спросил Петля. – Велено доложить сразу же. А рация осталась в схроне.

– В самом деле, – потер лоб Гадюкин. – Я и запамятовал… Кто у нас радист?

– Я, – нехотя отозвался Крот.

– Вечером, как стемнеет, пойдешь к схрону. Хитрый пойдет с тобой для подстраховки. Доложите… Рядом со схроном в эфир не выходить! Отойдете подальше в степь. Рацию снова спрячьте в схроне и тотчас же возвращайтесь. Меня – не будить. Нечего поднимать лишний шум. О том, как пройдет сеанс связи, доложите утром.

– Хорошо, – ответил Крот.

– Не забудьте прихватить тушенки и сухарей! – сказал Серьга. – Коль уж вы все равно туда идете.

– Отставить! – резко произнес Гадюкин. – Никаких тушенок и сухарей!

– Это почему же? – недобро прищурился Серьга.

– А ты рассуди сам, – сказал Гадюкин. – Вот не было у тебя ни сухарей, ни тушенки. И вдруг появились. Спрашивается откуда?

– Допустим, привез с собой, – ответил Серьга. – Обыкновенное дело!

– А почему же их не ел? – спросил Гадюкин. – Почему давился соленой рыбой?

– Ну… – неопределенно ответил Серьга.

– Вот и я о том же, – сказал Гадюкин. – Отставить тушенку и сухари! Отставить все, что может вызвать хоть самые малые подозрения! Если, конечно, мы хотим остаться в живых.

– Да кому здесь нас подозревать? – не согласился на этот раз Хитрый. – Здешним селянам? Тем двум солдатикам, которые проверяли у нас документы? Однорукому начальнику? Народ здесь беспечный и доверчивый. Оно и понятно – соль. А соль не тот предмет, вокруг которого кто-то будет выстраивать политическую бдительность…

– Вот летит ворона, – мрачно отозвался Крот. – И