Сергей Зверев - Свинцовый шторм Страница 19

Есть в больших аэропортах что-то такое, что вызывает невольное уважение и даже некоторую робость, рождаемые в пассажирах, возможно, именно ощущением собственной малости в сравнении с огромными лайнерами, отдыхающими или степенно перекатывающимися по бескрайним полям аэродрома. Там же белоснежные машины с невероятным размахом крыльев стремительно пробегают по взлетно-посадочным полосам и с кажущейся легкостью взмывают в небо, натужно и ровно подвывая могучими турбинами и плавно набирая высоту. Очередная машина тает среди облаков, и в душе наблюдателя рождается еще одно неожиданное и острое понимание, что Земля-то наша, оказывается, и в самом деле очень маленькая! Четыре часа лета – и ты уже в Лондоне. Еще несколько часов – и вот она, статуя Свободы, машет давно знакомым по картинкам факелом, зажатым в зеленой руке…

В огромном и сдержанно-шумном зале прилета, несмотря на кажущееся подобие беспорядочного броуновского движения, все пути, как в известной присказке, вели от дверей, в которые пассажиры стекались из разных терминалов, к дверям, через которые добравшиеся до цели своего перелета счастливцы могли попасть на обширные стоянки транспорта нескольких видов. Была там и станция, с которой отправлялись электрички, курсировавшие между аэропортом и Москвой, были и стоянки автобусов и маршруток; но элитой, которая во все времена умела мастерски управляться со стадами жаждущих добраться до столицы, как были, так и остались таксисты. Шустрые, многоопытные мужики и парни, которых одни величали «ковбоями асфальтовых прерий», другие – и почему-то их было большинство, – «наглыми шакалами»…

В жиденькой толпе встречающих прибывших лондонским рейсом бритоголовый Юрий Зимин и переминавшийся рядом Вострецов ничем особенным не выделялись, разве что самодельной табличкой с далеко не каллиграфической надписью: «Bob Jackson», которую держал в приподнятой руке начальник контрразведки Посредника.

– А вон они, кажется, – кивнул в сторону приближающейся группы пассажиров Зимин, незаметно косясь на прапорщика, стоявшего рядом с лицом сумрачным и равнодушным, – казалось, ему было совершенно плевать на всех пассажиров разом и на бритоголового «старшого» в отдельности. Дешевая ловушка не сработала, и тогда бывший майор уже в открытую помахал рукой троим мужчинам, табличку, судя по всему, уже заметившим и направлявшимся прямо к нему и к Вострецову.

Зимин не без некоторой зависти рассматривал двоих высоких молодых парней с прекрасно развитыми мышцами плеч, груди и рук, поджарых и длинноногих. Третий производил впечатление гораздо менее приятное: роста чуть выше среднего, скорее худощавый, чем накачанный. Хотя Юрий, кое-что понимавший в силовой подготовке, мог поклясться, что заломать такого мужика при случае будет очень непросто. Лет около сорока с небольшим, внешность самая гэбэшная – то бишь серенькая и неприметная. А вот глаза… Глаза нехорошие: взгляд циничен, тяжел и настороженно-недоброжелателен. Так, ничего удивительного – одно слово, наемник… Бросалась в глаза и еще одна особенность: все трое являлись обладателями крепкого и явно не вчерашнего загара – такой оттенок невольно наводил на мысль о краях, где жаркое солнце светит не пару месяцев в году, а по меньшей мере дней триста.

– Привет, Майкл, привет, старина, – не обращая внимания на подозрительные взгляды бритоголового, Джексон не без осторожности обнял Вострецова и дружески похлопал его по обтянутой летней курточкой спине. – Рад, что ты еще жив, дружище! Как твоя клешня? Девок за задницу уверенно хватаешь? Ах, да, забыл, что ты по-английски не очень…

Наемник цепким, сканирующим взглядом окинул Зимина и, угадывая в нем старшего и переводчика, представился и попросил перевести для Вострецова приветственные слова.

– Да по-всякому бывает, мистер Джексон, – выслушав почти дословный перевод, сдержанно и немного смущенно улыбнулся прапорщик. – Но отвертку и стакан уже могу крепко держать. Кстати, это мой… хм, старший товарищ, зовут его Юрий Зимин. А это, если не ошибаюсь…

– Йес, май дарлинг, это мои друзья – большие любители дайвинга, – наемник усмехнулся и, подражая гидам, указал рукой на своих молчаливых спутников, с любопытством озиравшихся вокруг – возможно, гости никак не могли взять в толк, почему нигде не видно прославленных пьяных мужиков в ушанках и в валенках и развеселых медведей с балалайками. – Думаю, паспорта их вам ничего не скажут, так что для краткости – это Скат, а тот, что немного пониже, пожиже и помоложе, – Тритон. Меня можете называть как угодно: Сэм или Боб Джексон, капитан и даже Кондор – это вроде позывного или клички…

Скат и «тот, что пожиже», широко улыбнулись и почти синхронно кивнули – мол, так все и есть, как говорит знающий и опытный босс.

