Игорь Срибный - Чудесный день в аду Страница 19

Кефир вскочил, как разжатая пружина, и встряхнулся, сгоняя воду с «комбы».

– Качка бы сменить на утесе, – раздирая рот в зевке, сказал он, кивнув головой в сторону утеса. – Пацан с темна там сидит…

– А что, у нас есть еще один снайпер? – Седой поднялся на ноги, силясь рассмотреть Юрца на скале, но снайпер замаскировался в камнях на совесть. – Придется ему еще посидеть в одиночестве…

– Ну, я пошел, – сказал Кефир и, подпрыгнув, ухватился за страховочный трос. Через минуту его гибкое тело исчезло в разломах на верхушке гребня.

Потянулись томительные часы ожидания. Седой выбрал место на солнышке и, подставив лицо его ласкающим лучам, прикрыл глаза, мгновенно провалившись в беспокойный, урывками, сон…

Глава 35

Через час возвратились разведчики от раненых. С ними вместе пришел и капитан Мухин. Он молча сел рядом с Седым и, не спрашивая разрешения, закурил. Седой, почуяв сигаретный дым, приоткрыл один глаз и взглянул на капитана.

– Тебе чего, капитан? – спросил он сквозь плотно стиснутые зубы: боль беспощадно терзала его.

– Хотелось бы просветиться по поводу наших дальнейших перспектив, – ответил капитан, глубоко затягиваясь сигаретным дымом. – Раненые задают мне вопросы, я что-то должен отвечать им.

– А перспективы, капитан, могут проясниться только после возвращения разведгруппы, ушедшей на хребет, не раньше. И какими они будут – радужными или весьма печальными, – ведомо лишь Господу нашему…

– Вот как! Значит, вы целиком и полностью полагаетесь на Господа? А между тем раненым нужна срочная эвакуация. Двое уже совсем плохи – температура под сорок. Остальные держатся из последних сил.

– Капитан, ты пришел меня разжалобить? – Седой резко поднялся, отчего из глаз у него посыпались искры. Он скривился от боли и нахлынувшей слабости. – Ну, разжалобил… Дальше что?

– Нужно же что-то предпринимать, а не дремать здесь на солнышке! – Голос капитана сорвался на крик.

– Ты все сказал? – Голос Седого был слаб и тих.

– Я имею право знать, что делается для нашего спасения! Я должен что-то сказать раненым!

– Уймись, капитан, – резко ответил Седой. – Ты все узнаешь в свое время. А сейчас отправляйся к раненым.

– Я шагу отсюда не ступлю, пока вы мне не доложите реальную картину происходящего!

– А я не обязан тебе ничего докладывать, капитан. Дай мне отдохнуть, пожалуйста…

Седой осторожно, чтоб не делать резких движений головой, опустился на камни. И закрыл глаза. В голове у него стучало и гремело, болью натягивало каждый нерв.

Капитан вскочил на ноги и в ярости склонился над телом Седого, явно намереваясь силой поднять его с земли. И тут же рядом с ним возникла квадратная фигура Креста. Он спокойно отстранил капитана и тоном, не допускающим возражений, сказал:

– Капитан, вы получили приказ отправиться к раненым. Выполняйте его, пожалуйста. В случае отказа от выполнения приказа в боевой обстановке, лично я, старший сержант Крестьянинов, обязан буду действовать строго по уставу. Вам ясно?

Капитан, глядя побелевшими от ярости глазами прямо в глаза Креста, отчеканил:

– Обо всем, что здесь сейчас произошло, будет доложено по команде. Я уверен, что все вы понесете жестокое наказание.

– А что, наказание для нас может быть еще более жестоким, чем то, что мы переносим сейчас? – Седой через силу ухмыльнулся. – Кого ты решил испугать наказанием, капитан? Ты зол, раздражен, тебя терзает неизвестность… Только что совсем рядом с твоим убежищем шел бой, и ты напуган… Потому что впервые пережил ужас наземного боя, а не того, который ты ранее созерцал с высоты птичьего полета… Все по-человечески понятно. Но это не повод переносить свое раздражение на людей, которые не щадят своих жизней для твоего же спасения, капитан… А теперь выполни, пожалуйста, приказ: оставь меня в покое! И держи себя в руках.

– Да, я понимаю, что вы что-то пытаетесь предпринять для нашего спасения… – Капитан несколько сбавил пыл. – Но нужно же форсировать события! Время сейчас работает против раненых, сокращая их жизнь!

– Иди, капитан. – Седой устало махнул рукой. – Мы и так делаем все, что можем. Поверь мне… Иди с богом!

– Так что мне сказать раненым?

– Вот то и скажи, что я тебе сказал. Ничего другого я сообщить не могу, а раздавать пустые обещания не умею.

– То есть вы целиком и полностью положились на обстоятельства?

