Сергей Зверев - Гладиатор в погонах Страница 2

– Макс, привет, – крепкое мужское пожатие, сердечное объятие с похлопыванием по плечу, – как долетели?

– Нормально. Слушай, Слава, давай захватим единственную женщину до жилого городка?

– Без проблем. – Дорофеев обратил внимание на молодую журналистку с двумя большими сумками.

– Ингрид, поехали с нами, довезем до городка, – предложил Максим по-английски, указав на машину.

Девушка не ломалась и, плюнув на профессиональную солидарность, воспользовалась предоставившейся оказией.

Дорофеев остановил машину перед двухэтажным зданием с краткой, но емкой вывеской «Штаб». Мужчины вышли из машины. Навстречу им из здания вышел человек в летней форме песочного цвета с погонами полковника.

– Марат Рафаилович, принимайте представителей прессы: Ингрид из Германии, а это мой сменщик, Иконников Максим Михайлович.

– Мухаметдинов. – Рука мужчины оказалась тяжелой. – И куда мне ее? – Комбриг выглядел слегка растерянным.

– Вместе со всеми, в гостиницу, там уже должно быть все приготовлено.

Ингрид вышла из машины. Она поприветствовала комбрига, поздоровавшись с ним за руку, назвалась Ингрид, коротко по-русски обозначив свой статус: «Я есть журналист, «Дойче велле». Затем вопросительно посмотрела на Максима.

– Ингрид, это главный командир, он сейчас разместит вас и ваших коллег. А я поеду с моим товарищем к себе. Увидимся. – Все это Максим сказал на английском, изобразив протокольную улыбку.

– Надеюсь… – Ингрид загадочно посмотрела на него.

– Поехали, Макс. – Дорофеев потянул Максима в машину. Оглянувшись, бросил комбригу: – Марат, мы заедем к тебе после обеда.

Военный городок в Латакии поражал чистотой и безликостью. Он представлял собой несколько длинных рядов белых жилых модулей.

Максим зашел вслед за Дорофеевым в жилой модуль. Несмотря на то что снаружи домик казался небольшим, внутри он был достаточно просторным: прихожая, комната «квадратов» на тринадцать, видимо гостиная, спальня, кухонька, санузел с душем. Не роскошно, но комфортно.

– Все живут в таких? – поинтересовался Максим.

– Да, все офицеры. Старшие офицеры по два человека, рангом пониже – поплотнее. От армейских палаток с раскладушками, слава богу, ушли. Питьевая вода привозная. Душ только вечером. Кондиционер, вон видишь, в углу, есть везде, но работает редко: с электроэнергией проблемы. Располагайся, Макс…

– Как кормежка?

– Нормально, только курицы с рисом я наелся на несколько лет вперед.

Максим достал из сумки бутылку коньяка, поставил ее на стол.

– С этим как тут?

– С этим строго. Начальство блюдет. Да и потом… во-первых, нет, во-вторых, сам не будешь: жара. – Дорофеев достал из холодильника бутылку питьевой воды, вазу с фруктами. – Ну что, за встречу!

Друзья сели за стол. После расспросов о Москве, об общих знакомых разговор плавно перешел на служебные дела.

– Макс, я не буду выходить за рамки нашей профессиональной этики и расспрашивать тебя о твоем задании. – Дорофеев аккуратно отделил мякоть апельсина от золотистой кожуры. – Но, исходя из сложившейся обстановки и зная твой уровень, а ты всегда считался у нас лучшим агентуристом, я могу с уверенностью предположить, зачем тебя сюда прислали.

Коллега пристально посмотрел на товарища. Тот только прикрыл глаза и слегка кивнул головой.

– Кое-какие наводки на первое время я тебе дам. Но сразу предупреждаю: никогда никому не верь на сто процентов. Да что мне тебе объяснять, менталитет арабов ты знаешь не хуже меня. Сегодня он твой друг, а завтра – уже в зависимости от обстоятельств: от соучастника до врага. И наоборот.

– Как резидентура в Дамаске? Есть контакты?

– На нее не надейся. – Дорофеев вяло махнул рукой. – Одностороннее движение: от нас требуют всю информацию, а от них помощи никакой.

– Как с местным руководством?

– Комбриг нормальный. По должности, конечно, немного солдафон, но вполне адекватный и вменяемый. С ним у тебя стыковка будет. А вот Каретников…

– У него здесь какие функции?

– Представительские и координационные. Сидит в штабе, никуда не ездит, отдает всем приказы и сочиняет инструкции по правилам поведения в местном городке. Остановил тут как-то одного лейтенанта, техника по обслуживанию самолетов: «Почему верхняя пуговица на комбинезоне не застегнута?» А жара тридцать пять. Не поленился, написал на него «телегу» командиру отряда с требованием наказать. Лезет в нашу оперативную работу, но тут я его посылал просто: «Согласуйте с моим руководством». Кстати, он все знает о нашем тайнике с деньгами.

– Почему?

– По инструкции. О тайнике должно знать два человека.

