Максим Шахов - Мы ударим первыми Страница 19

– А я все больше на бегу, прыг-скок. Некогда, понимаешь, текучка заедает. – Журналист одним махом выпил всю порцию коньяка.

– Ну до чего дошла великосветская богема, тьфу! Это же благородный напиток! Нельзя его, как политуру.

– Можно, Серж, можно. Еще как! Даже нужно иногда.

– Судя по тону и общему настрою, дела идут не сказать что хорошо.

Журналист только махнул рукой.

– Понятно. Поделишься?

– Легко. Но в пределах допустимого.

– А куда ж мы без пределов-то, а? Чай, не упыри какие, разумеем. Ты ребят-то пригласи, вместе обсудим, если что. И девушку давай! Чтобы тяжеловесность наших нетрезвых мужских умов компенсировать легкой и безошибочной женской интуицией.

– Ты прямо как наш Вадик: на любую тему, но чтоб «ля фамы» были.

– Чего-чего?

– Ладно, проехали. Все сейчас будут.

Действительно, через пять минут Команда собралась в номере Талеева. Говорил, естественно, сам командир, но все остальные словно заново переживали свои неудачи последних дней.

– Вот, вкратце, что мы имеем на данный момент, – начал Гера.

Пока он говорил, Сергей листал на коленях личное дело Азера, иногда хмыкая и крутя головой. Только непонятно было, к чему это относилось: к словам журналиста или к информации из досье. Потом долго и пристально смотрел на свои наручные часы, даже шевелил губами, словно что-то подсчитывая.

– По делам торопишься? – не без ехидства поинтересовался Талеев.

– Мы все пойдем по делам, – загадочно произнес Сергей, – но это чуть позже, а пока неплохо бы промочить горло. Не против, Галя?

Девушка посмотрела на журналиста:

– Я могу кофе приготовить. Правда, только растворимый есть.

– Не надо, – ответил за Геру Редин. – Кофе нам приготовят в другом месте. А коньячку...

Талеев все-таки не выдержал:

– «...пойдем по делам...», «...приготовят в другом месте...». Хватит распоряжаться! И что это за дела в другом месте?

– У-у-у, как ты тут всех строишь-то! А отдохнуть, расслабиться?

– Впереди, как ты, надеюсь, понял, только один день. – Теперь журналист не принял шутливого тона. – Не до расслаблений.

– Расслабляться стоит даже перед смертью.

– Недурной юмор. Но черный. Раньше за тобой не наблюдал... Где обзавелся?

– Раньше и нужды в нем не было. А положение действительно... тревожное. Ладно, давай-давай, наливай всем по чуть-чуть. У нас еще есть немного времени, а я соберусь с мыслями, чтобы грамотно сформулировать все свои тезисы.

Удивительно, но в диалог Талеева с Рединым не вмешивался даже Вадим. Он молча взял протянутый ему коньяк и вернулся на свое место на диване.

– Давайте, друзья, выпьем за нашу встречу. Я так рад всех вас видеть! И – за понимание, которое нам сейчас потребуется.

Он чокнулся с каждым из присутствующих и выпил. Талеев закурил свою ароматную тонкую черную сигару и отрешенно уставился в окно. Сергей ни на кого не обращал абсолютно никакого внимания, он сосредоточивался.

– Вы, ребята, великолепные профессионалы. Было бы смешно, если бы я попытался вас чему-то учить. Но всякий профессионализм – это однобокая структура. Как там было у Козьмы Пруткова: «Всякий специалист подобен флюсу». Может быть, я не прав, но в данном конкретном случае вы в какой-то момент стали заложниками своего профессионализма.

– Серега, а разве на борьбу с террористами, которые, по сути, являются профессиональными бандитами, можно выпускать меньших профессионалов?

– Вот-вот! Я ведь то же самое и говорю. Ты, Гера, например, великолепный психолог. На моих глазах ты сумел безошибочно просчитать крупнейшего террориста Салаха. Ты думал как он, видел мир его глазами, предчувствовал его поступки.

– Хочешь сказать, что я сам стал Салахом?

– Нет! Просто вы с ним – обитатели одной сферы, находящиеся на разных ее полюсах. Благодаря твоим талантам и, опять же, высочайшему профессионализму ты можешь влиять на события, даже управлять ими. Но в пределах своей сферы. Подожди, не перебивай! Я мысль ухватил. Знаю, что ты сейчас хочешь возразить: что человек не столь однозначен, что круг его интересов не замыкается какой-то сферой... Угадал? Ага, точно! Ни секунды не стану возражать. Наглядный пример опять же ты сам: прекрасный, талантливый журналист. Можно сказать, что это – твоя вторая сфера. Наверняка есть третья, и четвертая, и... Как у большинства одаренных людей и, конечно, у всех присутствующих. – Редин оглядел всю Команду и приподнял свой стакан с коньяком. – Я безуспешно пытался найти определение тому... э... состоянию, в котором вы оказались. Почему-то на ум приходит только слово из лексикона моего очень далекого детства. Последние лет тридцать я его даже случайно ни разу не услышал в обиходе, и сам никогда не использовал. Наверное, ушло вместе со временем. Не знаю, будет ли оно понятно, но попытаюсь объяснить.