– Считай как хочешь. Твое дело – присматривать за ранеными, а с остальными вопросами я как-нибудь сам разберусь…

В этот момент радист встрепенулся и прижал к уху наушник.

Глава 36

– Командир, штаб! – сказал Мирошниченко, протягивая наушник Седому.

Седой несколько минут слушал эфир, потом нажал тангенту передачи и начал доклад:

– Разведка еще не возвратилась, поэтому конкретными данными по площадке не располагаю. «Вертушки» я не видел и не слышал. Где они совершали облет, понятия не имею. Точно так же, не зная, в каком квадрате они летали, не могу сориентироваться, где они видели банду и в каком направлении она следует. Вы мне загадали кучу ребусов, только и всего… Где «вертушки»? Я не вижу и не слышу их! – Седой уже кричал, не пытаясь обуздать свой горячий нрав. – Дайте мне их позывной, я буду сам наводить их на нас.

Несколько минут он вновь внимательно слушал эфир, кривясь от боли. Кровь тоненькой струйкой начала сочиться из-под повязки.

– Ладно, я понял. Конец связи. – Седой передал гарнитуру связи радисту. – Санек, вызывай Воздух. Узнай точно, где они летают и где видели банду.

Радист занялся своей работой, а Седой откинулся на камни, прогретые солнцем. Капитан, переминаясь с ноги на ногу, виновато произнес:

– Такое бывает, командир. Если экипаж неопытный и не имеет привязок на местности, очень сложно ориентироваться в полете над большими лесными массивами. Внизу ведь все кажется одинаковым, когда смотришь с высоты, да еще и в движении…

– Во-о, как ты, оказывается, все понимаешь! Понятливый ты наш! – воскликнул Седой. – А от меня ты требуешь немедленных, быстрых и эффективных действий! А я плутаю в потемках, понимаешь теперь? Я не знаю, где противник, какими силами нас преследует – а то, что нас преследуют, это как пить дать! Ибо не могут «духи» позволить в течение пяти суток разгуливать по своим тылам какой-то мелкой разведгруппе, которая часто и больно кусает хозяев здешних лесов. Понял теперь? И я не знаю, куда нам сейчас идти, пока мои разведчики не нашли приемлемую для посадки «вертушек» площадку! Не знаю! И не скрываю этого!

– Командирыч, успокойся, – присел около него на колени Крест. – Вон, опять кровь потекла у тебя. Сменить повязку?

– Да хрен с ней! – отмахнулся Седой. – Что там Воздух?

– Пытаются сориентироваться на хребет. Но, похоже, второй раз проходят вдоль него.

– Дайте мне возможность навести вертолетчиков, – сказал вдруг капитан. – Я-то летал здесь, знаю местность.

– Дай капитану ларингофон, – сказал Седой и закрыл глаза.

Не прошло и десяти минут после переговоров капитана с экипажем вертолета, как в воздухе раздался характерный шум винтов, и два «крокодила» медленно проплыли над лощиной.

Капитан запрыгал от радости, размахивая руками. «Вертушки» сделали круг и… ушли.

Радист оторвался от наушников и пояснил:

– Керосин у них на исходе. Пошли на дозаправку. Они все это время летали вдоль хребта, думая, что мы где-то у вершины…

– А зачем им думать, если я передал наши конкретные координаты? Не иначе, какой-то умник в штабе решил, что мы не будем оставаться на месте боя, а попытаемся под дождем, с ранеными выйти на хребет… Вот так и заканчиваются благие порывы. Полными провалами…

– Что теперь, командир? – спросил Мухин.

– Ждем известий от разведгруппы. Им я почему-то доверяю больше, чем твоим летунам. Они хотя бы не проявляют никому не нужную инициативу, а действуют строго по приказу…

– Командир, здесь нет вины летчиков, – потупив взор, сказал Мухин. – У них есть полетное задание, которое они обязаны беспрекословно выполнять, не отклоняясь ни на градус в полете. Если им поставили задачу искать нас вдоль хребта, они и делали облеты вдоль хребта. Поэтому мы их и не слышали…

– Да все понятно, капитан! – раздраженно сказал Седой. – Штаб не виноват, летчики не виноваты, виноваты только мы сами, а я – главный виновник! Только нам от этих пониманий ни холодно ни жарко… Надо же, летали в километре от нас, и хоть бы кто из летчиков догадался на связь выйти, запросить наше место! Вот потому наша армия и непобедима, что, выслушав кучу приказов, офицеры тут же бегом кидаются их выполнять, причем выполняют они все приказы разом. Большой вооруженный бардак, а не армия!

Глава 37

Минут сорок прошло в мирной тишине, нарушаемой лишь ревом рвущегося с гор потока да звонкими птичьими переливами.

Седой заворочался на камнях и тяжело сел, прислонившись спиной к скале. На его повязке расплылось обширное кровавое пятно, и, прикоснувшись к ней пальцами, он увидел на них кровь.