Сергей Зверев - Алмазная кукла Страница 2

Вылетев из-за очередного поворота и обнаружив, что на обозримом участке трассы серой «десятки» больше не видно, Борискин удрученно вздохнул.

– Ушел, зараза! Мы как, товарищ майор, гоним тем же аллюром?

– Пока что гоним. А там – будет видно… – не отрывая взгляда от дороги, ответил Лавров. Когда «уазик» промчался еще около километра, он неожиданно скомандовал: – Стой! Сдаем назад!

Борискин сразу же нажал на тормоза, и они покатили по обочине в обратном направлении, вглядываясь в стену леса, тянущегося по обе стороны от дороги. Вскоре справа обнаружился посыпанный щебенкой съезд с трассы, от которого в глубь леса уходила грунтовая дорога.

– Давай туда! – Андрей указал на проселок, где виднелся след какой-то легковушки, виляющий между колдобинами и лужами.

– Считаете, это «десятка» прошла? – сворачивая с трассы, Борискин с сомнением пожал плечами.

– Уверен… – спокойно произнес Лавров. – Если исходить из их скорости, выйдя из-за поворота, мы должны были увидеть «десятку» хотя бы вдалеке. А раз их не оказалось, самое логичное – наш захватчик приказал свернуть на проселок. Только не пойму, чего он хочет. То ли оторваться от нас, то ли спрятаться в чащобе, чтобы потом продолжить путь за нами вслед. Или же… Или же именно сюда он и спешил.

Они углубились в лес, и машина побежала по относительно неплохой, хотя и извилистой дороге, некогда посыпанной гравием.

– Товарищ майор, – лихо форсируя лужи и отчаянно мотая баранкой то вправо, то влево, Борискин на мгновение покосился в его сторону. – А на совещание мы не опоздаем?

– Ладно… Немного опоздаем – не беда, – ответил Андрей, всматриваясь в просветы между уже оголившимися деревьями. – Я опасаюсь, что этот фрукт запросто может расправиться с человеком как с ненужным свидетелем. А вот пока мы идем по их следу, можно быть уверенным, что убить хозяина машины он не посмеет. Кстати, случись такое с твоим братом, другом… Как бы ты отнесся к тем, кто мог его спасти, но, ввиду этой самой служебной надобности, равнодушно проехал мимо?

– Ну, это – да, все правильно… – утвердительно мотнул головой Борискин.

Они мчались по извилистой лесной дороге, которой, казалось, не было конца. Поняв, что пятью минутами тут и впрямь никак не обойтись, Андрей достал телефон и созвонился с генералом Фединым, предупредив его о том, что, возможно, опоздает на совещание. Тот, досадливо покряхтев, нехотя согласился – ладно уж, так и быть, пока не подоспела милиция, подстрахуй бедолагу, случайно влипшего в опасную историю. Заодно пообещал «подпрячь» к этому делу своего знакомого – сотрудника министерства внутренних дел.

Лиственный лес уже полностью осыпался и впал в осеннюю дрему, лишь кое-где в глаза бросались кусты шиповника, светящиеся оранжевой россыпью ягод и багряно-красными оттенками листьев, да с некоторого момента начавшие встречаться сосны и ели своей сочной зеленью вносили диссонанс в минорное однообразие ноябрьской поры.

Неожиданно впереди, в просветах между деревьями, они увидели «десятку», мчащуюся через теснину лап разросшихся у самой дороги сосен.

– Ага! Вон он, голубчик! – с некоторой даже хищностью всматриваясь в удирающее авто, вполголоса констатировал прапорщик, «притопив» акселератор.

Судя по всему, его самого обуял азарт преследования. Отчаянно прыгая на колдобинах, «уазик» неуклонно сокращал дистанцию, отделяющую его от «десятки». Достав из подмышечной кобуры пистолет, Лавров передернул затвор. Оружие он приготовил на тот случай, если вдруг неизвестный надумает стрелять. В принципе, поездка на совещание не предполагала необходимости брать с собой чего-то огнестрельного или даже колюще-режущего. Но Андрей, прекрасно зная обстановку на теперешних дорогах, предпочитал иметь оружие при себе, так как не имел права рисковать собой по пустякам.

В самом деле, случись ситуация, подобная сегодняшней, как офицер, как человек, как мужчина, в полном смысле этого слова, он ни за что не позволил бы себе отвернуться. А в силу своей профессии, он обязан быть всегда здоровым и работоспособным. А самое главное, живым.

Круто свернув влево вслед за «десяткой», «уазик» вылетел на какую-то обширную поляну. Лавров с удивлением увидел перед собой какой-то, заброшенный производственный объект, до этого скрытый лесом. Метрах в двадцати от стены леса высилось уходящее вправо и влево ограждение из железобетонных плит, приваренных к мощным трубам, торчащим из земли. Дорога вела к мощным железным воротам, покрытым бурой ржавчиной, которые были открыты нараспашку.

