Сергей Зверев - Свой среди чужих Страница 2

– У меня не было другого выхода, – возразил Андрей. – Поступи я иначе, Дорофеев бы умер.

– Он уже сутки в коме! Может и… – начал было Бухвостов, но вдруг, поняв, что зашел слишком далеко, осекся. – Тьфу-тьфу-тьфу, конечно. – Театрально схватившись за голову, обогнул свой рабочий стол и, плеснув из графина в стакан воды, осушил одним глотком. – От твоих подвигов голова кругом идет! Не человек, а какой-то Рембо!

– Фараон, – шутливо поправил Андрей. – Это круче.

– Ну да, Фараон, – кивнул Бухвостов, остывая, и, усевшись в кресло, уже совсем спокойно сказал: – А вообще, ты – молодец. Если мы друг за друга постоять не сможем, то кто нас уважать будет?

«Ну, слава тебе господи, признал», – облегченно выдохнул Андрей.

– Но, – Бухвостов многозначительно поднял палец вверх, – положение наше хуже некуда. Особенно твое. Службисты не любят, когда наши парни им дорогу переходят. В министерстве затребовали твое досье, характеристики, полный отчет о происшествии… Короче, будут решать, оставлять тебя в органах или нет. А пока, до выяснения всех обстоятельств, от работы ты отстранен. – Лицо Бухвостова вновь покрылось красными пятнами. – Мать их за ногу! У меня оперов по пальцам пересчитать можно, а они последнее отбирают. – Он нервно схватил со стола папку и, раскрыв ее, принялся внимательно изучать какой-то документ.

Прошло минуты две. Крякнув под нос что-то нечленораздельное, Бухвостов поднял на Андрея удивленный взгляд.

– Как, ты еще здесь?

– А где же мне еще быть? – пожал плечами тот.

– Свободен. Передашь свои дела старшему лейтенанту Бабкину, вернешь на место табельное оружие и отдыхай, родной, отдыхай.

Андрей встал.

– Значит, я пошел? – на всякий случай уточнил он.

– Иди-иди. У меня и без тебя тут дел по горло. – Бухвостов вновь уставился в открытую папку.

Провозившись около часа с Бабкиным, Андрей сдал табельное оружие на хранение и вышел из отделения.

«Ну и что теперь? – подумал с досадой. – Целую неделю дурака валять? Я же с ума сойду без дела…«А пока решил отправиться в Институт Склифосовского – проведать друга.

В холле больницы он столкнулся с Жанной, женой Дорофеева. При виде ее заплаканного лица у Андрея екнуло сердце.

«Неужели все?.. Да нет, быть такого не может. Ваня – мужик крепкий, должен выкарабкаться…»

Жанна же, узнав Андрея, зарыдала и бросилась ему на грудь.

– Ты скажи мне, скажи – как это его угораздило? Вы же вместе были: на тебе – ни царапины, а он уже сутки в коме…

Подавив вздох облегчения (в коме – значит, живой), Андрей крепко обнял Жанну и попытался успокоить:

– Думаю, все обойдется. Он же в рубашке родился.

– Доктор сказал, что положение критическое, – возразила Жанна, но, слава богу, перестала плакать.

– Медики всегда преувеличивают, чтобы набить себе цену.

Несмотря на внешнее спокойствие, на душе у Андрея скребли кошки. Он прекрасно понимал, что рана не такая уж и безобидная и что Дорофеев все еще жив лишь благодаря своему отменному здоровью и крепкому сердцу. Но надолго ли его хватит?..

Всхлипнув, Жанна опустилась в кресло и негромко произнесла:

– Такое ощущение, как будто на всех Дорофеевых вдруг сошло какое-то проклятие.

– Ерунда, – сказал Андрей. – Просто ты устала.

Жанна несогласно мотнула головой.

– Ваня при смерти. А вчера опять звонила его сестра – от Альки ни слуху ни духу. Четвертые сутки пошли… Настя боится, что ее уже в живых нет. Ваня очень переживал за нее. Даже хотел поехать в Питер. Ведь Алька – его любимая племянница. Ей и семи не было, а Ваня уже успел оттаскать за уши всех ее кавалеров. Все боялся, что попадет в дурную компанию. Алька ведь девочка красивая. Последний раз, когда мы были в Питере, она говорила, что какой-то жутко знаменитый продюсер предложил ей сниматься в рекламном ролике и… – Оборвав фразу на полуслове, Жанна вскочила и с надеждой посмотрела на усталого парня в белом халате, который явно направлялся к ней.

Андрей догадался, что парень в халате – доктор, который оперировал Дорофеева.

– Ну как он? Как?.. Ему лучше? – спросила Жанна, когда тот подошел поближе.

– Ваш муж пришел в сознание.

– Значит, все будет хорошо?

Сделав вид, что не расслышал вопроса, доктор сухо сказал:

– Я вас проведу в палату. Минут на пять. Очень прошу – никаких истерик и слез. – И, резко развернувшись, направился к служебному входу.

