Лев Пучков - Пасынки Джихада Страница 2

— А про геноцид — как?

— Да, это вообще — от винта.

— Ну, то есть — могу, да? Когда захочу, типа. Как я ввернул, а? «Вашей жопе — геноцид»!

— Да без вопросов!

— Ну вот, видишь. А ты говоришь — университет...

Про геноцид Вася узнал этим летом. Сидим у себя в палатке-столовой, братья Подгузные должны минут через пятнадцать обед подать... вдруг выходит по рации Иванов: все бросайте, пулей — в Гудермес. Бегом, бегом, каждая минута дорога!

— Да что ж это за!.. — возмутился расположившийся у окна Петрушин. — Это что же такое творится?!

— Это просто геноцид, — поддержал Костя. — Черт-те что...

— Щас я этому Гене... — буркнул Вася и вышел из палатки.

Петрушин с Костей возмутились по поводу неплановой необходимости мчаться сломя голову к черту на кулички и вынужденного отказа от приема пищи. Вася, пока мы ждали обеда, успел разогнаться буханкой хлеба с банкой тушенки, высосал дежурный сгущ, в принципе был уже отчасти сыт и потому этак вот остро распоряжение не принял. А взор Петрушина, направленный в окно, истолковал по своему.

— Никто там не ссыт, — буркнул Вася, возвратившись в палатку. — И потом, откуда у нас тут Гена? Это че, прикол такой?..

...В салоне «Нивы» тепло и уютно. За окнами контраст: серо и слякотно. Поздняя осень на Кавказе дюже как нехороша для праздного времяпрепровождения. Когда ты занят напряженной работой (при которой тебе не надо ползать по грязи...), погода и другие неприятные особенности здешнего демисезонья особого значения не имеют. Просто некогда на них отвлекаться. А если привыкший к активному труду товарищ мается дурью и у него полно свободного времени, организм его поневоле начинает реагировать на окружающую промозглую слякоть и неизбежно проникается сопутствующей меланхолией.

— Чуешь?

Стекло с Васиной стороны приспущено, он уже давно втягивает ноздрями ароматный шашлычный дымок, клубами наплывающий со стороны кафе. Стоим мы на проспекте Кирова, в пятидесяти метрах от питательного заведения, объект сидит на застекленной террасе в компании троих толстых мужиков и плотно завтракает. А стационарный мангал — на улице, чтобы завлекать проезжающих.

— Сейчас бы по шашлычку... А?

Вася только что из-за стола, употребил, как водится, двойную порцию и выдул три кружки кофе со сгущенкой.

— А не лопнешь?

— Так это же шашлык!

— И что?

— Ну... Для шашлыка у нас всегда место найдется...

Васе скучно. Спим мы в тепле, питаемся горячей пищей, на работу выезжаем в восемь утра. Ползти, красться, снимать часовых не надо, катайся себе неспешно за объектом и наблюдай. Сплошная рутина. Объект не виляет, не прячется, о слежке даже и не догадывается, весь как на ладони. Никаких тебе засад, рейдов и иной привычной разведдеятельности. Сплошной досуг.

Досуг Вася предпочитает проводить с Костей. У них за время совместной работы сложился своеобразный симбиоз: доктор наук Костя и таежный парень Вася. Типа, абориген-людоед и белый миссионер. Людоед трется вокруг доктора, верит, что от общения с ним станет таким же умным. Я тоже в принципе не дурак, начитан до безобразия и просвещен по многим вопросам... Но я не доктор. Доктор ведет внутри Васи просветительскую работу, цепляется к каждой его несуразности, постоянно воспитывает и критикует. Вася к этому привык и теперь ему как будто чего-то не хватает. Сейчас Костя наверняка нашел бы в этом дурацком стишке кучу изъянов, которые породили бы полуторачасовую яростную дискуссию. А я индифферентно похвалил — и в сторону.

В общем, скука смертная. Меланхолия лезет в душу разведчика. Хочется веселья. Это как раз про него: «люблю повеселиться, особенно пожрать...»

Зачем, спрашивается, разлучили аборигена с миссионером? Так рутиной же занимаемся. Тривиальной слежкой. Для рутины нужно, чтобы в самостоятельном звене был хотя бы один специалист по оперативной работе. У нас в команде таких трое: Иванов, Лиза и ваш покорный слуга. Соответственно и разделились: Лиза — Костя, я — Вася (две группы наружного наблюдения) и стационарный пост прослушивания — Иванов, Глебыч, Петрушин.

Следим мы за полковником Руденко. Это старший офицер штаба Пятигорской дивизии ВВ, исполняющий обязанности начальника строевой части объединенной группировки на Северном Кавказе. Проживает полковник в Пятигорске, сейчас в отпуске.

