Максим Шахов - Инцидент в Ле Бурже Страница 19

Впрочем, с посетителями этот грозный человек был необыкновенно любезен. Он и Данилова сразу же приветил, прихватил своими волосатыми ручищами, ласково, но настойчиво усадил за столик и тут же принялся цветисто нахваливать какую-то особенную марку вина, источником которого были то ли личные виноградники хозяина, то ли виноградники его жены — Данилов не до конца понял. Голос у хозяина был густой и рокочущий, напоминающий отдаленные раскаты грома.

Алексей без возражений согласился отведать уникального вина, а сам тем временем старался понять, что намеревается делать портье, который забился в дальний уголок подвала и с весьма озабоченным видом вертел в руках липкий стакан с плотной багровой жидкостью. Вина он не пил, а явно ждал кого-то. Данилов, памятуя о недавних неприятностях, решил тоже к вину не прикасаться. Место было ему совершенно не знакомо, хозяин, несмотря на всю свою ласковость, представлялся фигурой подозрительной, да и портье вел себя странно, потому что не заметить Данилова он не мог, но старательно делал вид, что не замечает. Данилова все это страшно нервировало. Он уже присматривал по сторонам какой-нибудь тяжелый предмет, которым можно было бы воспользоваться в случае, если персонал кафе вздумает на него наброситься. Ничего подходящего не находилось. Массивные деревянные стулья не в счет — манипулировать ими смог бы разве что какой-нибудь штангист-тяжеловес. Можно было, конечно, от души помахать руками, но с таким громилой, как хозяин заведения, вряд ли удалось бы справиться. А если приплюсовать сюда недавнее отравление, боец из Данилова выходил совсем никудышный. Оставалось надеяться, что портье выбрал этот кабачок случайно и здесь он такой же посторонний человек, но, приведя мысли в порядок, он вынужден был признать, что вряд ли портье забрел в это место случайно. Внезапно покинуть рабочее место, пробежать два квартала только для того, чтобы с идиотским видом вертеть в руках стакан дешевого вина? Учитывая же моменты, которые этому предшествовали, упомянутое Даниловым имя Жермен и прочее, назвать ситуацию простой было невозможно. Портье явно затевал какую-то комбинацию. Это подтверждалось и тем, как старательно он делал вид, что не видит Данилова. В заведении кроме них двоих присутствовали еще три-четыре человека, занимавшие два столика в разных концах подвала. Невидимкой здесь быть не получалось. Но что затеял этот прилизанный заморыш? И где друзья-легионеры, которые уверяли Данилова, что не оставят его на произвол судьбы? Его все больше начинали беспокоить вынужденное бездействие и полная неопределенность. Так и подмывало еще раз позвонить Сезару, но тогда пришлось бы разговаривать по-французски, что было, конечно, нежелательно. А телефонный номер Андрея он так и не удосужился забить в память своего телефона, за что сейчас ругал себя на чем свет стоит. Оставалось надеяться на благоразумие и опыт друзей-легионеров, хотя и тут у Данилова оставались сомнения — все-таки что ни говори, а на войну все это походило мало. Сработают ли в Париже методы, которыми пользовались эти бравые вояки в душных африканских джунглях? Может быть, они сами потеряли чувство реальности.

Пока Данилов ломал голову над этими трудно разрешимыми вопросами, произошло событие, которого он не ждал абсолютно и которое поразило его до глубины души. Можно даже сказать, что на какое-то время он потерял голову.

В кабачок вдруг вошла женщина. Очень яркая женщина. Она завораживала. Она притягивала взгляд. Черные как смоль волосы, коротко остриженные, уложенные в какой-то особенно дерзкий начес, алое платье с черной асимметричной вставкой, черные очки на смуглом холеном лице — сплошное тревожное сочетание пламени и тьмы. Как ни был озабочен Данилов, он поневоле впился взглядом в эту неожиданно появившуюся и манящую фигуру. Но самым удивительным было то, что и женщина обратила внимание на Данилова. Пройдясь быстрым взглядом по почти пустому залу, она уверенно направилась к столику, за которым он сидел, и без спросу уселась рядом. На Данилова пахнуло едва уловимым ароматом каких-то экзотических духов.

— Вы Данилов? — отрывисто спросила женщина, уставившись ему в лицо сквозь черные стекла очков. — Конечно, вы Данилов. Она именно так вас и описывала. Вы должны немедленно пойти со мной, Данилов! Идемте же!

Она говорила по-французски, но Данилов понял все до единого слова с такой ясностью, будто этот язык был ему родным с детства. Он был совершенно ошеломлен.