Отделение реанимации, в котором лежал Дорофеев, находилось на третьем этаже. Палата выглядела далеко не респектабельно: пять коек, и все были заняты. Больные лежали под капельницами, многие протяжно стонали. Пахло лекарствами, мочой. Молоденькие медсестры, сновавшие туда-сюда, казалось, не обращали на своих пациентов никакого внимания… Короче, не повезло Дорофееву. Даже и место досталось не из лучших – у самой двери. Впрочем, судя по его отсутствующему взгляду, все эти неудобства не очень-то волновали Дорофеева.

– Ваня, – жалобно позвала его жена и, сжав пальцами его ладонь, едва удержалась, чтобы не расплакаться.

Несколько раз моргнув, Дорофеев изобразил на лице некое подобие улыбки. И хотя улыбкой этой можно было по ночам пугать детей, оптимизма у Андрея прибавилось.

– Привет доблестной милиции, – бодро проговорил он и подошел ближе.

– А-а-а, Фараон, – неопределенно протянул Дорофеев.

Восприняв это мычание как проявление дружеских чувств, Андрей кивнул.

– Он самый.

– Только не волнуйся, Ваня. – Жанна нежно погладила мужа по руке. – Тебе нужно беречь силы.

Дорофеев недовольно поморщился и перевел взгляд на Андрея.

– Ну как? Замочил их?

Андрей кивнул.

– Причем сразу всех. Пальнул по баку, а в кузове взрывчатка оказалась.

– Молодец, – натянуто улыбнулся Дорофеев и, вновь уставившись в потолок, уже одними губами прошептал: – Вот только с Алькой облом вышел…

Глаза Дорофеева вдруг закатились, и Андрей понял, что с ним творится что-то неладное.

– Доктор! – громко позвал он.

В дверном проеме показался тот самый парень. Подойдя к кровати, пощупал пульс, потом приподнял веки. Дорофеев никак не прореагировал на эти прикосновения. Жанна и Андрей, затаив дыхание, следили за каждым движением доктора. Но тот не стал им ничего объяснять. Развернулся и быстро приказал подскочившей медсестре:

– Кислород! Приготовить три кубика лидокаина.

Не выдержав, Жанна зарыдала.

– Не надо этого! – повысив голос, обратился к ней доктор. – Прошу вас, уходите отсюда. Вы мешаете.

Рядом с койкой, словно из-под земли, появились двое в белых халатах. Один из них, оттеснив Андрея, надел на лицо Дорофееву кислородную маску, второй попытался присоединить к правой руке капельницу.

– Вы еще здесь? – Грозный окрик доктора заставил Жанну попятиться назад.

Прежде чем уйти, Андрей схватил Дорофеева за руку и негромко, но твердо проговорил:

– Насчет Альки не волнуйся. Я обещаю, что найду ее. Слышишь? Я найду ее! Только ты выкарабкайся…

Глава 3

СЛЕД МЯСНИКА

Девушка лежала на мокрой траве лицом вниз, широко раскинув тонкие, неестественно длинные ноги. Ее яркая юбочка прикрывала разве что ягодицы, и в первое мгновение Марик подумал, что она безнадежно пьяна.

Он обнаружил это «сокровище» ровно три минуты назад, когда справлял малую нужду в одном из укромных уголков Приморского лесопарка. Его смена закончилась два часа назад, и если бы не богатый клиент с причудами, то Марик уже давным-давно сладко посапывал бы в своей постельке. Но клиент оказался настойчивым малым и потребовал подбросить его к кемпингу. И это в три часа ночи! Однако обещанные царские чаевые поставили последнюю точку, и Марик без колебаний отвез пассажира по нужному адресу.

Так Марик оказался в этих дурацких кустах, рядом с молоденькой дурехой, которую, по всей вероятности, кто-то здорово накачал спиртным, а затем оттрахал во все дырки и бросил на произвол судьбы.

Прикидывая, что же ему, горемычному, делать, Марик подошел к девушке. Присел на корточки и принюхался – спиртным вроде не пахло. Да и девчонка лежала как-то уж слишком неестественно – вывернутая голова, руки, вытянутые вперед, сжатые в кулачки пальцы… Марик наклонился поближе, осторожно убрал волосы с лица девушки и тут же в ужасе отшатнулся – вне всяких сомнений, девчонка была мертва! Но разве у нормального человека, пусть даже и пьяного в стельку, могут быть такие вытаращенные глаза, посиневшее лицо и совершенно бескровные губы?!

– Вот черт, – пробормотал Марик и, с трудом сдерживая дурноту, метнулся в близлежащие кусты. Там его вывернуло наизнанку, после чего вроде бы полегчало. Он попытался собраться с мыслями, но так и не смог сделать этого – в голове звеняще гудела пустота. Марик понимал, что необходимо что-то предпринять – вызвать милицию или «Скорую». Однако как ни старался, не мог заставить себя сдвинуться с места. На него нашла какая-то оторопь. Ему казалось, что сделай он хотя бы шаг, и его постигнет участь этой молоденькой дурехи.