Далее виднелись заброшенные производственные корпуса без окон, без дверей, с оборванными проводами и «раскулаченным» оборудованием. Скорее всего, здесь когда-то было чье-то механосборочное производство, признанное в эпоху всеобщей «катастройки» тоталитарно-отсталым и убыточным. Даже издалека был виден огромный жестяный щит, приколоченный к глухой стене ближнего корпуса, на котором через ржавчину просматривались облупившиеся буквы, складывающиеся в лозунг: «Ре…ния ХХ… съе…а КПСС – в жиз…ь!»

Нырнув во двор, «десятка» резко свернула вправо и исчезла за сплошной серой полосой высоченного ограждения. Когда следом за ней во двор влетел «уазик», Андрей увидел, как из кабины «десятки», остановившейся у одного из боковых входов в большой корпус, сложенный из потемневшего красного кирпича, выскочил неизвестный с пистолетом в руке. Вскинув оружие в сторону преследователей, стрелять он почему-то не стал, а предпочел метнуться в темный прямоугольник входа.

Подбежав к «десятке», Лавров заглянул в кабину и спокойно, словно последние полчаса ничего особенного и не происходило, спросил у позеленевшего от переживаний хозяина машины:

– Все в порядке? Отлично! Тогда – живо отсюда! А то вдруг, чего доброго, начнется стрельба…

Водитель – рыхловатый гражданин лет сорока, с толстыми щеками и рыжеватыми кучеряшками на лысеющей макушке, испуганно поежился и сдавленно сообщил:

– А… Он приказал не двигаться с места, иначе убьет!

– Как он тебя убьет, если ты сейчас уедешь хрен знает куда? Дуй, и быстро давай! Это я тебе говорю, – усмехнулся Андрей.

– Да, да! Вы правы! – торопливо закивал хозяин «десятки» и, резко рванув с места, вылетел за ворота.

Лавров вернулся к «уазику» и, о чем-то немного подумав, распорядился:

– Выезжай за ворота, жди меня там. Попробую взять его живым…

– Товарищ майор! А вам это зачем?! – ошалело вытаращился прапорщик. – Заложника освободили? Освободили. На совещание нам надо? Надо. Так зачем искать на свою голову лишние приключения? Неужели для вас принципиально важно взять какого-то съехавшего урку?

– Чую, это не какой-то там урка… – Андрей окинул внимательным взглядом корпуса, соединенные всевозможными коридорами. – Что-то за ним кроется очень и очень серьезное. Наверняка спешил он именно сюда. А что касается риска… Если спасую сейчас, какого хрена мне делать в реальной боевой обстановке? Это даже вопрос престижа. Ну, давай, жди там. Поскольку он вооружен, как только появится – сразу исчезай. Понял?

Он встал у стены корпуса и, проследив взглядом за машиной, круто развернувшейся в сторону ворот, достал сотовый, сообщив генералу Федину о том, что пытается на территории заброшенного завода задержать вооруженного человека, явно криминального пошиба.

В этот момент Борискин, выезжая со двора, недовольно буркнул, покосившись в сторону майора:

– Так я тебя и послушался! Скажет тоже – «исчезай»… Между прочим, и я не пальцем деланный. Пусть только появится! Мы не только баранку крутить умеем.

…Держа пистолет на изготовку, Лавров приблизился к проему в стене, где пару минут назад скрылся неизвестный. Его тренированные по специальным методикам зрение, слух, осязание в течение двадцати-тридцати секунд ловили малейший признак присутствия чужака. Однако тот, скорее всего, поспешил скрыться где-то в лабиринте помещений. Внутреннее чутье Андрея не подало ни малейшего сигнала тревоги.

Почти бесшумно он вошел внутрь высокого, просторного, замусоренного зала с закопченными стенами. В тускловатом свете пасмурного неба, проникающем через пустые глазницы выбитых окон, Лавров заметил следы чьих-то подошв на пыльных ступеньках металлической лестницы, ведущей на второй этаж. Тут же появилось ощущение опасности, затаившейся где-то наверху. Он понял, что, скорее всего, неизвестный спрятался где-то напротив лестничного проема и ждет его появления на межэтажной лестничной площадке.

Идти наверх означало играть со смертью в кошки-мышки. Андрей трусом не был, но и не считал особой доблестью очертя голову лезть на рожон – и противника не задержишь, и пулю в лоб схлопочешь. Этот вариант его в корне не устраивал. Поэтому он решил сделать «ход конем», пойдя совсем не той дорогой, какой, судя по всему, ожидал неизвестный.