Вячеслав Денисов - Наживка для крокодила Страница 19

Вот и авторынок.

– Не подъезжай ближе, Витек, – приказал я.

Наша раздолбанная «шестерка» схоронилась за огромным, как дом, джипом «Навигатор». За ним можно было остаться незаметным, даже находясь в «ГАЗели». Потянув за рукав Ваньку, я вышел из машины. Неспешным шагом мы двинулись по широкой асфальтированной дороге, ведущей к рынку. Не оборачиваясь, я знал, что опера идут следом и, разойдясь в стороны, повторяют наш маршрут. Когда работаешь с людьми не первый год, можно легко предугадать все их действия.

– Я его пока не вижу, – пробормотал Ванька, склоняясь над моей зажигалкой.

– Не волнуйся, на такую работу не опаздывают…

Подозрения мы не вызывали совершенно. Таких, как мы, с «отмороженным», отсутствующим взглядом, здесь хоть пруд пруди. Я боялся только наткнуться на знакомого. Если это произойдет, через пять минут весь рынок будет знать, что на «объекте шакалят мусора». Тогда встреча может и не состояться. Даже если этот Цент и непричастен к моему делу, он все равно постарается скрыться. Опера, мельком поглядывая в нашу сторону, прогуливались между машин и интересовались ценой. Верховцеву изображать барыгу было сложнее, чем нам – у него на груди, под курткой, висел укороченный вариант автомата Калашникова. Вот и ходил, бедолага, сложив руки на животе. Поди разберись, чего он там поддерживает – барсетку с баксами или щенка питбуля.

И тут произошло неожиданное. Это невозможно было ни запланировать, как возможную погрешность, ни предусмотреть…

Вместе с Ванькиным осторожным рывком за куртку: «Вот он!», по морозному воздуху рынка разнеслось:

– Горский, здорово!

Подчиняясь интуиции, по наитию, я среагировал не на крик, а на движение стажера. Медленно повернувшись ко входу в административное здание, я встретился взглядом с… Игорем Арнольдовичем Алтыниным. С тем самым, что шесть лет назад оставил в дураках целый автобус коммерсантов из Томска. Теперь «шифроваться» смысла не было. Сомнений в том, что Цент меня узнал, больше не оставалось. Двинувшись к нему быстрым шагом, я все же оглянулся, чтобы посмотреть на того идиота, который сдал меня с потрохами.

Подвыпивший, раскрасневшийся на морозе Паша Устинцев, опершись на капот «Вольво», махал мне рукой. Он в натовском камуфляже, что неудивительно. Как-никак начальник службы безопасности авторынка. Два года назад Пашу выперли из райотдела, где он занимал должность старшего участкового инспектора, за «грубое нарушение дисциплины». Паша имел обыкновение «крышевать» коммерческие ларьки, взимая соответствующую плату. Иногда – деньгами, иногда – натуральным продуктом. Его преступную деятельность самым неожиданным образом прервало антимафиозное ведомство, более известное обывателям как РУБОП. Паша решил поставить «крышу» вновь открывшемуся киоску, полагая, что раз ларек находится на обслуживаемой им территории, то и право собирать дань тоже принадлежит ему. В результате Устинцева уволили. А чтобы он уже никогда не смог вернуться обратно, ему «закосячили» соответствующую статью. Но, как следует из бессмертного закона Ломоносова, «ничто не исчезает бесследно, и если где-то убыло, то где-то обязательно за счет этого прибудет». Цитирую я не дословно, но смысл ясен даже идиоту. Если мента выперли за преступления из органов, он обязательно проявит себя точно так же в другом месте. Лучшего места, чем криминальный авторынок, Паша Устинцев найти не смог. Очевидно, корейцы подобрали его на дороге, как собаку, накормили, вычесали, и посадили на цепь. Охраняй! А если учесть, что Паша в милиции кретином не был, более того, он являлся довольно грамотным милиционером, то нетрудно представить, какой вред в данный момент он нанес нашему делу. Он только что подставил меня, как последняя сука! Гадом буду, если с тобой потом не рассчитаюсь!..

Это обещание стояло у меня в голове металлической занозой, когда я быстро шел к Центу-Алтынину. Страшно, Цент?! Ты смотришь на меня с изумлением, и в твоей голове идет работа, которую я могу прочитать даже сквозь твой дубовый окаменевший череп!.. Ты стоишь и думаешь, как связать воедино меня, пацана рядом со мной, его поздний вчерашний визит и написанные тобой каракули на грязном листке бумаги! Понял!!! Я вижу, Алтынов! Ты понял!..

Цент заметался, как кролик в садке. Между бегством к выходу между машинами и рывком в здание – мышеловку, он, к моему удивлению, выбрал второе. Охранник у дверей пропустил «своего» и уверенно разместил свой камуфляж на пути следования нашей бригады.

– Милиция, в сторону! – Я на бегу выдернул удостоверение.

