Владимир Колычев - Неуправляемый таран Страница 19

– Зачем же тогда пришел?

– Поговорить…

– Случилось что-то?

– Есть проблема, – тяжко вздохнул Игорек.

Она села в кресло, и, забросив ногу на ногу, властно щелкнула пальцами. И еще глазами повела, как героиня «Кавказской пленницы» в сцене у телевизора под музыку из «Лебединого озера».

– Говори!

– Да я там бабе одной нагрубил… А она оказалась женой Георгия Сергеевича.

– Ай-я-яй, как нехорошо! – Лия дурашливо погрозила ему пальцем.

– Я же серьезно! – Игорек обиженно посмотрел на нее.

– И чем я могу тебе помочь?

– Ко мне уже подъезжали, возле дома вертелись…

– Кто подъезжал?

– От Юршина люди… Он за свою жену отомстить хочет…

– Сильно нагрубил?

– А чего она меня сопляком назвала? – хлюпнул носом Игорек.

– А ты не сопляк?

– Можно было и повежливей… А я злой тогда был… В общем, слово за слово… ну, по столу…

– Я должна поговорить с Георгием Сергеевичем?

– Ты же можешь!.. – Игорек умоляюще смотрел на девушку. – А я прощение у его жены попрошу…

– А потом другой женщине нагрубишь. У которой нет крыши… Мне, помнишь, нагрубил?

– Не нагрубил, – смутился он. – Ну а ты мне пощечину влепила…

– Да, весело было… Сначала ты подъехал, потом Юршин. Я так и еду… Ну да ладно… Как ты себе все это представляешь? Я подойду к нему, скажу, что человечек есть… А что за человечек? Может, ты мой любовник?

– Э-э… Ну мы же в одной школе учились… Выступали вместе…

Лия кивнула. Юршин видел ее в компании с Игорьком, она пела, а он аккомпанировал ей на гитаре.

– А я тебя на новый уровень выведу!

– Да, ты уже выводил меня в звезды, – усмехнулась девушка.

Ситуация житейская. Игорек испугался, обратился за помощью к своей старой знакомой… А жене Юршин скажет, что жестоко наказал обидчика. Надо же, какая кровожадная у него жена. Интересно, ему за нее не стыдно? Надо бы у него об этом спросить. И открыть глаза на его стерву. Чем он быстрей с ней разведется, тем лучше.

– Теперь все по-настоящему!.. Ты знаешь, какие у меня песни! О! Мы с ними на вершину хит-парада взлетим!

Парень подскочил к гитаре, снял ее со стены, сел, перебрал пальцами струны, прислушиваясь к их звучанию, покрутил колки. Ему понадобилось минуты две, чтобы настроить гитару. А потом он запел:

Я так давно тебя люблю,А я тебе совсем не нужен…

Сиплый у Игорька голос, гнусавый, спотыкающийся. Лия скривила губы, насмешливо глядя на парня. Она собиралась махнуть рукой, когда до нее вдруг дошло, что песня действительно хитовая. Мелодия такая же простая, как в шлягерах «Ласкового мая», но при этом столь же гениальная. Окрыляющая мелодия, зовущая вдаль, к облакам, к новым высотам. От нее захватывало дух уже сейчас, хотя исполнение было ниже уровня канализации. Голос нужен, аранжировка, текст заменить начисто, тогда песня зазвучит. На всю страну зазвучит, на всех радиоволнах…

– Ну как? – закончив петь, спросил парень.

– Неплохо.

Лия вспомнила, как выступала перед жюри в отборочном туре всесоюзного конкурса. Исполнила номер, вложив в песню всю свою душу, замерла в надежде на похвалу. А пела она действительного хорошо. И что услышала? «Неплохо, детка!.. Следующий!..»

Следующий прошел дальше, а ее тогда прокатили. Вроде бы и голос хороший, заслуги определенные – призовые места на краевых и областных конкурсах, а все равно дальше ходу не дали. И даже Гоша со своими деньгами не смог помочь. А может, и не захотел помочь. Может, и не хочет он, чтобы она стала звездой. Как он ее контролировать будет, если она в Москве поселится? Он же не может быть с ней там постоянно, у него здесь дела. А в Приморске она под контролем…

– Только это мужская партия, а не женская.

– Переделаем, не проблема. Под тебя переделаем.

– Все переделаем. Соплей поменьше… А слез побольше… И чуть-чуть помедленней… Я так поняла, у тебя не одна песня?

– Нет, не одна…

Игорек снова запел. Гнусавый голос, корявый текст, тягучие сопли в каждой строчке, но какая мелодия!.. Сама того не заметив, Лия поднялась на цыпочки, представив, как исполняет эту песню перед огромным залом.

И следующая мелодия окрылила ее, подняв на самую вершину звездного олимпа. Пока только в мечтах. Но мечты сбываются. Если для этого есть реальные возможности…

– Браво! – захлопал в ладоши Гоша.

Игорек пугливо подпрыгнул на месте, выронив из рук гитару, которая упала на пол с жалобным стоном.

