Пассажир - Гранже Жан-Кристоф Страница 19

– Убийство или труп? – улыбнулся Фрер. – Вы рассуждаете вполне логично. Да, такая вероятность существует.

Анаис подошла к парте, за которой сидел Матиас. Соотношение сил вернулось к первоначальному раскладу.

– Каковы шансы, что к нему вернется подлинная память?

– В настоящий момент минимальные. Мне необходимо установить, кто он такой на самом деле, после чего я шаг за шагом попытаюсь вернуть его самому себе. Только тогда он что-нибудь вспомнит.

Девушка отступила на шаг и замерла в решительной позе:

– Мы займемся этим вместе. Что конкретно можно извлечь из тех сведений, которые он вам сообщил?

– Немного. Он строит свою новую личность из элементов старой. Но все эти элементы искажены, затемнены, иногда вывернуты наизнанку.

– Я могу получить ваши записи?

– Об этом не может быть и речи.

Фрер тоже встал и слегка поклонился ей, стараясь смягчить категоричность отказа:

– Мне очень жаль, но это правда невозможно. Медицинская тайна.

– У нас на руках убийство, – с неожиданной властностью в голосе сказала она. – Я могу вызвать вас для дачи показаний как свидетеля.

Он обошел парту и встал лицом к лицу с Анаис. Фрер был выше ее на голову, но на девушку это, похоже, не произвело ровным счетом никакого впечатления.

– Разумеется, вы можете меня вызвать. Но прежде вам необходимо получить разрешение совета профессиональной медицинской ассоциации. Которая этого разрешения не даст. И вам это известно не хуже, чем мне.

– Зря вы так, – упрекнула она его и снова принялась мерить шагами комнату. – Мы могли бы объединить наши усилия. Ведь оба дела связаны между собой, это несомненно. Разве вы не заинтересованы в том, чтобы узнать всю правду?

– До известного предела. Я хочу вылечить своего пациента, а не законопатить его в каталажку.

– Все равно у вас ничего не выйдет. Не забывайте, что он – мой главный подозреваемый.

– Это что, угроза?

Она приблизилась к нему, ни слова не говоря и не вынимая рук из карманов. Сейчас она вела себя точно так же, как в начале их встречи. Готовая схлестнуться с целым миром. Он тоже сунул руки в карманы. Кожаная куртка против белого халата.

Молчание затягивалось. И тут ему вдруг надоела эта глупая игра.

– Мы закончили?

– Не совсем.

– Что еще?

– Я хочу посмотреть на вашего зверя.

Часом позже Анаис, вернувшись на парковку возле больницы Пьера Жане, просматривала сообщения на мобильном. Ле-Коз звонил трижды. Она быстро набрала его номер.

– Мы установили личность клиента.

– Имя?

– Дюрюи. Филипп. Двадцать два года. Безработный. Без определенного места жительства. Доходяга.

Она схватила блокнот и быстро записала услышанное.

– Сведения точные?

– Абсолютно. С дилерами у меня вышел облом, но потом я опросил четверых аптекарей и в конце концов вышел на некую Сильви Жантий, адрес: Таланс, улица Камий-Пеллетан, дом семьдесят четыре. У нее аптека на площади Победы.

– Знаю, где это. Давай дальше.

– Отправил ей фотографию на мобильник. И она сразу опознала парня, несмотря на швы и шишки. Последние три месяца он регулярно наведывался к ней за месячным запасом субутекса.

– Браво.

– Это еще не все. Я позвонил Джафару Нищие с бульвара Виктора Гюго тоже его опознали. Правда, они знали его под кличкой Фифи, но это точно тот же самый парень. Гот. То появлялся, то исчезал. Мог по нескольку недель пропадать неизвестно где. По их словам, в последнее время он жил в сквоте неподалеку от улицы Виноградников.

Она отперла дверцу автомобиля и скользнула в салон.

– Когда его видели в последний раз?

– Аптекарша – три недели назад. Нищие – пару-тройку дней. И никто не знает, чем он занимался накануне того дня, когда его убили.

– А дружки у него были? Кто-нибудь, кто мог бы рассказать о нем побольше?

– Нет. Дюрюи был одиночкой. Если он не показывался на глаза, никто не знал, где он и что делает.

– Собаки у него не было?

– Была. Здоровенная псина. Она тоже пропала. Наверное, убийца и ее прикончил.

