Андрей Молчанов - Главное управление Страница 19

Вероятно, подметив наши укрепляющиеся с Вадиком отношения, после очередного совещания у Решетова шеф нашей внутренней безопасности, седовласый умудренный полковник, отчего-то с первых дней расположившийся ко мне, доверительно отведя меня в уголок приемной, на полушепоте произнес:

– Юра, осторожнее с этим Тарасовым, прошу тебя…

Зная о взаимном недоверии милиции к госбезопасности и о возможных провокациях, я встрепенулся:

– А что такое? Подставит?

– Там… полная беспринципность! – донесся ответ. – Этот… если надо убить, так ухом не моргнет… В кровище по макушку.

Я кивнул на раскрытую дверь приемной, в чьем проеме виднелся широкий, застланный по плинтусы узорчатой ковровой дорожкой коридор, по которому удалялись в кабинеты отсовещавшиеся соратники:

– А тут что… другие?

– Ну… – неопределенно отозвался он. – Грехов у всех много. Но откровенных убийц у нас… Наперечет, я бы сказал…

Вот так да! Я говорил шутя, а он-то – всерьез… И с кем же я работаю?

– Я понял, – сказал я, всем видом дав понять, что уважительно вник.

– Вот и смотри. Заведет в историю – не отмоешься.

Поразмыслить над словами многоопытного особиста я не успел, отвлек телефонный звонок. Как и чувствовал – Дима!

– Мою квартиру слушают, я уверен, – донесся до меня его трагический шепот. – Был у меня тут разговор с женой по одному поводу, и тут же конкретно отзвонили на предмет услуг… Это не совпадение! Прошу срочно проверить. Мне каждый раз приходится выходить с телефоном на лестничную площадку. Про секс даже не говорю. Я под микроскопом врага. У меня стресс, бля!

Шизофрения! Я бы так и озвучил этот факт, но тут же вспомнился «Мерседес», ежемесячное вспомоществование, и чувство долга перебороло искренние эмоции.

Пошел к Акимову, объяснил ситуацию.

– Ну, привыкнешь сопли коммерсантам утирать, это не самое страшное, – отмахнулся он. – Сейчас съездим, все провернем…

– Но это же с техотделом договариваться, а у них такие расценки по частному сектору, как я слышал… Да и вообще весь день насмарку!

– Спокойно! – Акимов полез в шкаф, стоящий в углу кабинета, набитый сломанной, но еще не списанной с баланса офисной техникой, порылся в нем и извлек оттуда какой-то радиотехнический прибор неизвестного мне назначения, но вида внушительного и явно отпахивающего военными технологиями.

– Что такое? – спросил я.

– Уже год тут валяется, – сказал Акимов. – Откуда взялся и чего собой представляет – загадка. Хорошо, не выкинули…

К Диминому дому мы подъехали через двадцать минут. Я вылез из машины, удерживая прибор под мышкой и скручивая в ладони скользкий шнур питания.

По пути к подъезду Акимов бестрепетной рукой отломал подвернувшуюся под руку антенну у одного из припаркованных автомобилей. Смущаться, впрочем, было некого. У дома находилась лишь парочка бомжей, сидевших на своих мешках у мусорных баков и поедавших сырую рыбу, подобно богатым японцам.

– Ты чего хулиганишь? – возмутился я.

– Все по делу, двигай к объекту… Слышен денег громкий шелест, это лох идет на нерест… Давай-давай!

Звякнула цепочка, в дверной щели мелькнуло бледное лицо Димы, тут же просветлившись при виде своих штатных спасителей, и мы вошли в его респектабельные хоромы с мраморной плиткой прихожей и золочеными канделябрами.

– Значит, так… – водружая прибор в гостиной на основательный дубовый стол с резной окаемкой, начал Акимов. – Где сеть питания?

И пока Дима суетился в поисках удлинителя, воткнул в одно из технических гнезд прибора автомобильную антенну, что придало аппарату окончательно внушающий доверие вид.

Щелкнул тумблер, замигали многочисленные сигнальные лампочки, отображающие неведомые нам процессы электронного организма, а затем побежали, ломко меняясь в своих показаниях, жидкокристаллические цифры на застекленной панели.

– Сканирует все радиочастоты известных шпионских «жучков», – уверил Акимов уважительно разглядывающего прибор Диму. – Осмотрим все помещения, включая сортир. Выявим даже пассивные микрофоны.

– Во, техника у вас, а?! Чтоб я тут…

– Стараемся, старик. Мы же ценим твою благодарность.

После тщательного изучения всех закоулков квартиры Акимов, выведя нас на лестничную площадку, озабоченно резюмировал:

– Один пассивный микрофон в гостиной. Кто и как его воткнул, думай.