Сергей сделал глоток коньяка.

– В то время я ошивался по питерским подворотням и гонял в футбол на пустыре за школой каждую свободную минуту. В игру были вовлечены десятки мальчишек со всего микрорайона – и обычные уличные шалопаи, и примерные ученики. Так вот, всегда находились один-два человека, которые занимались футболом в соседней детско-юношеской школе или при какой-нибудь взрослой футбольной команде крупного предприятия. К слову, у нас это было объединение «Светлана». Конечно, они этим гордились, кичились, бравировали. Приходили на нашу игру в настоящих бутсах и майках, демонстрировали недавно выученные финты... А в итоге становились малополезными в коллективной игре. О них говорили: «замастерились». Вот это слово! Оно не было обидным, не уменьшало степени их мастерства. Я знаю некоторых из них, которые впоследствии стали настоящими большими футболистами. А вот в то конкретное время, в нашей конкретной дворовой игре они – «замастерились». Фу, еле договорил. Ну, еще пару фраз, чтобы увязать древнее ретро с реалиями сегодняшнего дня.

Вы, Команда, «замастерились»! Против вас играют проще и эффективнее. Чтобы ощутить реальные и скорые результаты, вам надо играть так же. И тут – внимание! – самый главный и неутешительный итог: вы этого не можете!

Да-да, Талеев, не можете. Ну-ка, вспомни начало моего монолога. Ага, сферы! Ты с Азером существуешь в одной, это факт. Но у тебя есть и другая, и третья... Вот и у него так же, понял? И они не совпадают. В ту, другую, его сферу у тебя нет входа, ты не можешь ее понять, а значит, не можешь предвидеть, предсказать и противодействовать. Ты в ней заблудишься и ничего не отыщешь. Ведь ты до сих пор не можешь со стопроцентной уверенностью сказать, что Азер рядом. Ты его «не видишь», потому что он пользуется сейчас другой сферой...

Сергей Редин поднялся, сделал несколько шагов и, остановившись перед окном, повернулся спиной ко всем присутствующим.

Талеев потянулся к опустевшей бутылке коньяка, долго разглядывал ее на свет, ухватив за горлышко, потом негромко изрек:

– Черт-те что намешают, а с людьми потом катаклизмы невероятные происходят. Был Серега Редин, и тут на тебе... Вадик, заверши мою мысль.

– ...и нету Редина! Есть Сократ, Сенека, Вольтер... Продолжать?

– Будь так любезен.

– ...Эразм Роттердамский, Грасиан Бальтасар...

– Девушки бы постеснялся! – откликнулся от окна Редин. – А я еще самого главного не договорил.

– Господь Вседержащий, за что Ты послал нам это знамение?!

– Поте€рпите! Особенно когда поймете, насколько я для вас уникален и важен. Просто необходим!

– Свят-свят, у него еще и мания величия! Так, о чем это мы, Генералиссимус?

– А о том, неразумный отрок, что в моем «анамнезе» имеется «сфера», которой нет ни у кого из присутствующих.

– Подумаешь! У каждого из присутствующих своих «сфер» навалом.

– Но только у меня, повторяю, она совпадает с той, которой пользуется Азер. Вообще, «сфера» – это не совсем корректное понятие. Скорее, кредо, мировоззрение, менталитет...

– Какое кредо и мировоззрение у прожженного террориста, нам лучше тебя известно!

– Вот в этом-то и кроется ваше общее заблуждение, ваша ошибка! Вы изначально определили границы для Азера: террорист, и дальше руководствуетесь набором штампов и условностей, подразумеваемых под этим определением. А я могу взглянуть на события с иной стороны. Что же я вижу? Против вас работает не просто террорист – этого никто не оспаривает, – против вас работает человек, который прекрасно знает весь регион, город Северодвинск и конкретно завод СМП.

Журналист уточнил:

– Это твое предположение?

Сергей отрицательно покачал головой:

– Вот видишь, Гера, даже на одни и те же документы мы с тобой по-разному смотрим. Я ведь ознакомился только с личным делом Азера-паши оглы Сиятова.

Вадик презрительно хмыкнул, а Редин моментально отреагировал:

– Не скажи! Из любой бюрократической канцелярщины можно, при желании и некотором умении, извлечь крупицу полезных сведений. Я даже не остановлюсь на автобиографии, а перейду сразу к послужному списку.