Максим Шахов - Чеченская рулетка Страница 19

В этой ситуации жареная новость из Москвы стала для телекомпаний просто манной небесной.

Комментаторы не жалели красок. Со ссылками на неподтвержденные данные число заложников на разных телеканалах колебалось от трех с половиной сотен до полутора тысяч. Чеченских террористов на борту оказался почти полк. Водоизмещение двенадцатитысячного «Рассвета» росло как на дрожжах и вскоре перевалило за пятьдесят тысяч тонн.

Тут какая-то светлая голова на Си-би-эн додумалась заглянуть в справочник и обнаружила, что водоизмещение легендарного «Титаника» составляло всего каких-то сорок шесть тысяч триста тонн. Это стало переломным моментом, превратившим сенсацию в мегасенсацию глобального масштаба. Отныне утлый «Рассвет» стали именовать не иначе как «рашен „Титаник“», а его захват – «крупнейшим в мировой истории».

Российского посла на приеме в одном из бизнес-центров буквально атаковала толпа журналистов. С трудом продравшись к выходу, он спешно покинул прием и помчался в посольство. Тем временем Си-эн-эн, выдержав гроссмейстерскую паузу, выдало новую сенсацию. Маргарэт Баффин в Москве не теряла времени даром и в следующем экстренном выпуске сообщила, что на борту «Рассвета» находятся «русская Мадонна» «Зероффима» и «крупнейший финансовый магнат» Лопухин.

Звонок посла застал дежурного в МИДе врасплох. НТБ придерживало информацию для шестичасового утреннего выпуска, и в России о захвате «Рассвета» еще никто не знал. После некоторых колебаний дежурный МИДа решился позвонить министру. Министр позвонил премьеру, тот связался с руководителем президентской администрации. Поскольку силовые ведомства информацию о захвате не подтверждали, президента решили не будить.

Пока происходили все эти консультации, окончательно рассвело, и с военно-морской базы неподалеку от Туапсе в воздух поднялся вертолет «Ка-25».

Глава 39

Рухнув на пол, Бухгалтер замер. Сжимая в руке пистолет, он до боли всматривался левым глазом в темноту. Сердце бешено колотилось в груди. Он был уверен, что звук донесся из угла. Прошла секунда, потом вторая, но все было тихо. Кто-то затаился в каюте и ждал, пока Бухгалтер себя выдаст.

– Ну, где ты, сволочь? Выходи! – вдруг завопил Бухгалтер. – Кто ты? Покажись! Ну?

Одновременно Бухгалтер приподнялся и почти успел нажать на спусковой крючок. Но до того, как он успел выстрелить, до его слуха донесся испуганный вскрик:

– Это я, Бухгалтер! Я не могу показаться! Дверь закрыта! А я в туалет хочу!

Голос принадлежал Лопухину. Это Бухгалтер понял сразу. Как и то, что шуршал за дверью спальни именно Лопух. Поначалу Бухгалтер жутко обрадовался и опустил пистолет. Но за последние часы он уже превратился в настоящего неврастеника, и радость его длилась недолго.

Уже через секунду она сменилась приступом бешеной ярости. Он рванулся к двери спальни, забыв о своей простреленной ноге, и тут же рухнул как подкошенный. Взвыв от боли, Бухгалтер кое-как поднялся и поскакал дальше. Пистолет он выронил при падении, но даже не заметил этого. Он был ослеплен злобой и стремился как можно скорее поквитаться с обидчиком.

– Сволочь! Я убью тебя! Сволочь! – проорал Бухгалтер, поворачивая ключ в замке.

– За что?! – взмолился под дверью Лопухин.

– За то! – проорал Бухгалтер.

Распахнув дверь, он прыгнул на Лопухина, повалил его на кровать и принялся бить здоровой правой рукой, что-то выкрикивая. В темноте он то и дело промахивался, а Лопухин прикрывался обеими руками и отделался очень легко.

Бухгалтер, конечно, был уже не тот. Он был изможден морально и физически. Хватило его минуты на полторы, после чего он окончательно выбился из сил. Тяжело дыша, он подался в сторону и рухнул на кровать. Вконец перепуганный Лопухин боялся даже пошевелиться, ожидая, что будет дальше.

Минуты через две Бухгалтер окончательно отдышался и вдруг подумал о деньгах. Ужасы, которые ему уже пришлось пережить и которые могли произойти в будущем, хоть как-то окупались только в том случае, если деньги попадут к Артуру. И Бухгалтер испугался, что все сорвется из-за какого-то пустяка, а жертвы окажутся напрасными.

– С деньгами все в порядке? Ты проверил? – подскочил на кровати Бухгалтер.

В первый момент Лопухин растерялся, но быстро взял себя в руки и очень дипломатично проговорил:

– Да! То есть нет! Но, наверное, да! Если бы у меня был телефон, то я бы, конечно, проверил.

