Сергей Зверев - Лейтенант с одной жизнью Страница 2

Только теперь он понял, о чем ему говорит Васнецов. Наконец-то закончился этот страшный для него первый в жизни спуск со скалы.

– Опа-а-а, да здесь нас уже ждут! – вдруг прошептал старший лейтенант. – Ложись! Душманская засада!

Вжавшись в камни, лейтенант стянул с плеча автомат и оперся на него рукой, готовый в любой момент кинуться куда прикажет командир.

…Еще пять дней назад Валентин, затаив дыхание, как и все пассажиры самолета, летевшего по маршруту Ташкент – Кабул, смотрел в иллюминатор на склоны Гиндукуша и раскинутые под ним постройки столицы Афганистана. Сидевший рядом с ним офицер шептал про себя одну и ту же фразу: «Хоть бы не сбили, хоть бы не сбили…»

Нет, такого не должно было случиться, никак не должно. Он не для этого летел в Афганистан, а для того, чтобы служить.

И только после того, как колеса самолета коснулись аэродромных плит, сосед Валентина, капитан-десантник, крепко пожав ему ладонь, громко сказал:

– Все, брат, жизнь продолжается!

Когда прилетевшие пассажиры шли к выходу из аэропорта, Стеклов обратил внимание на ряд стоявших на земле продолговатых ящиков, рядом с которыми стояли солдаты и офицеры. На одном из них черной краской было написано: «Ст. л-т Петров».

– Царствие вам, небесное! – незаметно перекрестился старый подполковник, идущий рядом с Валентином.

– Это – гробы? – спросил у него лейтенант.

– Они самые, – кивнул подполковник.

Несколько раз Валентину Стеклову, курсанту военного училища, будучи патрульным по городу, приходилось выезжать в аэропорт для транспортировки в морг прибывшего из Ташкента «груза 200». Он прекрасно знал, что эти люди погибли не на учениях, как гласила в 1980–1983 годах «легенда», а в Афганистане. Несколько лейтенантов-отпускников, прибывших в город на побывку, заходили в свое родное училище к своим бывшим командирам и рассказывали курсантам о том, что происходило там.

И вот теперь, он, лейтенант Стеклов, сам прибыл на смену старшему лейтенанту Александру Текереву, тяжело раненному в руку. Спас его от смерти бронежилет, пуля попала в грудь и, скользнув по броне, прошила локоть, раздробив кость…

– Что спишь, Стеклов?! – окликнул его командир группы. – Слушай внимательно. Старший в вашей тройке – младший сержант Нечипоренко, ты, лейтенант, подчиняешься ему. Понял? Вместе со своим отделением выдвинитесь туда, – махнул рукой Васнецов в сторону подножия скалы, с которой они только что спускались. – И осторожно, ползком, не высовываясь. Метров в пятидесяти отсюда заберетесь наверх. На месте разберетесь, насколько. Кто знает, где они, эти «духи». Нечипоренко, понял? Займешь там оборону. Вся надежда на вас. И смотри, чтобы не напоролся на растяжки и мины. Вперед!

Вжимаясь в камни, Валентин короткими перебежками двигался за младшим сержантом. Через несколько минут Нечипоренко остановился и начал осматриваться по сторонам.

– Товарищ лейтенант, вы это, не обижайтесь на меня.

– Глупости, – прошептал ему в ответ Валентин. – Я сам еще, как видишь, «чайник».

– Ничего, это поправимо, – улыбнулся Нечипоренко. – Мы по этим скалам почти каждый день ходим. Стоп! – поднял он вдруг руку. – Вроде тихо. Давайте за мной, только без криков, – и, ухватившись за камень, полез на скалу.

Валентин – за ним…

Младший сержант с легкостью лез вверх по трещине в скале. Хватаясь за острые выступы камней, лейтенант лез за ним, стараясь не отставать. Каменная глыба, под которой они остановились, напоминала выступ крыши.

Нечипоренко замер и указал Валентину вниз, в сторону ущелья:

– Товарищ лейтенант, осмотритесь, может, что-то или кого-то увидите. Только тихо! – Затем подозвал к себе пулеметчика ефрейтора Каплина: – Боец, встань на колено и упрись всеми конечностями, я встану тебе на плечо и залезу наверх, чтобы осмотреться. Ждите меня и будьте готовыми ко всему!

Стеклов в ответ кивнул головой и, вскинув свой автомат, продолжил осмотр местности.

Нечипоренко встал на плечо Каплина, взобрался наверх и через несколько минут окликнул их:

– Здесь все чисто, позиция для засады еще лучше.

Место действительно было удобным. Расположившись слева, лейтенант осматривал свой левый сектор, где находился со своей группой старший лейтенант Васнецов. Пулеметчик был посередине, младший сержант – справа. Движения в границах его внимания не было. Но это не успокаивало.

