Кирилл Казанцев - Утро генеральской казни Страница 19

– Нах… – выкрикнул таинственный танкист и добавил уже, глядя на Ларина: – Нах хаус.

Рубинов указал Васькову взглядом на автомат, который тот продолжал сжимать в руках, – мол, стреляй.

– Оружие на землю! – прокричал «танкист» хрипло, явно измененным голосом.

Васьков вздрогнул и не положил, а бросил автомат на землю, словно тот был из раскаленного железа. После чего генерал-майор не выдержал – по-бабски взвизгнув, подпрыгнул козлом, бросился к «УАЗу», вскочил за руль. С перепугу он никак не мог запустить двигатель, обронил ключи на пол. Танк вздрогнул и, лязгая траками, двинулся к машине.

Автомат исчез под гусеницей. Рубинов сделал было шаг к «УАЗу», но передумал – и вовремя. Двигатель так и не завелся. Васьков каким-то чудом успел выкатиться из-за руля. Танк чуть приподнялся, немного задержался, толкая машину, и подмял командирский «УАЗ» под себя. Лопались покрышки, скрежетал металл, звенели, рассыпаясь, стекла. Подмяв «УАЗ», танк закрутился на месте, выбрасывая землю и клочья армейского внедорожника из-под гусениц.

– Стрелять в него надо было, стрелять! – орал на Васькова, как на новобранца, генерал-лейтенант. – У него же боеприпасов нет. Ты что, еще не понял? Без патронов он!

Спотыкаясь, Рубинов бросился к автомату, но когда поднял его, то в руках у него оказалось погнутое и абсолютно бесполезное железо. Танк тем временем съехал с изувеченного «УАЗа». От машины осталось нечто малопонятное и почти идеально плоское, густо пахнущее бензином.

– Твою мать, однако, и заутюжил…

Рубинов с Васьковым пятились к кирхе. А вот Ларин замешкался – так впечатлило его увиденное. Он все пытался понять, кто может управлять танком: противник или невольный союзник? Но кем бы ни был танкист, он действовал по своей схеме, почему-то избрав теперь в качестве жертвы именно Андрея.

Танк, набирая скорость, помчался на Ларина. Тот не стал испытывать судьбу и тоже побежал. Грохот сзади нарастал. Андрей чувствовал, как содрогается под мощной машиной земля. Он мчался, перепрыгивая через кусты, продираясь сквозь заросли. Для танка же чахлая растительность вообще не являлась преградой. Кусты с треском исчезали под гусеницами.

– И что бы это могло значить? – Даже в таком положении Ларин не терял присутствия духа, пытался рассуждать.

Он еще раз обернулся через плечо – танк был уже совсем близко. К своему счастью, Андрей получасом раньше немного изучил местность, а потому убегал от взбесившегося танка не просто так, наобум, а стремился спастись.

Он перекатился через фундамент бывшего финского дома, забился в щель, как таракан, прижался к холодному бетону и замер, закрыв голову загипсованной рукой. Танк с размаху взлетел на невысокий фундамент, край бетона треснул, осколки посыпались на Ларина. Но все же старый финский бетон устоял. Танк, прогрохотав над Андреем, остановился и развернулся на месте. В триплексе поблескивало заходящее солнце. Андрею сразу вспомнилось то ли виденное в кино, то ли прочитанное в военных мемуарах. Но вспомнилось абсолютно точно, будто бы с ним самим произошло: как солдат, убегавший от немецкого танка по голому полю, спрятался в воронке от снаряда, а танк, став над ним, принялся кружиться на месте – пока не закопал, не засыпал землей, заживо не утрамбовал в могилу.

Мотор прибавил обороты. Бронированная громадина ударила траками в фундамент. Вновь хрустнул бетон, днище поползло над Андреем.

– Только б не остановился, только б не догадался крутиться на месте, – взмолился Ларин, понимая, насколько нелепой окажется его смерть, а ведь столько раз в жизни уже находился на волоске от гибели, сколько раз бывал ранен, прыгал с высоты, переворачивался в машине, но и в страшном сне не могло присниться, что днище танка будет последним, что он увидит в этой жизни…

И все же пронесло. Танк, кроша выветренный бетон, сполз с фундамента, замер. И тут Андрей сообразил, что это его шанс спастись.

Танкист не видел того, что происходит сзади, и еще пока не успел развернуться. Ларин, забыв о загипсованной руке, распрямившись пружиной, вскочил на край фундамента, перепрыгнул на броню и, ухватившись за скобу башни, подтянулся. Люк, конечно же, оказался задраен изнутри. Танкист, может, и не очень умело водил машину, но в предусмотрительности отказать ему было невозможно.

Танк стремительно разворачивался, а затем замер, словно в недоумении. Пока таинственный водитель не мог сообразить, что произошло. Андрей для него исчез – ну, некуда ему было спрятаться на открытой местности.