– А зачем он вообще сюда приехал? Он же по образованию логист.

– Макс, – усмехнулся Дорофеев, – ну зачем паркетные полковники приезжают в горячие точки? Чтобы получить генерала. Ладно, давай еще по тридцать грамм и пойдем обедать.

Глава 2

Максим сидел за обеденным столом и составлял шифрованное донесение в Центр. Это был его первый доклад руководству, поэтому он составлял его особенно тщательно, взвешивая каждое слово. Собственно, информации немного, и она не такая уж важная: как идет процесс разминирования в Пальмире, обстановка на освобожденных территориях, дислокация группировок, которые заявили, что будут поддерживать режим перемирия с официальным Дамаском. Но, во-первых, он знает, что и такая второстепенная информация нужна Центру хотя бы для подтверждения данных, поступающих из других источников; во-вторых, надо напоминать о себе начальству, которое может подумать: две недели сидит там целый подполковник, и ничего от него нет. А чем он там занимается?

Максим перечитал текст шифротелеграммы. Все кратко, сухо, точно. Никакой двусмысленности. Документ и должен быть таким. Встал из-за стола, походил по комнате, морща и потирая лоб. Недавно получил информацию о том, что в Сирию начинает просачиваться «Аль-Каида». Информация суперважная, но… непроверенная. Коллеги из военной контрразведки тоже от кого-то слышали, но гарантии ее достоверности не дают. Нет, не буду, решил Максим, через пару недель все равно нарою что-нибудь. А дезу посылать нельзя! Лучше ничего не посылать, чем дезинформировать руководство.

За окном послышался шум подъехавшего автомобиля. Выглянул в окно – комбриг.

– Разрешите. – Плотная фигура комбрига рельефно обозначилась в проеме двери.

– Заходи, Марат Рафаилович, присаживайся. – Максим подставил второй стул к столу. – Мне как раз нужна твоя консультация.

– Хорошо, – усмехнулся комбриг, – разведчиков мне еще не приходилось консультировать.

– Посмотри, пожалуйста, эту шифровку. Главным образом по оппозиционным группировкам. Все ли правильно я указал? – Максим пододвинул армейскому полковнику текст шифровки.

– Все правильно, за исключением Саладдина. Этот абрек не собирается заключать с нами перемирие и вообще уехал из нашего района. И потом, насколько мне известно, он уже давно ведет переговоры с «Джебхад ан-Нусрой».

– Ты точно в этом уверен?

– Абсолютно.

– Ладно, спасибо за подсказку, сейчас исправлю.

Максим зачеркнул одну фразу в тексте, на полях написал «исправленному верить», заверил эту фразу подписью. Стал еще раз внимательно перечитывать.

Комбриг, ожидая, когда военный советник закончит правку документа, от нечего делать взял книгу «Анналы» Тацита, лежащую на столе, открыл на закладке.

«…бой длится уже полчаса. Максимус чувствует, как постепенно тают силы. Пот заливает лицо, левое плечо, задетое трезубцем, кровоточит. Из-за этого все труднее удерживать щит в левой руке. Однако бросать его ни в коем случае нельзя, иначе эфиоп сразу же проткнет его трезубцем на длинном шесте. Саадит тоже устал: передвигается медленно, движения экономные, рассчитанные только на точный поражающий удар. Максимусу удалось лишить противника его страшного оружия – сети с грузилами. Теперь они в равных условиях: у Максимуса щит и меч, у Саадита – только трезубец.

Негр поставил левую ступню вперед, опершись на нее всем корпусом. Глаза – узкие щелки, челюсти сжаты. Сейчас пойдет в атаку, понял Максимус.

– Максимус, сдавайся, – предлагает вдруг Саадит, – ты же такая знаменитость, толпа тебя пощадит.

– Саадит, не будь глупцом. Сценарий написан не нами, и мы не можем его изменить. Кто-то из нас должен сейчас умереть.

– Ну, тогда держись! – Жутковатый огонь полыхнул в глазах негра.

Он вдруг подпрыгнул пантерой, сразу сократив расстояние между собой и противником. Резкий и мощный удар трезубцем в скутум Максимуса. Тот вовремя поставил щит так, что острый трезубец отскочил в сторону, не задев гладиатора. Но Саадит неожиданно делает резкий разворот корпусом влево и тупым концом трезубца бьет по голове противника. Максимус успевает присесть, конец шеста пролетает над его головой, черкнув по макушке. Перед Максимусом открывается шоколадная голая спина негра. Меч гладиатора мгновенно взлетает и со свистом, рассекая воздух, опускается на ретиария. На его спине проступает красная полоса. Негр охает, но, опершись на конец трезубца, все же отскакивает в сторону от меча противника. Поворачивается к Максимусу, дышит тяжело, лицо передернуто судорогой боли, но он вновь встает в боевую стойку. Да, хороший боец, оценивает Максимус маневр противника. Он внимательно смотрит ему в лицо, качает головой из стороны в сторону.