– Ну что ж, джентльмены, как говорится, вэлкам на московскую землю, – решительно взял бразды правления в свои руки Зимин. – У вас с документами, с таможней там… все путем? В смысле, в порядке? Тогда едем. Время, как говорится, деньги.

– Говорят, у вас очень дорогое такси? – озабоченно спросил Джексон, осматривая суетливый муравейник ближайшей стоянки и тут же как-то невпопад заметил, оглядываясь на голубую громаду здания аэровокзала: – На пожарную часть с каланчой похоже, забавно…

– А ведь и точно, похоже, – ухмыльнулся бритоголовый и небрежно добавил, отвечая на вопрос наемника о такси: – Обижаете, капитан, у нас колеса свои! Вон, внедорожник черный видите? Так что прошу, джентльмены!

Поскольку весь багаж новоприбывших составляли всего лишь небольшие спортивные сумки, погрузка заняла не больше двух минут, после чего джип утробно рыкнул многосильным двигателем и выкатился со стоянки. Причем Зимину удалось проделать этот нехитрый маневр именно так, что со стороны могло показаться, что внедорожник едет, по-особому спесиво задирая несуществующую голову, свысока поглядывая на более мелкие автомобильчики и меленько поплевывая на них из черного жерла выхлопной трубы.

Выезжая на Каширское шоссе, автомобиль ритмично защелкал указателем правого поворота, и Джексон, пригибая голову и оборачиваясь на указатель, недоуменно спросил сидевшего на водительском месте бритоголового:

– Разве мы не едем в Москву?

– Нет, господа, – не отрывая взгляда от дороги, сухо ответил Зимин. – Нас ждут в другом месте. Там вы и поживете пару-тройку дней. А с экскурсиями придется повременить.

– О’кей, – не стал спорить наемник и понимающе кивнул: – Сначала бизнес, девки и водка – потом…

Минут через двадцать джип свернул направо, потом слегка попетлял по лесным трассам, назвать которые «дорожками» ни один язык не повернулся бы, поскольку были они для русского глаза непривычно широки, гладки и ухожены, и наконец въехал на территорию чьего-то загородного владения, прятавшегося за высоким, крепким и красивым забором из отборного кирпича. Металлические ворота немедленно закрылись, а джип закончил свой путь на чистенькой стоянке, расположившейся метрах в тридцати от двухэтажного здания, для которого скучное название «дом» подходило, пожалуй, еще меньше, чем «кораблик» для авианосца ВМФ США. До «Версаля» дом, конечно же, не дотягивал, но именоваться солидной виллой имел полное право.

– Неплохо для нищей, слаборазвитой страны, – окинув особняк оценивающим взглядом, негромко проворчал Джексон, вскидывая на плечо лямку своей сумки и с силой распрямляя занемевшие за время поездки спину и плечи. Потянулся и, явно нацеливаясь на особняк, поинтересовался у Зимина: – Нам куда прикажете, босс?

– Нет-нет, – немного смутился бритоголовый и указал рукой направо, где между деревьев виднелся небольшой аккуратный бревенчатый домик, с первого взгляда вызывавший стойкие ассоциации с русской баней, – нам туда. Основное здание сейчас большую часть времени пустует – еще отделочные работы не закончены, знаете ли… А там у нас гостевой домик. Немного тесновато, наверное, но для нормальной жизни все есть: спальные места, телевизор, кухонька и даже душевая кабинка! Идемте, господа.

Домик действительно оказался вполне приличным, но Джексон не преминул отметить про себя, что «в господский дом холопов не пустили – и правильно, нечего паркеты сапожищами портить!» На то, чтобы бросить рядом с отведенным каждому гостю койко-местом сумку с нехитрым багажом, ополоснуться после долгой дороги и расположиться за общим столом, ушло минут сорок. Как только Зимин на правах хозяина начал потчевать гостей чаем и кофе, в гостиную вошел полковник Сидоров, нацепивший на лицо одну из своих самых простецких и дружелюбных улыбок.

– День добрый, джентльмены! Вижу, уже немножечко освоились, молодцы. А что же ты, друг Юрий, пустой водичкой гостей угощаешь? Нехорошо. Давай-ка неси нам по граммов несколько! За встречу и за знакомство, так сказать…