– Кто такой? – кивком показав на парня, с кривой усмешкой спросил Юршин.

Лия недоуменно смотрела на него. Она так заслушалась, что не заметила, как зашел Гоша. У него свой ключ, и он мог заходить к ней без приглашения в любое время дня и ночи.

– Это Игорек… Ты должен его помнить, я с ним в одном ансамбле на выпускном пела, – зачастила она.

– И что делает здесь этот соловей?

– Прячется.

– Прячется? От кого?

– От тебя. Он твою жену оскорбил, пришел ко мне, чтобы я с тобой поговорила.

– Мою жену оскорбил? – задумался Юршин.

Игорек униженно склонил перед ним голову.

– Ковальчик твоя фамилия?

Игорек склонился еще и в поясе.

– Нехорошо ты, Игорек, поступил… И еще хуже, что сюда пришел… Я ведь ревнивый.

Гоша подошел к столу, двумя пальцами за горлышко поднял бутылку коньяка, затем взял рюмку, из которой пила Лия. Поискал вторую, не нашел.

– Представляешь, шампанское некому было открыть, – скороговоркой сказала девушка. – Без шампанского куранты слушала. Вот, коньяк открыть сумела. А потом Игорек подошел…

– А чего ты оправдываешься? – с усмешкой посмотрел на нее Гоша. – Я что, на Ипполита Матвеевича похож?.. Думаешь, я поверю, что ты могла с этим чуханком?.. Или могла?

– Георгий Сергеевич! – надрывно протянула Лия.

Она нарочно назвала его по имени-отчеству. Только так он и требовал величать его в присутствии других.

– Лукашин тоже под гитару пел. И чем все это закончилось?.. Там, правда, песни другие были. Но и эти ничего… Кто их поет?

– Он поет. Это его песни, – сказала Лия. – Он их сам сочинил… Если ты его не тронешь, эти песни мои. Мы с ним договорились…

– Да?.. – на мгновение задумался Гоша. – А я уже отмашку на этого соловья дал. Там его уже Дед Мороз с обрезом дожидается, возле дома… Думаешь, пусть живет?

– Хотелось бы.

– А может, лучше убьем? Его в землю, а песни тебе?

– У меня… У меня еще есть! – в ужасе пробормотал Игорек.

Какое-то время Юршин смотрел на него тяжелым ледяным взглядом, затем спросил:

– Ты что, всерьез думал, что я мог тебя убить?.. Ну, ты и придурок!..

Гоша облегченно вздохнул. И тут же снова получил по шапке.

– Тебе всего лишь язык собирались вырвать, – ухмыльнулся Гоша.

– Э-э…

– А за то, что к Лие сунулся, без наследства останешься…

На Игорька больно было смотреть, столь жалкий вид он имел.

– Расслабься, щегол. Жить будешь… И язык будет, чтобы петь… А яйца отчекрыжим. Но это ради искусства. Голос у тебя будет высоким, звонким… Искусство требует жертв. Или нет?

– Может, не надо? – Игорек спросил таким тонким голосом, как будто его уже кастрировали.

– Ну, если твои песни Лия петь будет, тогда не надо. Зачем тебе тогда высокий голос?

– Она будет…

– Ну, тогда все нормально, щегол!.. С Новым годом, что ли?

Гоша наполнил бокалы, чокнулся со всеми, выпил. Затем сказал, что у него к Игорьку есть разговор, оставил его в зале, а сам ушел с Лией в спальню. Там и навалился на нее… Он не пытался насиловать, но старался изо всех сил, как будто нарочно выдавливая из нее стоны. Как будто хотел, чтобы Игорек все слышал… Ну да, Игорек должен был знать, кто в доме хозяин…

– С Новым годом, дорогая! – опрокидываясь на спину, с приятной усталостью сказал Юршин.

– Жену свою уже поздравил? – На Лию вдруг нахлынула досада.

Новый год он встретил с женой, а половую нужду пошел справлять к любовнице. Как будто она какая-то сливная яма.

– Еще нет. Ты первая…

– Я всегда буду первой!

– Кто бы сомневался…

– А ты не сомневайся!

– Я сомневался. Думал, что ты мне быстро надоешь… А ты мне никогда не надоешь.

– Девяносто второй год мы должны встретить вместе.

– До девяносто второго еще нужно дожить… – В его голосе прозвучали вдруг тревожные нотки.

– А что не так?

– Да ничего, нормально все… Решим проблемы, и будет все нормально.

– А что ненормально?

– Да ребята тут борзые объявились. Хотят, чтобы я им свое дело сдал.

– Ничего себе наглость! – возмутилась Лия. – Ты их далеко послал?

– Далеко… Так далеко, что найти не можем… А они где-то рядом. Я чувствую это…

– А с чего это ты что-то им должен?

– А с того, что я Пауста ментам сдал.

Лия хватанула ртом воздух, икнула, срыгивая образовавшийся в горле ком.

– Дружки Пауста наехали… – вроде бы и бодро, но невесело сказал Гоша.