Ларин отпустил скобу и торопливо стал снимать легкую куртку. Рукав никак не хотел проходить через гипс. За происходящим из руин кирхи через проем окна испуганно наблюдали Рубинов с Васьковым.

Андрей выжидал, надеясь, что танкист рискнет открыть люк, чтобы оглядеться получше с высоты. Но просчитался. Скорее всего, финт Ларина был разгадан.

Танк резко дернулся назад, затем вперед. Андрей чуть не сорвался с брони. Машина помчала, набирая скорость. Танкист специально направлял ее на пни, камни. Трясло, нещадно подбрасывало. Ларин уже перебрался поближе к носу танка, ведь ему вновь вспомнилась военная история: достаточно закрыть триплекс, и водитель будет «ослеплен».

Андрей дотянулся и закрыл танкисту светлой курткой «окно в мир». Вот тут-то и началось. Танк крутился на месте, то рвал вперед, то, резко затормозив, сдавал назад. Но Ларин не сдавался. Распластавшись на броне, уцепившись за выступ буксирного крюка, он продолжал закрывать триплекс.

Шансов продержаться долго было немного. Но много ведь и не требовалось. Наверняка генералы уже по телефону вызвали помощь. В чем она могла заключаться, Ларину рассуждать было некогда. Но, в конце концов, люди военные, что-нибудь придумают. Есть же ПТУРСы, есть тяжелая гусеничная техника в инженерной роте… Ведь, как выразился Рубинов, у танкиста боеприпасов не комплект, стрелять ему нечем.

Танк внезапно замер, башня немного повращалась, а затем машина вновь покатила, уверенно скорректировав курс, – по направлению к густому лесу. Наверняка танкист каким-то образом сориентировался в пространстве: то ли выглянул наружу через ствол орудия, то ли у него имелись средства электронной навигации типа GPS-навигатора… Сути дела это не меняло.

В опасной близи от мчащегося танка и находившегося на его броне Ларина уже мелькали стволы тонких сосенок и берез. Пришлось бросить затею с триплексом. Андрей ухватился за скобы на башне и прижался к броне. Светлая куртка упала на землю и исчезла под траками танка. Бронированная громадина ломала чахлые деревца, практически не замечая их. Колючие сосенки и шелестящие листвой березы, как подрубленные топором, валились на броню.

«Долго мне не продержаться», – понял Андрей, когда упавший ствол чуть не лишил его пальцев.

Он как мог сильнее оттолкнулся ногами от брони и покатился по мягкому мху.

Танкист, уже имевший возможность созерцать мир сквозь триплекс, ехал по лесу не наобум, а закладывал круги. Потому и рассмотрел бегство Андрея с минимальным опозданием – тут же направил машину вслед за ним. Ларин же выбивался из сил, тяжело дышал. Ведь и погоня была необычной. Когда за тобой гонится многотонная бронированная громадина, тут не у всякого выдержат нервы и психика.

«Знать бы только, за что. Чем ему так не угодил немец?» – мелькали в голове у Ларина обрывки бестолковых вопросов.

Найдись на них даже толковые ответы – шансов на спасение это не прибавляло.

«Нет, убежать не удастся».

Хотелось рухнуть на землю и отдаться на волю судьбы. Вдруг как таинственный танкист хочет просто напугать, но не убить? Остановится, даст задний ход и скроется в лесу. Но как это проверишь? И тут, когда в очередной раз между березовых стволов мелькнула серебряная полоска озера, Андрея осенило. Он побежал к воде, даже сил прибавилось. Ведь теперь он знал, что погоня не может быть бесконечной, и потому не экономил силы, выкладывался полностью – лишь бы дотянуть до озера.

Мелькнули прибрежные стволы. Под ногами захрустели камешки пляжа. Танк уже был так близко, что Андрею даже показалось – один раз его нос ткнулся ему в поясницу. Но он не стал оборачиваться, чтобы убедиться, что это плод воспаленной фантазии. Сколько мог, он пробежал по мелководью, а затем, подпрыгнув, свел над головой руки и врезался в воду. Сколько хватило инерции, Ларин проплыл возле дна, затем ушел в сторону и вынырнул. Как он и рассчитывал, танкист пытался догнать его и в воде. А потому их курсы и разошлись после подводного маневра с уходом в сторону. Что было силы Андрей погреб от берега. Плыть с гипсом небольшое удовольствие, но жизнь дороже. Рыча двигателем, танк двинулся за Андреем.

«А вот тут-то хренушки», – злорадно подумал Ларин. Дно уходило все глубже, а танк-то был сухопутный.

Андрей сделал еще несколько взмахов, обессиленно перевернулся на спину и посмотрел в сторону берега. Замерший танк возвышался над водой. Продвигаться дальше танкист не рисковал, чтобы не залить внутренности машины водой.