Охранник с тупой миной на лице развел в сторону руки, но расценивать этот жест как дружеское объятие я не собирался. После моего удара в грудь охранник хрюкнул и присел. Не думаю, что я смог пробить его толстую зимнюю форму, но преграда была устранена.

За мной, тяжело дыша, поспевали соратники. Из-за стычки с подчиненным Устинцева мы потеряли несколько секунд. Именно этого времени хватило Алтынину, чтобы исчезнуть из коридора. Еще на улице я приметил, что окна защищены мощными решетками. Имея печальный опыт задержания Чернорожина, я обратил внимание и на размер пространства между прутьями. Там могла проскользнуть разве что крыса.

Плохо было и то, что исчез фактор неожиданности. Теперь Цент не только ожидал задержания, но еще и имел достаточно четкое представление о его причинах.

– Вы – на второй этаж! Ваня, со мной!

Громыхая башмаками, опера метнулись наверх. Верховцев расстегивал куртку, и его упрямая нижняя челюсть выдавалась вперед… Только бы он сначала фамилию спрашивал.

Наш этаж – первый. Выступать в роли мишени, как вчера, мне не хотелось. Вдвойне не хотелось, чтобы ее играл совершенно «зеленый», как доллар, Ваня.

Первая дверь…

В комнате завизжали сразу три девицы. По их ужасу можно было понять, что мужиков с пистолетом они видят здесь нечасто. Сообразительный Ванька ужом проскользнул в кабинет и заглянул под столы. Визг усилился, так как девушки не до конца понимали, с какой целью один из разбойников смотрит им под короткие юбки.

Еще находясь в комнате, я услышал, как на втором этаже отгремела длинная, патронов в шесть, очередь из автомата. Теперь я уже пришел в ужас. «Калашников» – не милицейское оружие. Его применяют при контртеррористических операциях, а в наших, милицейских делах, автомат обычно играет роль пугача. Когда же раздалась еще одна очередь, а следом за ней – несколько выстрелов из пистолета, я понял, что дело – труба. Вытолкнув Ваньку в коридор, в направлении выхода, я заорал:

– Быстро к телефону!!! Вызывай подмогу, а сюда не суйся!..

Как я ненавижу свою работу…

Второй этаж… Трупов пока не было видно, но в коридоре столбом стояла еще не осевшая на пол известковая пыль, а сквозь дыры в дверях за действиями Верховцева и Паршикова наблюдали десятки узких настороженных глаз. Во всех четырех кабинетах слышались истеричные возгласы, состоящие из одних гласных.

– Это что здесь за мать-перемать? – осведомился я, занимая место у стойки с огнетушителем. Паршиков с «макаровым» и Верховцев с «калашом» сидели в позах эмбрионов у входа в комнату. Как я понял, отсюда враг был выбит.

– Василич, – шмыгнул носом Верховцев, – у них оружия в карманах немерено.

– Эй! – зычно гаркнул я в коридор. – Граждане корейцы! Мы из милиции!

– Милисия! Милисия! – раздалось из кабинетов. – Удостоверений! Удостоверений!

Я повернулся к своей братве.

– Не понял. Вы что, не представлялись?..

– Какие тут на хер представления?! – взревел Верховцев. – Иду по коридору, мне навстречу кореец бежит! Ничего не делал! Клянусь! Только автомат достал! А из-за пазухи как рванет «узи»!..

Разрешение на ношение израильского «узи» этому парню, как, впрочем, и остальным, наш отдел лицензионно-разрешительной работы явно не выдавал. Налицо статья, которая становится особенно неприятной, если учесть, что товарищи из солнечной Кореи в данный момент не имеют российского гражданства. Нахождение с оружием в руках на территории другого государства это… Кажется, попахивает международным скандалом. Да не попахивает… Вонь такая стоит, что дурно становится!

Я метнул свое удостоверение через «линию фронта». Корочки скользнули по натертому паркету и подъехали к двери. Чья-то узкая рука молниеносно схватила документ и снова исчезла. Но то ли читать они не умели, то ли не хотели… Одним словом, в наступившей тишине коридора раздалось следующее:

– Милисия! Складывай оружие.

У меня помутилось в глазах…

– Слушай, ты!.. Если через десять секунд я не увижу в коридоре весь ваш клан с поднятыми вверх руками, то еще через минуту вас увезут в морг! Ты хорошо понял?!

Верховцев повернул ко мне голову и с укоризной произнес:

– Андрей, они не понимают, что такое «милиция», а ты… Тут даже переводчик-то ничего не поймет.

Тем не менее случилось неожиданное. Эсперанто «отдыхает». В течение десяти секунд в коридоре материализовалось семеро виртуальных корейцев. Без оружия. Я сразу поинтересовался, куда оно исчезло. Мне пояснили, что «на полу». Если Алтынин успел загримироваться, то он один из шестерых. Но понятно, что я на это не надеялся.