– Проверь все-таки в собачьих питомниках.

Анаис подумала о камерах наблюдения. Надо расширить поле обзора. Прочесать мелким гребнем весь город. На одной из пленок обязательно возникнет Филипп Дюрюи. Может, даже в компании с дилером-убийцей? Н-да, мечтать не вредно.

– А его барахло?

– Закопано где-нибудь. Вместе с собакой.

Она еще раз мысленно представила себе сцену убийства. Попыталась в деталях воспроизвести все, что произошло. Убийца не входил в число бомжей, он и знаком-то с Дюрюи не был. Вычислил будущую жертву за несколько дней до преступления. Втерся к нему в доверие. Что-то посулил. Он знал, что гот сидит на героине. Знал и то, что тот ведет одинокий образ жизни – тем легче втихаря его убрать. И про собаку знал – и разработал план, как избавиться от пса.

Детали. Пятница 12 февраля. Скажем, восемь вечера. На Бордо опускается вечер. Темень и туман. Возможно, убийца выбрал этот день из-за тумана. Или заранее назначил день для убийства, а ненастная погода явилась для него просто дополнительным бонусом. Он знал, где искать Филиппа Дюрюи. Предложил ему дозу, посулив офигенный приход, и увел в укромное местечко, где все уже было наготове. В том числе инструмент, необходимый для быстрого уничтожения следов. Собаки, рюкзака, одежды. Чрезвычайно организованный преступник. С железными нервами. Профи в своей области.

– Ты записал фамилию лечащего врача? – задала она следующий вопрос.

– Блин, забыл! Слишком обрадовался, что удалось…

– Ладно, брось. Вышли мне эсэмэской номер телефона аптеки. Я сама узнаю.

– А мне теперь что делать?

– Теперь, когда тебе известно, кто убитый, ты выяснишь, чем занимался Дюрюи в Бордо. И в других местах.

– Ни фига себе заданьице! Да эти козлы…

Анаис поняла его с полуслова. Бомжи являют собой последний оплот свободы в современном обществе. У них нет ни кредитных карт, ни чековых книжек. Ни машины, ни мобильника. В мире, где можно проследить за каждым звонком, за каждой покупкой, за каждым движением человека, они – единственные, кто не оставляет следов.

– Но он же наркоман! Попробуй обратиться в НАСУЛН.

В Национальную автоматизированную систему учета лиц, уличенных в употреблении наркотических веществ, стекалась информация обо всех арестах, связанных с наркотиками, произведенных на территории Франции. Аббревиатура не поддавалась корректной расшифровке, но Анаис давно махнула рукой на логику именования полицейских подразделений.

– Отпечатки пальцев ничего не дали, – доложил Ле-Коз.

– Это доказывает только то, что технология и точные науки – разные вещи. Я уверена, что Дюрюи уже задерживали. Проверь еще раз. В том числе по картотеке ассоциаций социальной помощи. Наверняка его хоть раз, да госпитализировали. Из-за наркомании и прочего. Может, он получал социальное пособие? Короче говоря, проведи полное расследование.

– А что насчет дилеров?

Анаис не верила в этот след. Торговцы дурью ничего не скажут. Впрочем, белым героином убийцу снабдили не они. У него был собственный источник.

– Забудь о дилерах. Сосредоточься на административных аспектах. Кроме того, мне необходим подробный отчет о физическом состоянии Дюрюи. Позвони Джафару. Пусть потрясет социальные сети. Ночлежки. Ассоциации. Пусть еще раз пройдется по сквотам и местам тусовки бомжей. И еще. Свяжись с Конантом. Пусть продолжает отсматривать видеозаписи. Мы обязаны найти на пленках Дюрюи. И мне нужен поминутный график его передвижений в последние дни перед смертью. Это – самое главное.

Анаис нажала отбой и тронула машину с места. Ей хотелось поскорее покинуть окрестности психушки, пропитанные атмосферой заточения и безумия. За несколько минут она добралась до университетского городка, расположенного неподалеку от квартала Таланс. Опять парковка. Опять остановка. Она проверила эсэмэски. Ле-Коз прислал номер телефона аптекарши. Анаис немедленно его набрала. У Сильви Жантий не оказалось под руками журнала регистрации – в это воскресенье она не работала, – но она вспомнила имя врача, выписывавшего Филиппу Дюрюи рецепты. Давид Тио. Участковый терапевт.