Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. Кэт Страница 19

Надо сказать, что «накрыло» Филина не просто так. Буквально сегодня утром к «мастерам» приезжал хозяин виллы, заказчик то бишь, и рассчитался за уже проделанную работу. А сделано было за два месяца две трети всего метража, то есть второй и третий этажи, по шестьсот квадратов полов на каждом, не считая четырех санузлов с «джакузями» и прочими фуями... Короче говоря, хозяин отстегнул «мастерам» «кирпич» денег, и Андрей это видел. А еще он видел то, что довольно внушительная часть из этого «кирпича» была сложена пополам и перекочевала в нагрудный карман рубашки первого «мастера». И последнее... Филину никогда даже и не пришла бы в голову мысль взять не свое.

Он стал жестко, наотмашь, хлестать ладонями по жирным щекам «мастера», пытаясь привести его в чувства. И этот титанический поистине труд принес результат спустя несколько минут.

– М-м-мы-ы-ы! – замычал «работодатель», приходя в себя.

– Не мычи, скотина жирная! – Филин еще не успокоился и продолжал свирепеть. – Открой буркалы[35] , гад!

Но «мастер» почему-то не торопился это делать.

И это было последней каплей:

– Смотреть на меня!!!

Этот бешеный рев раненого гиппопотама заставил жирдяя не только открыть глаза, но и даже сесть, оперевшись спиной о грубый бетон стены.

– Чего орешь?.. – промямлил он с испугом.

– Захлопни пасть, паскуда, – ворона влетит! И слушать меня!

Приказание было немедленно исполнено, ибо вид налившихся кровью глаз и сжатые до хруста в суставах кулаки Филина не предвещали ничего хорошего.

– Ты, гнида, должен мне денег за два месяца работы! – Он не спрашивал, а констатировал факт.

– Да-да, конечно!..

– Я сказал, пасть захлопни! – И не сильно ткнул «мастера» в подбородок боксерским апперкотом.

Не сильно... Только вот беда – нижняя губа его «оппонента» почему-то прыгнула вверх в самый неподходящий момент и попала как раз между принудительно сомкнутыми челюстями. И так же, принудительно, но совершенно случайно была прокушена насквозь.

– Вот видишь, жирный, до чего доводит непослушание?

Филин смотрел прямо в переносицу «мастера». А тот боялся пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы утереть кровавую юшку со своего бульдожьего лица.

– Ты мне должен за два месяца работы! И сейчас платишь полагающиеся мне деньги!

С этими словами Филин одним резким движением оборвал нагрудный карман с рубашки «мастера». Затем, не торопясь, отсчитал из пачки банкнот положенную сумму.

– И ведь ты меня увольняешь? Так?

«Мастер» был ни жив, ни мертв и молчал, опасаясь получить еще одну плюху.

– Я задал тебе вопрос, гнида жирная! – Филин опять рассвирепел, глядя на в один миг потерявшего всю свою спесь «мастерового». – Так?!

– Та-ак... И-ик!!!

– И платишь мне месячное выходное пособие! Так?!

– И-ик, и-ик, так! И-ик!..

– Че ж ты ляхи-то обосрал так сильно, аж икота пробила? Бери бабки в руки и отсчитывай «выходное» сам, и водички попей, родной, а то, глядишь, заикаешь тут пол-Израиля с перепугу! Мусчина-а...

«Мастер» самолично трясущимися руками отсчитал третью месячную зарплату и протянул деньги Андрею.

– Вот и рассчитались. – Андрей спрятал деньги в задний карман потрепанных джинсов. – Бывай здоров, жиденок... И мой тебе совет, так, бесплатно: никогда не обижай незнакомых людей, а то может стать обидно и больно за бесцельно прожитые годы!..

...А через два дня семья Андрея получила по почте извещение о том, что им необходимо прийти в местное отделение Министерства внутренних дел («Мисрад опним». Так это звучит на иврите), где им и вручили самые важные для любого израильтянина документы – «теудат зеуты», т. е. паспорта. С этого дня, 2 августа 1995 года, на трех израильтян стало больше...

...А в середине августа семейство Проценко получило направление на бесплатное обучение в ульпане[36] , дело со всех сторон нужное и полезное – без языка в чужой стране твой максимум, кем бы ты ни был, – грязная, черная работа где-нибудь на стройке или посудомойщиком в дешевой забегаловке. Для этого ли стоило получать два высших образования?!

Правда, Филин свободно общался на английском, но... Еще за полгода до их внезапного отъезда родители Ани уже из Израиля утверждали по телефону, что там, мол, все поголовно владеют двумя-тремя языками, а уж английским – в обязательном порядке!.. Все встало на свои места тогда, когда пришлось столкнуться на практике.

