Александр Тамоников - Война не по правилам Страница 19

— До свидания, господин Мирзади.

Гамсадзе отключил станцию. Генерал Володарский снял наушник, взглянул на радиоинженера:

— Что скажешь, лейтенант?

— По-моему, все нормально. Подобные разговоры уже были. Лишнего, на чем бы Гамсадзе сделал ударение, я не заметил.

Генерал повернулся к террористу:

— Что Абдулла имел в виду под главным планом?

— Понятия не имею. Это правда.

— Значит, акция в Борске носила предупреждающий характер. Кто такой Анзур Баржон?

— Человек Мирзади в Таджикистане, в прошлом полевой командир в стане оппозиции. Я с ним встречался один раз в селении Хашан, что в десяти километрах от города Хорог, практически рядом с рекой Пяндж. Там он переправлял меня в Афганистан.

— Минуя погранзаставы?

— Баржон на тот период имел неплохие отношения с одним из начальников застав. Тот был его дальний родственник, поэтому проблем с пересечением Пянджа и, следовательно, границы не возникало. Тогда Баржон жил в Хашане, где живет сейчас, не знаю. Возможно, там же, возможно, в Душанбе, хотя он вряд ли покинул родной Горный Бадахшан, где при любой власти хитрый и коварный таджик чувствует себя в полной безопасности.

— Понятно! Если не сработает план Абдуллы, а в чем заключается этот план, нам еще предстоит узнать, то к тебе приедет Анзур Баржон, у которого будут и люди, и все необходимое для проведения крупного террористического акта в Москве, так?

— Выходит, так, — пожал плечами Гамсадзе.

— Тебе дается неделя. Значит, на реализацию главного плана Абдулла отводит несколько дней. Почему он планирует для проведения террористической акции в Москве Баржона? У него есть опыт в подобных делах?

— Наверное. Баржон был влиятельным полевым командиром и крови попил много.

— Тем не менее находится на свободе. Более того, спокойно живет и продолжает подрывную деятельность.

— Деньги, господин генерал. За большие деньги можно купить все!

— Да нет, нас вот совершенно не интересуют твои деньги.

— Правильно, потому что вы и без всякого договора заберете их. Не сравнивайте ФСБ России со спецслужбами Таджикистана. Что невозможно в Москве, вполне возможно в Душанбе.

— Но не повезет же он через несколько государств взрывчатку для террористического акта?

— Нет, конечно. Она наверняка уже в Москве. Ждет своего часа.

— Не дождется, — воскликнул Белов.

Володарский же задумчиво проговорил:

— И все же что это за главный план Абдуллы, срыв которого должен повлечь за собой массовое убийство мирных жителей в Москве?

— Не знаю, господин генерал. Честное слово, не знаю.

— О чести мы уже говорили, в остальном же я склонен верить тебе. Не та ты фигура, чтобы посвящать тебя в свои замыслы. Ты — исполнитель. Ладно. Все тайное когда-нибудь становится явным. Надеюсь, мы получим информацию о том, что задумал Абдулла Мирзади. А нет, так обезвредим группу Баржона. Тоже результат.

— А не придется нам наведаться в гости к этому Абдулле, Александр Михайлович? — спросил Скоробогатов.

— Надо будет, наведаемся. Белов, — повернулся к Николаю генерал, — тебе задача ясна?

— Так точно.

— Ты должен охранять Гамсадзе, а не уродовать его. На провокации не поддаваться, не бить. Поведет плохо, закрой в сортире, но не бей.

— Понял.

— Брагер!

— Я, товарищ генерал.

— Тебе задача понятна?

— Так точно.

— Замечательно. Остаешься в подчинении капитана Белова. Ну а мы поехали.

Володарский, Скоробогатов и Басов вышли из квартиры так же по одному.

Наблюдение генерал снял. Сев в микроавтобус, достал сотовый телефон, набрал номер:

— Геннадий Сергеевич? Здравствуй, дорогой, Володарский.

— Приветствую, Александр Михайлович.

— Ты дома или…

— Или, Александр Михайлович. А что, возникли проблемы?

— Есть о чем поговорить!

— Ну тогда приезжай. Я у себя в управлении.

— Еду, до встречи!

— Давай!

Отключив телефон, Володарский приказал водителю:

— В СВР к Лутонину.

— Есть, в СВР к генералу Лутонину, — ответил прапорщик.

Глава шестая

Уверенный в том, что в России акция устранения пройдет успешно и Рустам Гамсадзе сумеет убрать ненужных теперь Назарова и Гавриленко, Абдулла Мирзади готовил основную акцию. До обеда помощник Рани, он же Рубанко, доложил, что на связь выходили наблюдатели. Они сообщили, что в кишлаке Малияр и в госпитале Красного Креста все спокойно. Врачи ведут плановый прием пациентов, проводят операции. После обеда Абдулла закрылся в кабинете, чтобы еще раз детально проработать план основной акции. На карте и в мыслях руководителя террористической организации все сходилось, как в пасьянсе. Но это на карте и в мыслях, а как будет развиваться операция в реальности, знал только Всевышний.

