Никита Филатов - Золото Каддафи Страница 2

— Оружие?

— На месте получите.

— Только чтоб не вышло, как в прошлый раз, — попросил Иванов.

— А что такое? — приподнял брови его собеседник. — В чем дело?

— «Калаши» у вашего человека оказались китайские, дерьмо полное. Один ржавый, второй перекошенный, в магазинах пружины пришлось заменять.

— Примем к сведению, — пообещал представитель агентства.

— Ну, и еще тогда… — решил воспользоваться случаем Иванов. — Закажите нам ящик гранат.

— Для чего?

— Рыбу глушить, — улыбнулся Михаил Анатольевич.

— Ладно, попробуем.

Пока собеседник делал какие-то пометки в своем блокноте, Иванов приступил к обстоятельному изучению содержимого конверта. Проверил билеты — прямого рейса в Хартум, разумеется, не было, и лететь до суданской столицы ему предстояло с двумя пересадками. Пересчитал аванс в евро и в долларах — да, должно быть достаточно, даже с учетом обратной дороги и прочих возможных расходов. Фотография, имя и прочие персональные данные Михаила Анатольевича в паспорте моряка соответствовали действительности. Только вот сам документ…

— Почему паспорт литовский?

— Чтобы не было лишних проблем. Сам ведь знаешь, что после «Московского университета»…

— Понятно, — кивнул Иванов и потянулся за кружкой.

Средства массовой информации в свое время много рассказывали и писали о том, как большой противолодочный корабль российского ВМФ «Маршал Шапошников» освободил от сомалийских пиратов судно «Московский университет», перевозившее почти девяносто тысяч тонн нефти.

Штурм танкера проводился специально обученной группой морских пехотинцев, и после короткой перестрелки пираты были нейтрализованы, причем в ходе боевой операции не пострадал никто из членов экипажа. Один пират был убит, остальные задержаны. В качестве трофеев российской стороне досталось несколько единиц стрелкового оружия, крупнокалиберный пулемет, гранатометы и приспособления для проникновения на судно.

Следственным комитетом в России немедленно было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 3 статьи 227 Уголовного кодекса — «пиратство, совершенное с применением насилия и оружия организованной группой», а на борту освобожденного танкера тут же начали суетиться военные следователи. По сообщениям официальных лиц, «были приняты меры к доставлению задержанных пиратов в Москву для проведения с ними следственных действий и привлечения их к уголовной ответственности в рамках действующего уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации и норм международного права».

А потом началось непонятное.

Неожиданно средствам массовой информации объявили, что морское международное законодательство вроде бы не позволяет привлечь сомалийских пиратов к ответственности.

«К сожалению, в настоящее время юридических правил судебного преследования пиратов, действующих в районе Сомали, не существует, и таким образом они не попадают под юрисдикцию какого-либо государства и международного права», — было заявлено журналистам. Поэтому всех задержанных якобы просто сгрузили в их же пиратскую лодку и… отпустили. А через час идущая полным ходом лодка пропала с экранов радаров.

— Мы, конечно, будем разбираться с пиратами по всей строгости военно-морских законов. Но в конечном счёте нам нужно выйти на новую правовую основу для того, чтобы всё человечество дало на эту угрозу, причём абсолютно реальную, вполне качественный ответ. Может быть, нужно вернуться к идее создания международного суда и других юридических инструментов, — глубокомысленно заметил перед телекамерами российский президент на встрече со своим министром обороны.

И добавил зачем-то:

— До тех пор пока этого не будет, нам придётся поступать так, как поступали наши предки, когда встречали пиратов, — сами понимаете как. Нужно делать именно таким образом…

Поначалу последняя фраза главы родного государства вызвала у моряков, журналистов, юристов и просто людей, которые еще не разучились думать, отчаянное недоумение, переходящее в ступор. Тем более что уже через несколько дней представители сомалийских пиратских формирований заявили о преднамеренной расправе над своими соратниками. По сообщению информационного агентства «Сомалилендпресс», задержанные пираты были подвергнуты пыткам и казнены уже после того, как сдались российским военным морякам.

«Русские никогда не выпускали молодых людей, вместо этого они расстреляли их в упор, а затем погрузили их безжизненные тела обратно в лодку, — клеветнически заявляли на весь мир враждебные голоса.