Упреждая ухмылки тех, кто разбирается в таких вопросах и знает, чем может злоумышлять строевик, спешу согласиться: да, такого рода дела — прерогатива военной контрразведки.

Но вождь нашей банды полковник Иванов по своему постоянному штату тоже является контрразведчиком. Основной массив рабочей информации мы получаем именно через его службу.

Недавно его приятель — Вахромеев (это главный «контрик» группировки) — поделился: в последнее время каждый второй «дух»[2], плененный либо списанный в расход, имеет при себе наши документы. То есть удостоверения личности офицера, военные билеты, спецпропуска, командировочные предписания, выправленные в соответствии со всеми инструкциями. Комар носа не подточит. Бланки наши, никакой подделки, заполняли тоже специалисты, все печати подлинные — проверяли. Короче, хоть как прикидывай, но без кадровиков тут не обойтись.

Тут как раз трое фигурантов по нашим прошлым делам попались, и опять же все с правильными документами. Иванов от скуки заинтересовался (мы уже второй месяц в отстое, баклуши бьем) и взял у Вахромеева отдельное поручение по этому делу. Немного поковырялся, даже глубоко не влезая в детали, и быстренько вышел на полковника Руденко.

Интересный такой полковник. Загадочный. Всем до зарезу нужный и... неприлично богатый для простого офицера. Руденко перевелся сюда не так давно, некоторое время ютился с семьей в офицерском общежитии. А за последние два года конкретно приподнялся: отстроил усадьбу в приличном районе, взял «ГАЗ-31» новехонький, с завода (значит, с бензином все «подвязано» — ест она дай боже супротив «вазовских» моделей и тем более иномарок), купил сыну двухкомнатную квартиру, а недавно приобрел дачу со статусом ПМЖ, куда потихоньку завозит стройматериал. Видимо, для другого особняка...

Занятно, правда? Откуда дровишки, спрашивается?!

Полковник, хоть и в отпуске, но активен до безобразия. Усадьба у него на восточной окраине (кто Пятигорск знает — на Юбилейной, неподалеку от проспекта Калинина), часов в десять утра он оттуда выезжает на своей «Волге» и мотается весь день по городу и окрестностям. Встречается с нужными людьми, пиво пьет, беседует...

В хату к себе кого попало не тащит. За неделю наблюдения у него дома были всего пятеро посетителей весьма респектабельного обличья из разряда административных чиновников да разок гулял с шумной компанией, тоже из чиновного люда. Дважды был за пределами: ездил по делам в Минводы и Кисловодск. Несколько раз, будучи в гордом одиночестве, посещал свою свежекупленную дачу. Зашел — вышел, не более десяти минут. Такое впечатление, что там у него схрон, приезжал, возможно, чтобы что-то взять.

Проверить это предположение пока не представлялось возможным, потому что дачу круглосуточно охраняет наемный сторож. У нас же миссия сугубо наблюдательная — до определенного этапа проявление какой-либо активности категорически возбраняется, чтобы ненароком не спугнуть «объект».

В связи с этим, кстати, мы вынуждены соблюдать в мирном городе Пятигорске конспиративный режим. В дивизию нам нельзя, хотя для работы удобнее всего было бы расположиться именно там: дивизионный «контрик» — закадычный приятель Иванова, полковник наш, до недавнего времени был начальником оперативного отдела контрразведки округа, всех тутошних особистов знает.

Поселились мы с милостивой протекции спецпредставителя в санатории «Заря». Знакомое местечко, как-то доводилось там жить и работать, но недолго.

А сейчас торчим уже неделю, и бог его знает, на сколько еще задержимся. Катаемся по городу, глазеем на полковника, баклуши бьем.

Чего нам надо? Хочется, чтобы Руденко сдал своих кунаков. Причем не абы каких, а самых достойных.

Нас совершенно не интересуют нищие военные и законопослушные граждане, хоть как-то соприкасающиеся с армией, которым ловкий полковник продает липовые документы: наградные листы, представления, командировочные, отпускные и тому подобные бумажки — список тут достаточно обширный.

Нас интересуют «духи». Точнее, посредники, которые имеют через Руденко военные билеты и удостоверения личности.

Вот это уже стоящий материал. За такие шалости товарища можно будет крепко взять за кадык (второстепенная задача) и через посредников выйти непосредственно на пользователей (задача № 1)...

После долгого делового завтрака Руденко посетил три места: горотдел, нотариальную контору и магазин стройматериалов на выезде из города.

Мы аккуратно «пасли» нашего фигуранта, через определенные Ивановым промежутки передавая его с рук на руки второму экипажу — Лизе с Костей. В принципе можно было бы так не осторожничать: Руденко вел себя вполне беспечно. Но раз уж наш командир хочет, чтобы слежка производилась по всем правилам, значит, все будет как положено.