Михаил Нестеров - Если враг не сдается Страница 19

Рабочий поезд прибыл на станцию ровно в шесть часов. Из второго вагона вышли Азиз, Али-Хасан и Султан Зурабов. Переглянувшись, они неспешно направились к «КамАЗу» — через железнодорожное полотно и протянувшийся вдоль него пустырь.

Червиченко и Косицин, встретив их, приступили к не менее важной, чем перевозка оружия, задаче: подбирать товарищей, прибывающих на разные станции. Час назад «КамАЗу», свернувшему сразу же за эстакадой на дорогу, ведущую из Богатого в Борское, открылась буквально зеленая дорога: от окраины Заливной и дальше она утопала в лесу. Если и встретится патруль, то «зеленый».

16

Полковника Артемова и его следственно-оперативную бригаду, прибывших с оперативными мероприятиями в учебный центр подготовки спецназа на самолете, встречал майор Василий Тимашев из особого отдела штаба. На летном поле военного аэродрома в Тоцком, как на параде, в ряд застыли пара служебных «Волг» с черными военными номерами и «УАЗы». По легенде прибывшая в черных кожаных плащах свита «вынюхивала», как исполняется в учебном центре приказ начальника Генштаба, рожденный лично генералом армии.

Артемов, который своей отчасти напускной суровостью, вечно дешевой сигаретой во рту и привычкой гонять желваки походил на Кальтенбруннера, за руку поздоровался с особистом, похвалил погоду: день выдался солнечный, теплый, даже по меркам этой весны — жарким. Потом представил майору своих помощников.

Часть «бестолковой» работы, не связанной с оперативно-розыскными мероприятиями, Артемов намеревался передать парочке молодцеватых помощников — «двух капитанов». Пусть ходят по части, заглядывают в казармы, беседуют с офицерами, прапорщиками и сержантами. Не по их части работа, но «два капитана» умели прикинуться любыми шлангами, даже теми, которыми заводят машины.

Вообще же говоря, Артемов грамотно ставил работу — не чья-то мышиная возня, всегда вызывающая подозрение, а настоящий бум, вызванный в учебном центре, но главное — вызванный по делу. Ни одна «моль», какого бы высокого класса она себя ни считала и как бы надежно ни скрывалась, не насторожится. Что пока свите Артемова и было нужно. А когда ее руководитель в кратчайшие сроки возьмет всю ситуацию в центре под свой контроль, он заставит «моль» показаться во всей своей красе. Опытный в делах такого рода полковник в этом не сомневался.

Водителю «Волги», на заднем сиденье которой расположился Артемов, общего фона работающего двигателя и шелеста колес по дороге показалось мало, и он включил радио: на волне вещал «Маяк-24»; как всегда, новости были отнюдь не мирными. «В Генштабе Вооруженных сил России началась проработка возможности объединения всей авиации специального назначения под командованием ВВС. В состав Военно-Воздушных Сил предлагается передать все воинские части и подразделения транспортной и специальной авиации из состава видов ВС и родов войск, главных и центральных управлений Министерства обороны Российской Федерации. Однако на имя главы военного ведомства Сергея Иванова отправлены доклады от командующего ВДВ, начальника Главного штаба ВМФ, начальников штабов Космических войск, РВСН, в которых обосновывается необходимость сохранения существующего положения. Переходим к зарубежным новостям. Сегодня, 13 апреля, в Кабуле близ американского посольства и подразделения международного миротворческого контингента прогремел взрыв. В районе города Хоста взлетел на воздух начиненный взрывчаткой автомобиль. Все четверо пассажиров погибли, среди них находился сотрудник разведки режима талибов»[6].

Сняв фуражку и отерев внутреннюю кожаную кромку носовым платком, Артемов, в своем начальственно скрипучем кожаном плаще тянувший по меньшей мере на генерал-полковника, довольно резким голосом попросил водителя «сменить музыку». Во-первых, он немного устал от перелета, во-вторых, не хотел загружать мозги даже сколько-нибудь полезной информацией.

— Что у тебя есть чуть погромче?

«Чуть погромче», на взгляд водителя, одетого с иголочки, было «Радио России». Но он, возивший и полковников, и генералов, и их высоких гостей, быстро смекнул, куда клонит его сановный пассажир. Он вставил в деку японского «Пионера» лежавшую сверху кассету, загодя прибавил громкости, и в мощных задних колонках грохнул слегка резаный рок-н-ролл «Морального кодекса»:

Глаза горят огнем,

В душе тревога.

Разлука не для нас,

Но труба зовет!