Наши люди никогда не вредили заложникам… Мы осуждаем действия русских. Они руководствовались расизмом, руководствовались ненавистью к чернокожим. Это лицо новой России. В будущем, если мы захватим русских, они встретят ту же участь, что и они осуществляют…»

Пришлось срочно и спешно оправдываться.

— Расстрел пиратов — это чушь! — заявил многочисленным корреспондентам капитан освобожденного танкера. И, разумеется, подтвердил, что сам видел, как после короткого допроса всех живых пиратов посадили на лодку, которая оставалась пришвартованной к борту «Московского университета». У сомалийцев, по его словам, отобрали оружие, абордажное снаряжение и навигационное оборудование, зато щедро снабдили запасами пресной воды и радиомаяком.

— Они вовсе и не хотели добираться до берега Сомали, — уверял капитан, — им надо было лишь проплыть несколько миль до судна-матки, с которого пираты вышли на «охоту» за танкером. Однако через час сигнал радиопередатчика исчез…

— Если сомалийские пираты, захватившие «Московский университет», в итоге погибли в море, то отнюдь не по вине российских моряков или спецназовцев, освобождавших судно, — вслед за ним, с полным знанием дела успокоил общественность вице-премьер с простой русской фамилией. — Их главари уверяют, что без средств навигации люди в открытом океане погибнут. Но это не так. Пираты показали нам на горизонте судно и сказали, что это их «судно-матка». Ну и все. Гуд бай, то есть «до свидания»… Что касается пиратов, их при нынешнем положении дел все равно пришлось бы отпускать — только потратив предварительно немалые деньги на то, чтобы их кормить, поить и судить.

В общем, после таких заявлений, казалось бы, ничего другого и не оставалось, кроме как в очередной раз похлопать российским руководителям и умилиться их похвальной заботой об экономии бюджетных средств. Хотя, конечно, не все и не сразу поверили в то, что военные моряки даже не заинтересовались мифическим «пиратским судном-маткой», которое все это время якобы крутилось неподалеку, — и не направили на него, как положено, досмотровую группу. Да и по поводу оставления посреди океана людей, среди которых были раненые, нуждавшиеся в медицинской помощи…

Некоторые злопыхатели все произошедшее называли даже внесудебной расправой.

Как бы то ни было, отношение к русским заложникам-морякам, находившимся у сомалийских пиратов, с тех пор изменилось не в лучшую сторону…

— Послушай, — спохватился вдруг хозяин офиса. — По поводу этого танкера «Московский университет»… Ты ведь и сам, кажется, участвовал в его освобождении?

— Было такое, — кивнул Иванов без особой охоты.

— Ну, и что же там все-таки произошло? В самом деле? Расскажи! Сомалийцев и вправду никто не расстреливал?

— Нет. Их никто не расстреливал.

— Говорят, что ваши ребята пиратов действительно в лодку посадили. А потом к ним кормой повернулись — и двигатель дали на полный ход, чтобы лодку струей от винтов опрокинуло.

Часть первая

Человека убить нетрудно. Природа легко уничтожает свои творенья. Она так плодовита, что не обременена материнским инстинктом — сберечь дитя…

Глава 1

Город Хартум, как известно, — столица Судана. Располагается он в месте слияния Белого Нила и Голубого, откуда река течёт дальше на север, к Египту и Средиземному морю.

Вот, пожалуй, и все, что Михаил Анатольевич знал про этот город, покидая немноголюдную зону прибытия хартумского международного аэропорта. А еще он вполне обоснованно предполагал, что в Судане весной очень жарко.

И не ошибся. Судя по первому впечатлению, температура на улице была значительно выше той, которую стюардесса пообещала при посадке.

Градусов сорок, а то и все сорок пять…

Солнце нависло прямо над головой в плотном мареве, пропитавшемся запахами расплавленного асфальта и перегретых автомобильных моторов. Ветра не было вообще, и казалось, что окружающий воздух шевелится исключительно благодаря существованию выхлопных газов.

В общем, Михаил Анатольевич еле дождался, пока суетливый и разговорчивый таксист пихнет его сумку в багажник ярко-желтой потрепанной малолитражки, откроет дверь и запустит пассажира на заднее сиденье.