Дима вновь помучнел лицом.

– И что делать?

– Завтра приедут спецы, найдут «клопа». Тут уже требуется иная аппаратура и специальные навыки.

– Сколько будет стоить? – привычно сработал у Димы чуткий коммерческий иммунитет.

– Договорюсь на тысчонку, сам понимаешь – работа специфическая крайне…

– А если он пассивный, как же он… передает? – обнаружил в себе склонность к анализу Дима.

– По стенам, по батареям, – лениво ответил Акимов. – Транслирует вибрации по вторичным сетям.

– Вот гады! Я так и знал! – Он с надеждой вгляделся в наши непроницаемые лица. – Их надо вычислить!

– Займемся…

Обратно прибор в машину нес Акимов. Любовно похлопывая его по крышке, бурчал:

– Целый бизнес открывать можно, а Корнеев его все на помойку хотел… Спрятать надо подальше, пригодится еще. Коммерсанты – они все мнительные, как барышни после акта безоглядной любви…

– А микрофон-то ты зачем приплел?

– Пусть технари завтра съездят, доиграют все роли, – ответил он, водружая аппаратуру в багажник. – Пятьсот им обломится на бедность, остальное нам на кефир.

– Мне не нравится твой поступок…

– И мне не нравится, – сказал он весело. – Но что бы случилось, если бы мы ничего не нашли? Уверяю: Диму охватило бы разочарование. Понимаешь? Вот тогда бы он нам точно не поверил! У него же мания, игра воображения… А мы по этой игре равнодушным ломом! А так и нужность свою укрепили, и бензин оправдали, и новый жизненный импульс придали человеку. И к технарям теперь – всегда и пожалуйста…

Вернувшись в контору, я побрел в свой отдел, заглянув к операм.

Все столы помещения были заставлены копировальной техникой. Народ трудился в поте лица, раздевшись до маек: копировали два миллиона долларов, изъятых на сделке с наркотиками. Ксерокопии американской валюты следовало приобщить к делу как вещественные доказательства, а миллионы отправить в бюджет. Вскрытые пачки валюты россыпью валялись на полу, скрипели и моргали лампочками аппараты, выплевывая страницы с обезображенным наплывами перегретой краски ликом Бенни Франклина. Никогда, кстати, не занимавшего должность президента США.

Черты его, утратившие масонскую благочинность после осквернения копировальным механизмом, походили на фоторобот разбойника с большой дороги.

– Шеф, прошу, побудь пока здесь! – обратился ко мне мой заместитель, наравне со всеми тянущий лямку типографского батрака. – С утра ни крошки во рту! Мы скоренько в столовку и обратно. А то замок на двери как на почтовом ящике. Вломится кто-нибудь из соседей, а потом недочет образуется, это ведь еще те шустрилы…

– Ну да, – сказал я. – А если уже недочет? Тогда вопрос: кто в кабинете присутствовал помимо вас? Разбирайтесь сами. А обед – посменно. – И я с ленивой начальственной оттяжкой затворил за собой дверь.

Я уже не очень-то и обольщался праведностью своих оперов, увы, расторопных на всякого рода финты и фокусы. Нашли дурака! Хотя если пропадет пачка-другая долларов, эти умники твердой рукой закроют недостачу фальшивками, их у нас в изобилии, а спишут все на махинации наркодилеров. Если уже этого не сделали, с них станется, ведь идейка лежит на поверхности…

К вечеру ко мне явился заместитель, поникший от трудов праведных. Поведал грустно:

– Пятьдесят тысяч долларов нуждаются в экспертизе. Явный левак.

«По десятке на нос, нормально», – прикинул я, уже не слушая дальнейших его разглагольствований о необходимости возбуждать параллельное дело об операциях с фальшивой валютой, пусть и проведенных в рамках уголовной сделки.

До службы собственной безопасности этот факт, естественно, долетит, меня вызовут на ковер, я пожму плечами, заявлю, что к валюте даже не прикасался, а операм доверяю, после моего ухода все обменяются понятливыми улыбками, но да на том все и закончится. Впрочем, для упреждения допросов и расспросов, руководствуясь принципом оповещения о непоправимо бушующем пожаре самим поджигателем, надо немедля отзвонить в отдел наших общественных связей. Сегодня же газетчикам и телевизионщикам преподнесут новость о задержании крупной партии героина. И соответственно о преступниках, пытавшихся крайне недобросовестно расплатиться за товар с поставщиками. Журналисты за предоставленные горячие факты нашей пресс-службе негласно, но исправно платили, так что взаимовыгодное сотрудничество было налицо.