«Не громко?» — спросили глаза водителя, блеснувшие озорным огнем в панорамном зеркальце. Артемов счел за благо не отвечать — хотя мог бы откликнуться: мол, солист «Морального кодекса» Мазай старше меня. По возрасту. И вообще 39-летнему Артемову нравилась такая музыка.

17

За сорок минут до отправления поезда № 630 «Самара — Оренбург» Адлан Магомедов покинул свое место в огромном зале ожидания Самарского железнодорожного вокзала и, похлопывая по бедру сложенной газетой, направился к лифту. Матовый лоск пола, выложенного гранитными плитами, и такое же матовое свечение потолка, усеянного светильниками, были довольно гармоничными. Чего нельзя было сказать о самом здании нового вокзала, его облике, который на фоне управления железной дороги смотрелся архитектурным мутантом. Зеркальный купол, масса стекла и металла, огромные залы, включая апартаменты для VIP-персон, суперсовременные лифты, крутые лестницы, обзорная площадка... «Марсианские хроники».

Нажав кнопку нулевого этажа, Адлан вскоре оказался на пятой платформе. На восьмом пути уже стоял поезд, и Магомедов не спеша направился к последнему, общему вагону. У подножки скопилось несколько человек. Задрав головы, они ждали появления проводника; ни у одного из них билета не было. В этом, одиннадцатом, вагоне частенько перевозили солдат и призывников — чаще всего до Бузулука, где дислоцировался 950-й реактивный артиллерийский полк; Тоцкого-2 — 27-я гвардейская мотострелковая дивизия и 2881-я центральная база вертолетов; Оренбурга, где были дислоцированы учебный центр ПВО Сухопутных войск и филиал Военного университета войсковой ПВО; Донгуза — отдельная зенитно-ракетная бригада, в частности. Еще чаще вагон оккупировали шумные цыгане. Проводники брали за проезд в два раза меньше, чем в кассе, и такой «бардак» был выгоден в первую очередь дачникам, которые давно бы забросили дома и участки, если бы платили по тарифу: примерно рубль за километр пути. А некоторые ездили за сто и более верст. Электрички в Богатовский и Борский районы Самары едва ли были у местного руководства в проекте.

В толпе Магомедов, одетый в теплую замшевую куртку, заприметил Хамзата Тенишева. Небольшого роста, коренастый, небритый, в ондатровой шапке, он тоже глядел на дверь и даже вызвал у Адлана сочувствие. Чеченец настолько вжился в роль, что, казалось, не видит или не хочет видеть ничего и никого, кроме проводника («Возьмет без билета или не возьмет?»).

Хамзат был постоянным спутником Аллы Джабраиловой, в их поддельных паспортах стояла отметка о браке, и Алла по документам носила фамилию такого же фиктивного мужа — Тенишева. Игнорировав лифт, она спустилась по крутой лестнице и встала за спиной командира. Последними на перрон ступили Шамиль Гуляев, ровесник Магомедова, и Грета Брасас. Грета держала под руку рыжеватого Шамиля и о чем-то оживленно болтала с ним, порой заливаясь заразительным смехом. Всего на этой станции собралось пять боевиков, включая командира.

За полчаса до отправления поезда проводник разрешил посадку.

— Приготовили билеты, — оповестил он пассажиров.

В общем вагоне и в бане все равны, безбилетные и обилеченные пассажиры занимали понравившиеся им места. Кому не хватит мест — будут стоять, даже с билетами.

— До Заливной возьмешь? — Магомедов, получив в ответ утвердительный кивок проводника, легко поднялся в вагон. Облюбовав боковое место по ходу движения, он выставил на покатый столик бутылку лимонада, пачку печенья, рядом положил шапку и развернул газету.

Мимо него прошли Грета Брасас и Шамиль, они заняли следующие боковые места. На Грете было минимум макияжа. Светлые ресницы обрамляли зеленоватые глаза, в улыбке ее полные выразительные губы приоткрывали идеально ровные зубы. А Шамиль, улыбаясь, показывал неполный набор желтоватых зубов.

Контраст. Как в облике вокзала и административного здания «железки», который приметил Адлан. «Вокзал для двоих».

И еще одна пара прошла мимо Магомедова — Алла Джабраилова и Хамзат Тенишев.

17.55 Москвы. Поезд тронулся, чтобы сделать в Самаре одну-единственную остановку на станции Безымянка. И только после этого проводники начинают проверять билеты.

То коснулось и Зии Могуева, Казбека Халидова, Руслана Беноева, Фатимы Джабраиловой и Эльвиры Мусаевой, которые поджидали поезд на Безымянке — Кировский район Самары. Могуев и Халидов ехали до Заливной, Беноев и две чеченки — до Немчанки.