Лев Пучков - Подземная тюрьма Страница 2

Вот тут присутствующие не выдержали: зашумели, принялись роптать, а местами и откровенно возмущаться.

— Что такое, господа силовики? — Президент недовольно вскинул бровь. — Ну-ка, быстренько, сформулируйте причину вашего недовольства.

— Дело важное и ответственное, — сформулировал глава самой авторитетной службы страны. — Володя, конечно, парень неплохой, но… Он сугубо гражданский человек, далекий от специфики спецслужб. Он не потянет. Давайте сделаем так: на конкурсной основе выберем руководителя из нашей среды…

— Я вижу, вы совсем оборзели, господа силовики! — тихо и вполне интеллигентно вспылил Президент. — Что значит — «не потянет» и «далекий от специфики»?! Я вам так скажу: если прямо сейчас засыпать все ваши бункеры, лаборатории и прочие объекты «запретки» — никто и не почешется! А вот у нас самое главное военное ведомство, самое важное в плане обороноспособности страны, — возглавляет сугубо штатский человек, совершенно далекий от специфики, — и ничего, мы как-то все это терпим? О чем вы вообще говорите?!

— Ну, тогда готовьтесь к тому, что у нас госсекреты с «закрытых» объектов будут тоннами выносить, — тихо предупредил глава третьего по важности ведомства страны. — С таким-то руководством…

— Не волнуйтесь, — парировал Президент. — Больше, чем сейчас, — выносить просто невозможно. Так что я на этот счет особо и не переживаю. А вот когда новая служба начнет таких несунов из вашей среды хватать за разные интересные места — я посмотрю, что вы на это скажете. Еще ценные предложения есть?

— К кому поставим на баланс? — деловито уточнил министр финансов.

— Никаких балансов, — решительно отказался Президент. — На баланс — значит в кабалу и зависимость. Ну и какой тогда смысл во всем этом «автономном плаванье»?

— Тогда у нас сразу вырисовывается проблема с финансированием…

— Никаких проблем. — Президент небрежно махнул рукой — дескать, не вопрос, решим на два счета. — Моя новая служба вас не разорит. Она будет функционировать в режиме самофинансирования.

— Это каким образом?

— Да сами увидите. Вообще, все будет проявляться в процессе. Первое время служба будет работать в режиме бета-тестирования. По ходу дела обкатаем, поправим, внесем необходимые коррективы, разработаем нормативную и законодательную базу — под специфику задач. Еще вопросы?

Вопросы, разумеется, были, причем весьма насущные, — но озвучить их присутствовавшие не сочли уместным.

— Очень хорошо. — Президент встал, заканчивая заседание. — Итак, считайте, что с сегодняшнего дня новая служба начинает свою работу. Знакомьтесь, привыкайте, осваивайтесь — одним словом, прошу любить и жаловать.

И напоследок предупреждаю всех: за саботаж буду карать. Причем самым беспощадным образом…

Глава 1

Подземье: несуны-залетчики

В половине двенадцатого Я-Я заехали на своей потрепанной «Ниве» в прилегающий к полку правительственной связи двор и остановились рядом с детской площадкой.

Здесь их уже поджидал дед Егор, коротавший время в начертании мелками разных интересных слов на голубеньких бортах песочницы, совсем недавно окрашенных в честь грядущих майских праздников.

Дед Егор был немного не в себе и страдал старческой глухотой, но делу это не мешало: за сто рублей он честно охранял машину в отсутствие хозяев, и говорил всем интересующимся, что это приехал его племянник из Мосводоканала, и в настоящий момент они с напарником полезли заделывать течь. А если находились дотошные товарищи, которые пытались узнать, откуда у круглого сироты взялся племянник, дед Егор дико хохотал вопрошающему в лицо и замахивался крепкой узловатой клюкой — и вопросы, как правило, отпадали. Как говорится, молодым везде у нас дорога (фронт, тюрьма, коллектор — далее по списку), старикам везде у нас почет.

Вручив деду сто рублей, Я-Я неспешно облачились в спецовки и натянули забродники.[4] Прихватив пустые вещмешки, каски с налобниками и рукавицы, привычно дернули крючками литой чугунный люк с литерой «Д», коварно притаившийся в кустах, в пяти метрах от детской площадки, и спустились в колодец дренажного коллектора. Ну и, разумеется, поставили люк на место — хотя изнутри это сделать не так просто, как кажется на первый взгляд. Ребята добросовестные, привыкли все делать обстоятельно, аккуратно и надежно.

В Политехе их так и звали: Я-Я, поскольку один был Ян Лацис, а другой Яков Петерс, и за три года учебы никто не видел их врозь — разве что при сдаче зачетов, когда воленс-ноленс приходится отвечать по одному. Как это часто бывает с неразлучниками в молодежном коллективе, злые языки поговаривали: «А наши-то „латышские стрелки“ — того… гхм-кхм… ну, в общем, мал-мал баловники по популярной части!», но мы-то с вами знаем, что на самом деле ничего такого не было, а просто парни выросли вместе, привыкли друг к другу буквально как братья-близнецы, и чужой город, в котором им пришлось учиться по воле родителей, эту привычку только укрепил.