Женщина между тем резко поднялась с места, не сводя с Данилова требовательного взгляда:

— Ну, так что же? Почему вы сидите? Я жду!

— Простите, — пробормотал Данилов, беспомощно оглядываясь. — Я ничего не понимаю. Кто вы? Куда я должен идти?

— Боже! Какой бестолковый! Русский медведь! Мы теряем драгоценное время!

Данилов снова огляделся. Хозяин забегаловки, который уж куда больше походил на медведя, возился в глубине зала у стойки и не обращал ни на кого внимания. Прилизанный портье угрюмо смотрел в узкое окошко, по-прежнему мусоля в руках стакан. Другие посетители посматривали в сторону Данилова, но было видно, что их прежде всего интересует женщина.

— И все-таки я не понимаю, — нервно спросил Данилов, — кто вы и почему я должен за вами идти? У меня здесь важное дело…

— Ах, боже мой, какие могут быть дела, когда любимой женщине грозит опасность! — Незнакомка уже по-настоящему злилась.

— О ком идет речь? — вытаращил глаза Данилов. — Какая любимая женщина? Что вы плетете?

— Разумеется, я говорю о Юлии, — понизив голос, сообщила женщина. — Ей грозит смерть, и никто, кроме вас, не может ей сейчас помочь. Она послала меня за вами, а вы…

— Юлия?! — Теперь Данилов был окончательно сражен. — Она здесь, в Париже? Что с ней?

— Это невыносимо! — прошептала женщина, сжимая в отчаянии руки. — Вы совершенно ничего не соображаете! Откуда вы взялись на мою голову? Я последний раз спрашиваю…

— Ладно-ладно, я иду, — сдался он. — Но это так неожиданно… Разве Юлия не улетела? Я полагал…

— Все изменилось, — оборвала его женщина. — Скорее!

Убедившись, что Данилов покорно идет за ней, женщина неожиданно направилась к стойке и, подарив хозяину дежурную, но яркую улыбку, спросила, как бы призывая громилу в сообщники:

— У вас тут есть второй выход? Не возражаете, если мы им воспользуемся?

Толстяк не стал возражать, только пошевелил доброжелательно усами и молча повел странную пару к черному выходу. У Данилова голова шла кругом.

Черный ход вывел их в какой-то уютный тупичок, в котором стояла маленькая красная машина-кабриолет с поднятым верхом — кажется, это был «Порше». То, что автомобиль принадлежал его спутнице, Данилов понял даже чуть раньше, чем женщина решительно уселась за руль и столь же решительным жестом предложила ему занять место рядом.

Нельзя сказать, что Данилов совсем не думал о подвохе. Где-то на задворках мыслей давала знать о себе легкая тревога, но пока все шло достаточно благополучно, и он надеялся, что успеет среагировать, если вдруг это благополучие закончится. К тому же его любознательная журналистская натура, как всегда, брала верх над осторожностью. Неизвестная женщина, впервые прозвучавшее вслух имя Юлии, интрига, закручивавшаяся на глазах, — этот поток увлекал Данилова, точно щепку. И была еще одна саднящая мысль — а что, если и в самом деле Юлия не улетела в тот день и попала в беду? Кто знает, может быть, она действительно сейчас рассчитывает на его помощь? Но какую помощь он способен оказать, если не в состоянии защитить даже себя? Все эти вопросы бурлили в голове Данилова, но не находили разрешения. Да и события развивались слишком быстро, чтобы можно было привести мысли в порядок. Незнакомка в красном стартовала так мощно, будто собиралась взять приз на городских гонках, и автомобильчик довольно резво помчался по замысловатому маршруту, известному только его хозяйке. Цель поездки Данилов выяснять не стал, попытавшись для начала узнать хотя бы имя женщины.

— Можете звать меня Сильвией, — не поворачивая головы, процедила незнакомка.

Вскоре Данилов сообразил, что они едут по улице Сен-Дени и что Сильвия, или как ее там, чувствует себя здесь как дома. Наконец за каким-то углом обнаружился старый пятиэтажный дом с большими окнами и глухой дверью, к которой вело высокое уединенное крыльцо. Сильвия затормозила возле этого дома и сразу же направилась к крыльцу, полностью уверенная, что Данилов последует за ней. Она даже не оглядывалась, пока не отперла дверь ключом, который достала из своей сумочки. Данилов и правда шел за ней, точно ребенок за дудочкой сказочного крысолова. Перед тем как подняться на крыльцо, он все-таки осмотрелся, но ничего особенного не заметил. Улица была тихая, вся в зелени старых деревьев, с чопорными фасадами и немногочисленными прохожими, которые при всей двусмысленности ситуации все же не показались Данилову похожими на злодеев.