Караваешникова Елена - Офицеры-2 Страница 2

О майоре Медведеве, контролирующем процесс следствия, двое других участников оперативного совещания знали только, что его зовут Александр Иванович. Вторым участником совещания был недавно назначенный на свою должность начальник подразделения, которому приказали произвести арест и допрос прибывшего из Сантильяны сотрудника внеструктурного подразделения внешней разведки, недавно ликвидированного приказом президента как не отвечающего новому курсу международной политики. Он откровенно боялся таинственного Александра Ивановича и был готов выполнить любое его распоряжение. Он не собирался рисковать своей должностью, а может, и чем-нибудь большим, защищая замешанного черт знает в каких делах сотрудника уже не существующего спецподразделения. Таким образом, обсуждение ситуации происходило между Медведевым и третьим участником совещания — психоаналитиком.

— Как видите, он не выходит из круга первоначально обозначенных фактов, — сказал психоаналитик. — В его рапортах и записи допроса есть признаки сознательно выставленных защитных блоков. Возможно, самым сильным блоком как раз является его зацикленность на диверсии на базе «Стюарт» и гибели напарника. Эти события единственное, о чем он дает подробные и точные ответы. Пока я не могу сделать заключения, участвовал Гайдамак в махинациях с оружием или нет.

— Думаю, Ширяев не посвящал Гайдамака и Осоргина во все свои дела, — ответил Медведев. — Но он наверняка использовал их и достаточно хорошо платил за услуги. Если нам удастся установить, что у Гайдамака есть счет в иностранном банке, это будет неопровержимым доказательством того, что он участвовал в контрабанде оружия. Тогда можно будет раскручивать его дальше, но это слишком долгий путь, а время не терпит. Я настаиваю на применении чрезвычайных мер.

— Я должен предупредить, что психотропные препараты могут сделать из этого человека идиота, а его участие в преступлении еще ничем не подтверждается, — сказал психоаналитик.

— Господи! О чем вы говорите? Речь идет о мошенничестве государственного масштаба, — энергично возразил начальник подразделения. — И вообще, защита прав человека не входит в наши задачи, мы должны найти деньги, украденные с государственных счетов, а не разбираться, кто в чем виноват. А этот человек — головорез, способный на все что угодно и привыкший убивать. Слава богу, что Россия больше не нуждается в услугах подобных типов.

— Я обязан выполнить приказ, — невозмутимо заявил психоаналитик. — Я приступлю к исполнению, как только получу его в письменной форме за вашей подписью.

Услышав щелчок замка в двери, Шуракен мгновенно вернулся к реальности. Он сел и посмотрел на человека, вошедшего в камеру. Возникший на пороге молодой человек был не атлет и явно не из породы костоломов, на первый взгляд он не представлял опасности, но это ничего не значило.

— Идемте со мной, — пригласил он. Шуракен не спеша поднялся на ноги. Высокий, мощный мужчина в камуфляже, на котором еще была пыль далекой страны, он сразу внушил, кто есть кто, этому задохлику в дешевом стандартном костюме, вечному пленнику железобетонных лабиринтов.

Ближайшая опасность для Шуракена таилась за дверным проемом. Там его могли ждать, чтобы, ошеломив внезапным нападением, попытаться надеть наручники.

Шуракен проследил, как молодой человек первым вышел из камеры. По понятным для опытного глаза движениям, по тому, как ляжет свет на спину серого пиджака, какая едва уловимая тень промелькнет по нему, Шуракен мог определить, ждут его за дверью или нет. Похоже, там никого не было, но он шагнул через порог, готовый отразить внезапную атаку. Шуракен считал, что безвыходных положений не бывает. Задача максимум — уцелеть и добиться справедливости. Задача минимум — до конца отстоять свое достоинство. В связи с этим Шуракен был готов жестоко пресечь любую попытку ограничить свободу его действий.

За дверью его не ждали. Шуракен сбросил ненужное напряжение с мускулов.

— Надеюсь, в программу нашей экскурсии входит посещение мест общего пользования? — небрежно поинтересовался он у молодого человека.

— Да, — ответил тот, — там есть туалет. «Там. Это где там?»

Отсутствие конвоя не означало доверия: Шуракен заметил, что коридоры оборудованы телекамерами, да и идти пришлось недалеко. Молодой человек набрал код на панели и открыл дверь. Он держался вежливо и вполне лояльно, Шуракен не чувствовал никакого волевого нажима с его стороны. Но в туалетную комнату они вошли вместе, и малую нужду Шуракену пришлось справлять под его наблюдением.

