Сергей Зверев - Экстремальная зона Страница 19

Действительно, их появление резко нарушило стройную картину экспедиции. Глядя исподлобья, Лысый ждал. На десятки километров вокруг — тайга. Ни электричества, ни мобильной связи, ни Интернета… Предположение по поводу браконьеров также сразу же было отброшено. Браконьеры в бородатых никак не чувствовались. Неоднократно имевший трения с законом Романенко такие вещи ощущал сразу. Кто же они?

Тем временем мужички обступили «путешественников».

— Кто такие, голуби? — ласково произнес один из незнакомцев. — Откуда будете, что поделываете в наших краях?

Склонив голову чуть набок, он с интересом смотрел на прибывших, ожидая ответа.

— Да вы-то сами кто такие? — один из бойцов Романенко попытался пойти в контратаку.

— Некрасиво отвечать вопросом на вопрос, юноша, — прозвучала фраза, которую игнорировать было нельзя, — мы вас не знаем, так что ждем ответа.

Лысый решил не заводиться. Находясь в незнакомой ему местности, под прицелами карабинов, да еще и со сломанной техникой, сопротивляться было по меньшей мере неразумно. Тем более, сколько тут этих мужичков, он не знал. А вдруг там в засаде еще с десяток? Да и вообще — вступать в таком положении в конфликт — идиотизм. Надо было как-то решать дело миром. Да и время поджимало. Как прекрасно знал Романенко, хозяин неожиданностей, особенно неприятных, не любит.

Глава 13

Пересветов сделал большой глоток из фляжки и с удовольствием прищурил глаза. Эта посудина у него всегда была с собой. Он причмокнул и приложился еще раз. Небольшая, но вместительная, она поддерживала Дмитрия Степановича в трудные минуты. Вот так было и сегодня.

После того как джип исчез в трясине, едва не отправив туда и пассажиров, они добрались-таки до заброшенной военной базы и теперь находились на территории, когда-то бывшей запретной и недоступной для простых смертных.

Пересветов сидел на полусгнившем деревянном ящике в семейных трусах и попивал виски. К своему здоровью он всегда относился бережно, так что после недавних потрясений нужно было поддержать организм.

— Хорошо, что я фляжку не утопил, — проговорил он, ни к кому конкретно не обращаясь, — хоть какая-то радость осталась, нервы успокоить.

Губернатор тяжело вздохнул, думая о том, насколько нервная и вредная у него работа. Пересветов встал и подошел к остаткам бетонного ограждения, где сушилась его одежда. Горячее солнце оказало на облачение губернатора благотворное действие, и одежда уже высохла. Он принялся одеваться. Прыгая на одной ноге, Дмитрий Степанович все никак не мог попасть ногой в штанину и чертыхался, поминая все на свете нехорошими словами.

Две сойки, подпрыгивая, крутились неподалеку. Казалось что они не обращают на окружающий мир никакого внимания, но стоило Пе-ресветову сделать пару шагов в ту сторону, как обе птицы мгновенно взлетели и, оглашая окрестности противными криками, скрылись за ближайшими деревьями.

— Вот твари! — раздраженно плюнул губернатор. — И так голова трещит от проблем, а они тут еще орут дикими голосами…

Из-за ворот показался Любинский.

— Пойду-ка я прогуляюсь, Дмитрий Степанович, осмотрю комплекс, — прагматичному секретарю не сиделось на месте даже в этих экстремальных условиях. — Надо же ознакомиться с местностью.

— Погоди, Никита, я с тобой. — Пересветов запрокинул голову, сделал последний глоток и с сожалением встряхнул пустую фляжку. — Хорошо, да мало!

Они двинулись в глубь территории, где должны были находиться так нужные им помещения. Здесь было что посмотреть. Конечно, по идее, на таких объектах обычно находится сторож, но ничего подобного на объекте не наблюдалось. Собственно говоря, как почти сразу же убедились приезжие, охранять здесь уже давно было нечего. «СС-20» в свое время демонтировали и увезли, а остальное оставили на произвол судьбы. Долго «добро» не залежалось и было оприходовано, то есть разграблено и разворовано хозяйственными мужичками из близлежащих населенных пунктов. Конечно, слово «близлежащих» в данном случае было относительным, поскольку эти самые деревни отстояли отсюда весьма далеко…

Этот секретный гарнизон начали строить еще в семидесятые годы в комплексе с тремя другими подобными базами вокруг столицы края — вроде как ПРО города. С перестройкой начался развал СССР, а вместе с ним разрушалось и исчезало множество военных объектов по всей стране. Сегодняшний вид военной базы — разрушенной, разграбленной, смотрелся донельзя печальным.