На деле же все гораздо прозаичнее и более уныло, чем даже на покинутой Родине Человек, получивший багрут[37] , уже считается очень умным! И не потому, что такое сложное обучение или экзамены (кстати говоря, детишки, начавшие учиться в нашей средней школе, там, как правило, стоят в первых рядах учеников и имеют средний балл выше 80 по 100-балльной системе оценок), а потому, что им дали возможность жить в «демократическом государстве» – что хочу, то ворочу... О каком уж тут всеобщем знании английского может идти речь?!

Аня пыхтела над выданными учебниками, зубрила слова и фразы, и было для нее все это в диковинку – будучи твердой троечницей в школе, такой же твердой троечницей она оставалась и в институте все три курса, пока ее отец возил в Одессу балыки и что там еще... А когда перевелась на заочный по декрету, то и вовсе забыла, что такое учиться. И ее диплом инженера-холодильщика был, в сущности, третьим дипломом Филина – факультеты у них были разные – «Холодильная техника» у Андрея, «Криогенные установки» у Анны... Филину же в этой школе было откровенно скучно – язык довольно примитивен, и, имея опыт изучения одного языка[38] , выучить иврит довольно просто. Вот и пошел он искать себе, а больше для «поддержания штанов всей семьи», работу. И опять на стройку. А куда ж еще?..

С 8.00 до 11.00 – ульпан. С 11.00 до 23.00 – работа... Чернорабочим. Выносить строительный мусор и т. д. – в Афуле заканчивалось строительство огромного четырехэтажного супермаркета (1 этаж – это около 5 метров высоты!) – Орен Лейбович строил для себя «небольшой магазинчик»...

Домой Андрей приходил в таком состоянии, что... Да что и говорить! Он искренне завидовал тем неграм, которые трудились на маисовых плантациях в южных Североамериканских штатах в конце прошлого века...

За два месяца с Андреем произошли отчаянные перемены, и очень сильно притупился инстинкт самосохранения, что, в общем-то, было странно и противоречило всему тому, чему его учили в армии. А сводилось это «все» к умению выжить в самой поганой ситуации...

...8 ноября 1995 года...

Израиль уже четвертый день находился в трауре по застреленному каким-то сумасшедшим ультраправым ортодоксом Ицхаку Рабину. Это было событием номер Один для всех евреев, надеявшихся, что именно он, Ицхак Рабин, будучи премьер-министром, наконец-то начнет договариваться о чем-то с Арафатом, главой самопровозглашенной Палестины... А тут такой облом! Оказалось, что в среде «мирных» евреев есть и такие, которые готовы застрелить главу государства, получить два пожизненных заключения, но ни о чем не болтать с арабами. Парадокс, да и только!

И, казалось бы, как это событие могло повлиять на жизнь, в общем-то, аполитичного Филина? А вот оказалось, что может! Да еще не просто влиять, а смертельно опасно...

...Все вокруг словно посходили с ума, доказывая друг другу правильность или нет того, что случилось. И не просто доказывая, а с пеной у рта, а иногда и с натуральным мордобоем, круша чем попало свои братские горбоносые рожи и выдергивая пучками такие же братские кудри с макушек. Гвалт и «вонь» стояли по стране такие, что впору было закупать пачками «Тампакс», да и использовать его не по прямому назначению, а в уши и ноздри. И, главное, «местные» пытались вовлечь в свои споры олим хадашим[39] , справедливо считая, что им тоже должно быть не все равно.

Филин же хотел одного – чтобы его не трогали и давали возможность зарабатывать для семьи те крохи, которые и мог заработать эмигрант на первых порах...

...– Ма ата хошев, Андрэ? Тагид ляну маше-у! Ми цодэк бэ сипур шеляну?! – орал в лицо Филина прораб, вот уже который день споривший с другим, таким же марокканцем. – Ата мавин бихляль ма ани шоэль отха?[40]

А что было ответить Андрею? Тот запас слов, который давали в ульпанах, никак не соответствовал минимальным потребностям в быту, а уж тем более в спорах.

– Эйзэ хаморим баим ляну ба Арэц!!! Лех, лех лаавод, хамор![41]

– Сам ты ишак с грязной мордой! – бурчал Филин и отправлялся за очередной порцией тяжелых предметов...

...В тот день прораб поставил его на уборку задних коридоров на втором этаже. В отместку за «тупость», не иначе.

Этаж этот закончили давно, не менее полугода назад, да и «потянули» здание выше. А сам этаж, особенно его технические, задние коридоры, превратился за это время в строительный общественный туалет. Типа сортир... Причем никаких букв, ни «Мэ», ни «Жо», тут видно не было. Тут вообще ничего не было видно – срали где попало и предпочитали это делать в полной темноте.