Вспомнился рассказ ефрейтора Самида Сайдудулаева, спасшего в бою раненого старшего лейтенанта Текерева. Они шли в середине батальонной колонны на участке, который находился под прикрытием нескольких дозоров, расположившихся на высоте перевала.

Несмотря на это, душманы сумели скрытно пробраться к дороге и открыли из гранатометов и автоматов огонь по механизированной колонне. Реактивная граната, выпущенная из гранатомета, попала в БТР, на котором ехал Текерев. К счастью, им, вместе с экипажем, удалось вовремя покинуть загоревшуюся машину и занять оборону за ней, в камнях. БМП и БТРы, открывшие огонь по противнику, дали возможность группе солдат Текерева перебраться в более защищенное от обзора душман место. Но старший лейтенант неожиданно для всех кинулся к горевшему бронетранспортеру и, забравшись внутрь, долго не появлялся наружу. Он вынырнул оттуда через несколько минут, которые показались бойцам не меньше часа. Пытаясь откашляться, он встал на колени, удерживая в одной руке автомат, в другой – сумку.

Пуля, попавшая в Текерева, буквально кинула его на камни, на которых он безжизненно распластался. Ефрейтор Сайдудулаев тут же бросился к нему и, ухватив старшего лейтенанта за плечи, потащил на себе в укрытие. И это было очень вовремя: в том месте, где минуту назад лежал раненый офицер, раздался взрыв.

– Ничего, бойцы, документы сохранил, – прошептал Текерев, прижимая к груди командирскую сумку.

И только в этот момент Самид Сайдудулаев обратил внимание на правый локоть офицера. Маскхалатная куртка старшего лейтенанта в этом месте стала бордовой от крови. Он сделал потерявшему сознание командиру обезболивающий укол в руку и, наложив на предплечье жгут, остановил кровь.

Бой, к счастью, был недолгим. Старшего лейтенанта погрузили в бронетранспортер и двинулись в сторону Кабула. В бреду Текерев все время повторял одну и ту же фразу: «Держи сумку, держи сумку!»

Бойцы знали, что в ней находились очень важные документы, которые старший лейтенант получил в кишлаке от «своего» человека. Это была карта, нарисованная от руки, с непонятными значками, цифрами и короткими записями.

…Камень, скатывавшийся со скалы, заставил Стеклова вжаться в стену.

– Товарищ лейтенант, – шепнул Нечипоренко, – передвиньтесь на десять метров влево, там есть такой же выступ. Как раз для одного человека.

– Там только что упал камень, значит, душманы над ним находятся, – покачал головой Стеклов.

– Это я там был только что, видно, столкнул нечаянно тот камень. Вы здесь у всех на виду, – прошептал в ответ младший сержант, – а там будете находиться под камнем, значит, сверху будете невидимым. Если не хотите, я туда поползу. Увидите их – открывайте огонь.

– Стой, я сам туда поползу, – поднял руку Стеклов. – Если что, меня с ефрейтором Каплиным прикроете, – и пополз в то место, куда указал ему только что Нечипоренко.

Прав был младший сержант: это место было более удобным по сравнению с тем, на котором он прятался несколько минут назад. С крышей, каменным ребром, скрывающим его от бокового обзора.

Но вот в чем вопрос: если спускающиеся со скалы душманы окажутся справа, как же он откроет по ним огонь, ведь там находятся Каплин с Нечипоренко? Хотя их отсюда и не видно, но он не должен забывать о том, что пуля может срикошетить от камня. И тут…

…С трудом открыв глаза, Валентин понял, что лежит, упершись лицом в камень. Голова была очень тяжелой, он с трудом, постанывая, попытался ее оторвать от земли, но какая-то сила придавила его.

– Кто твой комантир? – услышал он приглушенный голос.

«Я в плену?» – ледяной молнией резанула мысль, и, кусая разбитую губу, Валентин вжался в камень.

– Я спрашивай, кто твой комантир дивизий? Молчишь? Сечас тепя упью… Я тепья последний раз спрашивай, кто твой ком-мантир дивизий?

– Херовая у вас разведка, – выдавил из себя Стеклов.

– Кто? – Что-то твердое и холодное уперлось в затылок лейтенанта.

В висках похолодело. «Вот и вся твоя война», – мелькнуло в голове лейтенанта.

– Хотчешь жит? – Каждое слово допрашивающего было каким-то холодным, чуть ли не морозным.

Судорога прошлась по согнутой левой ноге, и Валентин от невыносимой боли застонал:

– А-а-а!

– Как фамилий твоего комант-тдира? – придавливая чем-то твердым затылок, повторил свой вопрос душман.