— Мерзость запустения, — произнес Любин-ский, оглядываясь вокруг. — Вот так смотришь и удивляешься: неужели все это когда-то действовало?

— Вот мы и наведем порядочек! Вернем к жизни комплекс, — ухмыльнулся Пересветов, пнув какой-то полусгнивший ящик.

К счастью для губернатора, население округа не догадывалось, да и, собственно, представить себе не могло, какие проекты рождаются в голове того, кто взял на себя ответственность за судьбу региона…

Эта точка была одним из печальных памятников огромной державе. Таких мест по бывшему СССР — не счесть, на радость местным шакалам, которые растащили все, что можно было украсть. Кругом валялись обрывки проводов, колючей проволоки, глыбы бетона, — короче говоря, идеальное место для съемок кино типа «Сталкера».

— Ну, пошли, что ли? — губернатор кивнул на темное отверстие впереди и, сделав несколько шагов, остановился, чтобы глаза привыкли к темноте.

Дневной свет остался за спиной, и теперь только карманный фонарик, имевшийся у Лю-бинского, освещал высокий, метров в пять, свод над головами.

— Тишина почти абсолютная, — заметил секретарь, прислушиваясь, как каждый шаг отзывался эхом где-то далеко впереди.

— Еще бы — такие перекрытия! Да они, наверное, удар ядерной бомбы выдержат. Я смотрю, в этой штольне запросто разминутся два грузовика, — прикинул Пересветов, — с размахом строили…

На стенах виднелись обрывки проводов, вентиляционные отверстия. Стрелки на развилке указывали направление: «Блок А», «Блок Б». Одна из штолен уходила вправо, там поблескивала вода, а некоторые ходы при дальнейшем рассмотрении оказались затопленными.

— Возникает чувство, будто ты внутри компьютерной игры, — сказал Любинский, — заброшенные подземелья, вьющиеся в темноту новые и новые ходы…

— Так и кажется, что сейчас выскочит навстречу какой-нибудь монстр, — поддержал его шеф, — только привидений нам и не хватало!

Следом за этим Пересветов, издав короткий крик, натолкнулся грудью на торчавший из стены штырь арматуры толщиной в палец. После этого под сводами еще долго раздавались сложные словесные конструкции, состоявшие в подавляющем большинстве из табуированной лексики.

Выйдя наружу и пройдя дальше, «исследователи» увидели очередное колоссальное сооружение. Два маленьких входа, слева и справа, соединялись внутри бетонного куба в один, огромных размеров, коридор, в котором запросто проехал бы и «КамАЗ». Всюду виднелись следы охотников за металлом: вырванные с корнем трубы, оплетка от проводов, торчащие из стен огрызки металлических конструкций.

— Чернобыль, да и только, — покачал головой Дмитрий Степанович.

— Единственное отличие в том, что все это — дело рук человека, — кивнул секретарь.

Мародеры порезали все: кабеля, трубы, щитки и прочее. Почти везде были сняты даже металлические покрытия с пола, не говоря уже о рельсах. Возле ям от бывших пусковых установок валялись сваленные в кучи обрезки тяжелых герметичных дверей, опознать которые можно было только по черно-желтым габаритным полосам.

— Мне рассказывал один знаток, что в Костромской области охотники за цветметом обнаружили захоронение советских денег, — сказал Любинский, — лет десять назад купюры образца шестидесятых годов правительство решило захоронить в заброшенных ракетных шахтах. Говорят, что в так называемом противоракетном поясе Москвы покоится почти пятьсот тонн денег.

— Неплохо, — отозвался Пересветов, — только зачем так далеко было прятать? По-моему, лишняя трата времени и денег. В смысле, денег настоящих.

— А как складировать тонны советских денег где-то на предприятии? Тем более, Дмитрий Степанович, деньги ведь радиоактивны…

— Да ты что? — удивился губернатор. — Вот уж не думал! Всю жизнь отношусь к ним хорошо, — хихикнул он, — а они, оказывается, такие нехорошие…

— Именно так. А такое количество в одном месте — вообще штука убойная: красящие вещества и специальная пропитка купюр, придающая им стойкость, — это же все химические отравляющие вещества. Короче говоря, их захоронили в заброшенных шахтах центральных регионов России — в Ивановской и Костромской областях.

— Ты знаешь, в последнее время за что ни возьмись — все вредно. Сало, мясо, деньги, водка! — поделился переживаниями Дмитрий Степанович. — Жить вредно становится. Иногда думаешь, что лучше уж ничего такого не знать. Да, и что дальше-то?