Я-Я не были диггерами в общепринятом значении этого слова. Под землю они спускались отнюдь не за романтикой, а исключительно для того, чтобы зарабатывать деньги. Заработок был сравнительно небольшим, но регулярным: благодаря земляку, который служил в полку связи, удалось наладить бесперебойные поставки меди, так что в последние полгода Я-Я к этому заветному колодцу приезжали как на работу: раз в трое суток, к полудню, как правило, за полчаса, чтобы все сделать обстоятельно, аккуратно и не спеша.

Пройдя немногим более ста метров по бетонному тоннелю, по дну которого лениво струился мутный поток глубиной где-то по щиколотку, Я-Я свернули в короткую — бетонную же — врезку, перелезли через разрушенную кирпичную баррикаду и спрыгнули в старый кирпичный коллектор, сработанный, вполне возможно, еще в дореволюционные времена.

Врезка современной конструкции приходилась как раз на водосборную камеру, от которой в разных уровнях убегали три ответвления, каждое диаметром не более полутора метров. Камера была неглубокая и в забродниках вполне проходимая: но нашим приятелям при помощи крючьев предстояло вскарабкаться по пологому стоку в верхнее ответвление — и тут их поджидал неприятный сюрприз.

Обычно здесь тек мутноватый вялый ручеек без явно выраженного запаха. А сегодня этот ручеек был совершенно определенного цвета и источал вполне соответствующий аромат. И если в камере просто благоухало (туда поступали еще два потока, щедро разбавляя всю эту благодать), то собственно из нужного ответвления шибало так, что буквально перехватывало дыхание.

— О Боже… — Ян спрятал нос в рукавицу, забыв, что она, мягко скажем, не совсем стерильна. — Яша, это что… Гоффно?!

— Похоже, что так, — печально кивнул Яков. — Во всяком случае, на рижский бальзам это не похоже.

— И что мы теперь будем делать?

— Полезем туда, как обычно. — Яков снял с плеча веревку с тяжелым кованым крючком. — Только постарайся не упасть, как в прошлый раз. А то твои штаны на лямках потом придется выбросить.

— Это комм-би-незонн, — обиженно поправил Ян, также приводя свой крюк в состояние готовности. — Выражение «пацан — штаны на лямках» принадлежит вульгарному люмпену Иванову. Ты это от него нахватался?

— Комбинезон — на лямках. — Яков удачно бросил крюк, с первой попытки попав в щель между кирпичами, и осторожно полез вверх по стоку. — Поэтому так и сказал. Следуй за мной, Янек, и не придирайся к словам. Сейчас не время для разногласий.

Без приключений преодолев подъем, Я-Я медленно двинулись по полутораметровому кирпичному тоннелю, пригибаясь и периодически стукаясь касками об свод. В обычном режиме — без губительного аромата и зловещих коричневых тонов в ручейке, они двигались на этом отрезке гораздо быстрее и практически никогда не пробовали темечком свод на прочность. А сейчас невольно хотелось отвернуться и уберечь лицо от случайных брызг, да и просто не светить лишний раз ярким налобником в коричневое — ввиду чего заметно страдала координация. Уже при подходе к пункту назначения следовавший в замыкании Ян споткнулся на одной из многочисленных выщерблин, усеивавших дно коллектора, и едва не упал — хорошо, успел вцепиться в шествовавшего спереди Якова, который лишь чудом удержал при этом равновесие.

— Янек, береги себя. — Яков язвительно хмыкнул. — Я понимаю, что тебе не терпится меня обнять, но ты уж постарайся не давать волю чувствам: здесь не самое подходящее для этого место.

— Я нечаянно! — сердито пробормотал Ян. — И это также не самое подходящее место для твоих плоских шуток, которых ты нахватался у Иванова. Вот теперь скажи мне, Яша: чем мы будем заниматься эти полчаса?

Вопрос вполне резонный. Я-Я стояли у искусно сработанной бетонной заглушки, закрывавшей лаз, через который им предстояло ровно в полдень влезть в одно из помещений полка, чтобы проверить, на месте ли «посылка от дяди Васи», и при обнаружении оной посылки забрать ее и убыть восвояси. Влезать раньше не стоило: «посылку» заносили в промежутке от без десяти до двенадцати ровно. Кроме того, земляк предупредил, что сегодня у них примерно с одиннадцати до двенадцати будет какой-то очень важный «обход-визит-шоу», так что передача «посылки» могла состояться и позже. По логике после трагической ароматизации «дренаги» влезать не стоило вовсе, поскольку в помещении регулярно бывают сослуживцы земляка, которые теперь запросто могут вычислить «залаз» по запаху — и тогда всему тщательно продуманному и разработанному медному бизнесу придет конец.