– Держи! – проговорил Бухгалтер. – Звони, быстро!

– Да-да, – кивнул в темноте Лопухин.

Дозвонился он с первого раза, да и сам разговор занял всего несколько секунд.

– Ну? – быстро спросил Бухгалтер.

– С выемкой из хранилища немного задержались, но все уже в порядке. Вылет самолета назначен на восемь двадцать.

Тут Бухгалтер неожиданно обрадовался. Видимо, действительно с нервной системой у него в последние часы творилось что-то неладное. Лопухин этого, естественно, не заметил. У него были свои проблемы.

– Я, конечно, жутко извиняюсь, – сквозь зубы проговорил он. – Мне в туалет можно, а?..

– Конечно, Лопух! – радостно засмеялся Бухгалтер. – Валяй, а то еще обделаешь мне всю каюту!

– Спасибо, – сдавленно проговорил Лопухин, бросаясь к двери.

Глава 40

После звонка из Москвы портовые власти несколько раз пытались связаться с «Рассветом» по радио. Пароход не отвечал. Зато военным наконец сообщили координаты предполагаемого местонахождения судна.

На борт «Ка-25» их передали уже по ходу полета. Командир тут же скорректировал курс, и вскоре вертолет оказался в предполагаемом районе. Беда была в том, что координаты на самом деле оказались лишь приблизительными. К тому же «Рассвет» здорово отклонился от первоначального маршрута.

«Ка-25» приступил к методичному поиску, уходя по спирали все дальше и дальше от исходного района. Время уходило, топливо выгорало впустую. А в это время за океаном точные координаты местонахождения «Рассвета» передали уже все телеканалы. Американский спутник-шпион засек судно, а некий анонимный представитель Пентагона поделился с журналистами информацией.

Российские власти с запросом на этот счет к американцам, естественно, не обращались. Но координаты все же были переданы в Москву. Об этом побеспокоился посол. По инструкции их сперва зашифровали, потом, уже в Москве, долго расшифровывали. В результате, когда координаты наконец попали к военным, топлива на вертолете оставалось в обрез. Пока координаты «спускали» вниз по штабам, командир «Ка-25» зашел на последний виток спирали. Стрелка топливомера приближалась к критической отметке, и он уже через пять минут собирался поворачивать на базу.

В этот момент в наушниках раздался голос второго пилота:

– Командир! Справа по курсу пятнадцать надводная цель! Предположительно – объект поиска!

Командир «Ка-25» быстро посмотрел на экран радара и изменил курс. Вертолет помчался над морем прямо на судно. Погода была отличной, и они увидели «Рассвет» издали. Пароход лежал в дрейфе и напоминал оставленный командой корабль-призрак. На судне не было видно ни единого огонька. Это командиру показалось странным, и он тут же связался с базой:

– Я – Полсотни первый! Навигационные огни и освещение отсутствуют! Признаков наличия людей не наблюдаю! Топливо на исходе! Передаю координаты!

На базе приняли координаты, и рация вновь ожила:

– Полсотни первый! На облет топлива хватит?

– В обрез.

– Попробуйте совершить облет на малой высоте и возвращайтесь! Как поняли?

– Вас понял!

Заложив вираж, «Ка-25» снизился до минимальной высоты и начал заходить к «Рассвету» с носа. Людей на быстро приближающихся палубах видно по-прежнему не было.

– Полсотни первый! Что видите?

– Судно лежит в дрейфе! На борту просматривается надпись «Рассвет»! Видны отчетливые следы разрушения антенных и радарных систем. Присутствия людей по-прежнему не обнаружи… – В этот момент вертолет миновал нос судна, и взорам экипажа вдруг открылась пришвартованная у борта «Комета». – База! База! Я – Полсотни первый! У судна ошвартована «Комета»! Повторяю! У судна ошвартована «Комета»!

– Какая еще комета, Полсотни первый? Повторите, вас плохо слышно!

Палубы «Рассвета» пронеслись сбоку, «Ка-25» начал закладывать вираж, чтобы развернуться и пройти у другого борта.

– Полсотни первый! Ответьте базе! Что вы там видели?

– У борта ошвартована «Комета»! Судно на подводных крыльях!

– Полсотни первый! Вы уверены?

– Да. Рубка «Кометы», кажется, повреждена взрывом!

– Чем повреждена?

– Взрывом.

– Это точно, Полсотни первый?

– Кажется, да.

– У какого борта ошвартована «Комета»?

– У левого.

– Зайдите еще раз. Попытайтесь рассмотреть порт приписки или хотя бы бортовой номер! Как поняли?

– Вас понял. У меня топлива только до базы. Могу сделать еще только один заход. По какому борту заходить?