Шуракен застегнул молнию на брюках, вымыл руки, умылся, пригладил мокрыми ладонями короткие светло-русые волосы. Движения спокойные, никакой нервозности и нарочитости, но кому надо, тот поймет, что сломать его не так просто.

— Ну пошли… сталкер, — усмехнулся Шуракен молодому человеку.

Они вышли из туалета, прошли по короткому коридору мимо двух дверей с цифровыми замками. Молодой человек остановился перед третьей и набрал код. Когда Шуракен вошел, он закрыл дверь за его спиной. Очевидно, здесь его роль сталкера, проводника на опасной территории, как назвал его Шуракен, заканчивалась.

Психоаналитик повернулся от компьютера и с профессиональным любопытством посмотрел на Шуракена.

«Похоже, самый крутой аттракцион пока откладывается», — с облегчением подумал Шуракен, увидев стол и компьютер.

— Садитесь, — пригласил психоаналитик, указав на кресло возле стола.

Шуракен сел.

— Обычно меня зовут Профессор, — непринужденно сказал психоаналитик.

— Хорошо. Пусть будет Профессор.

— Знаете, что это такое? — спросил Профессор, кивнув на аппаратуру на столе.

Шуракен посмотрел на компьютер, дополнительные блоки, подключенные к процессору, манжет для измерения давления, эластичный пояс и два миниатюрных датчика, тонкие черные провода от которых тянулись к дополнительным блокам.

— Полиграф, я так полагаю, — сказал Шуракен.

— Правильно полагаете. Вас беспокоит необходимость пройти проверку на полиграфе?

— Нет. Я имел дело с этой штуковиной во время обучения. Это не больно.

— Ваше спокойствие должно убедить меня, что вам нечего скрывать? Можно вам не поверить?

— Можно. Это ваше личное дело.

— Раз вы уже имели дело с полиграфом, мне не надо объяснять, как себя следует вести?

— Нет.

— Тогда начнем. Снимите, пожалуйста, куртку. «Похоже, они не совсем идиоты, — подумал Шуракен, снимая куртку. — Может быть, дело кончится проверкой на полиграфе?»

Тихо подошла женщина в белом халате и шапочке медсестры на гладко зачесанных, откровенно седых, без краски, волосах.

— Это Анна Львовна, — сказал Профессор. — Она будет нам помогать.

Анна Львовна взяла у Шуракена его оливково-пятнистую куртку из полотна с огнеупорной пропиткой.

— Майку снять? — спросил он.

— Нет, не надо, — мягко ответила она, — садитесь. Шуракен сел. Анна Львовна опоясала его под мышками эластичной лентой и застегнула ее на середине груди. Затем она надела манжет для измерения давления, а датчики с помощью резиновых колец закрепила на области пульса правой руки и указательном пальце левой. Руки у Анны Львовны были мягкие, теплые, их прикосновения успокаивали. Когда она, застегивая эластичную ленту и манжет, наклонилась над ним, Шуракен почувствовал материнский запах немолодой женщины, шедший от ее груди под халатом. С невольной нежностью он подумал, что эта медсестра — первая русская женщина, которую он видит почти за три года.

— Процедура займет около часа, — сказал Профессор, поворачиваясь от монитора компьютера. — Сядьте поудобней, руки положите на подлокотники, не напрягайтесь. Вы знаете, отвечать надо только «да» или «нет». Вы готовы?

— Поехали.

Задав контрольные вопросы, которые показали, что кривые психофизиологических реакций у Шуракена в норме, Профессор приступил к главному:

— Вы богатый человек?

— Нет.

— Вы оказывали услуги, не предусмотренные контрактом?

— Да.

— Вы передавали кому-нибудь партии оружия?

— Нет.

— Вы участвовали в боевых операциях? — Да.

— Вы переживаете гибель вашего напарника? — Да.

Кривые частоты пульса, кровяного давления и дыхания дали бешеный всплеск.

— У вас были командировки за пределы Сантильяны?

— Нет.

— Вы знали, что Ширяев торгует оружием? — Да.

Показатели физиологического состояния в норме. Очевидно, что говорит правду, но этот вопрос его мало волнует. Так ли это?

— У вас есть счета в заграничных банках? — Нет.

— Ширяев предлагал вам сотрудничать с ним? — Нет.

— Вы пытались шантажировать Ширяева?

— Нет, — сказал Шуракен. — И поэтому я еще жив, — пояснил он.