В 15.10 в кабинет вошел Рани:

— Разреши, Абдулла?

— Входи! Что случилось?

— Наблюдатель Ихаб Шани экстренно вышел на связь.

— Шайтан! Как чуяло сердце. Янки?

— Нет. На дороге Вахар — Кандарам случилась автокатастрофа. У автобуса, забитого до отказа местными жителями, лопнуло колесо, в результате чего его увело в ущелье. Оно вдоль дороги неглубокое, но и десяти метров хватило, чтобы половина людей погибла, а вторая половина получила увечья и ранения.

— Уф, я-то думал… — облегченно вздохнул Мирзади. — Как понимаю, раненых стали доставлять в госпиталь Красного Креста?

— Да. Там сейчас сильный переполох. Все медики летают, как пчелки.

— Сколько раненых привезли в Малияр?

— Точно сказать невозможно. Примерно человек двадцать, большинство пожилых мужчин, несколько стариков, женщины, дети разного пола и возраста. Большинство — тяжелые, их выгружают из санитарных машин на носилках. В госпиталь же подвозят и трупы. У них там есть морозильная камера. Да и свидетельство о смерти…

— Мне, Азад, плевать, кто и что делает в госпитале, — прервал помощника Мирзади. — Главное, врачи и средний медперсонал на месте и будет загружен до предела в ближайшие дни.

— Скорее всего, подбросят врачей и из больницы нашего города.

— Шайтан с ними. Это все?

— По автокатастрофе все.

— Тогда вызови сюда командира боевой группы, он должен находиться в усадьбе.

— Самар здесь. Идя к тебе, я видел его у фонтана. Что делать мне?

— Смотри за бывшим начальником.

— Генерал так занят молодой наложницей, что ему ни до чего нет дела, — усмехнулся Рани-Рубанко.

— Это хорошо. Но все равно не спускай с него глаз.

— Ты отправишь его в Пакистан после завершения всей операции?

— Посмотрим, Азад, — хищно ухмыльнулся Абдулла. — Ты не забыл, что во время войны тогда еще капитан Глобин, прикрывая собственную задницу, когда службой РАВ плотно занялись особисты, свалил все сделки по оружию на тебя, заставив бежать в неизвестность, лишая дома, семьи, родины, наконец?

— Нет, Абдулла, я этого не забыл. Но у меня не было другого выхода.

— Да? Я так не считаю. И пока ты воевал здесь, испытывал трудности и лишения, мучился в лихорадке, залечивал раны, получивший весь куш Глобин успешно делал карьеру в России.

— Я не пойму, к чему ты клонишь, Абдулла?

— Ни к чему. Просто вспомнилось прошлое.

— Тогда почему сказал, посмотрим, когда я спросил о переправке Глобина?

— Потому что посмотрим, Азад. И не надо задавать ненужных вопросов. Здесь я решаю, что, когда и почему делать. Свободен. Не забудь прислать Самара.

— Слушаюсь, саиб.

— Так-то лучше, мой друг. Иди.

Самар явился спустя пять минут. Зашел, поклонился:

— Вызывали, саиб?

— Проходи, присаживайся.

— Вам уже доложили о происшествии на дороге?

— Да. Что у тебя по подготовке к завтрашней акции?

— Все готово. Плохо, что в госпиталь поехал мой сосед, он врач и, естественно, узнает меня. А у нас, сами знаете как, потом разговоры пойдут по всем чайханам, базарам.

— Но разве твой сосед не может погибнуть при захвате госпиталя?

— Об этом я не подумал.

— Напрасно. Нам свидетели не нужны. Свидетели — это лишние проблемы. Проблем же следует избегать. В общем, уберешь соседа.

— Понял.

— Что по одежде хатуитов?

— Купили, завезли.

— Тот, кто продал, будет молчать?

— Он умер, саиб. Так получилось. Продал товар и умер, вчера до захода солнца его похоронили.

— Вот это правильно. Значит, одежда есть, оружие есть, план действий есть.

— В госпитале работает местная девушка. Она предала нашу веру и принимает ухаживания бельгийского офицера.

— Кто такая?

— Она из Вахара, медсестра Гути Дали, работает в бригаде французских врачей.

— Убить ее! — не раздумывая приказал Мирзади. — И выяснить, где в Вахаре проживает ее семья. Позже мы накажем и всю семью. Предательство не должно оставаться безнаказанным. Мы устроим публичную казнь, дабы другим неповадно было даже смотреть в сторону неверных.