Михаил Нестеров - Тайная тюрьма Страница 2

— По крайней мере, теперь я знаю, как отношусь к террористам: с неприязнью, — съехидничал Буш. — Хорошо, пусть сделка совершится, — он посмотрел на свои широкие ладони и перевел взгляд на директора ЦРУ. — Но запомни, Питер: этого разговора между нами не было. Ты прав, мне нужны успехи и не нужны провалы.

Шейлер встал и застегнул пуговицу на пиджаке. Глянув на ворот рубашки техасца, он улыбнулся:

— Удачного вам дня, господин президент.

2

Лэнгли, округ Колумбия, два года спустя

Устроившись за столом в операционном зале, Питер Шейлер через прозрачную шумоизоляционную перегородку наблюдал привычную картину: десятки сотрудников разведуправления находились за компьютерами, сосредоточившись на своей работе. Несколько телевизоров с отключенным звуком были настроены на различные новостные каналы. Любой желающий мог прослушать последние сообщения через наушники.

Эта комната по праву называлась центральным постом. Здесь часто проводились оперативные совещания, и дополнительная информация любого характера ложилась на стол незамедлительно.

Директор, накануне отпраздновавший свой 69-й день рождения, был одет в коричневатый костюм. Он выглядел лет на пять моложе своего возраста, мог бы скинуть еще пару лет, если бы по совету медиков не избегал солнечных лучей; бледность пропитала его лицо страданием.

Он поджидал офицера оперативной группы, курировавшей деятельность Рэя Бриджеса, отчего снова и снова мысленно возвращался к практике, когда осужденных оправдывали в судах в целях национальной безопасности.

Офицера звали Уэйн Сабо. Он был в чине полковника. Проскользнув в дверь, отъехавшую в сторону, извинился за десятиминутное опоздание. Заняв место напротив директора и расстегнув пуговицу на пиджаке, положил на стол папку.

— Связи Бриджеса с преступными группировками разного толка не удивляли вас? — спросил Шейлер. — Сколько человек он сдал нашему управлению?

— Около сорока. Сейчас скажу точно. — Сабо открыл пухлое досье на Бриджеса. — Тридцать восемь человек, — конкретизировал полковник. — Последнее, что он сделал, — это помог отследить перевод на сто восемьдесят тысяч долларов на счет в багамском банке «Женева траст». Перевод направлялся на адрес нью-йоркской ультраправой организации. Сейчас я посмотрю счета.

— Не загружайте меня цифрами. Напомните, какую легенду разработали для Бриджеса.

— Собственно, мы ничего не придумывали, — полковник пожал плечами. — Бриджес осудил теракт в Нью-Йорке и одобрил намерения Стюарта о роспуске организации. Суд оправдал его и повесил обвинения в терроризме на Стюарта. Среди своих Бриджес остался своим в доску, даже укрепил доверительные отношения с единомышленниками.

— Ни с Бриджесом, ни с любым другим доносчиком вечно так продолжаться не может. У вас есть какие-нибудь варианты?

— Убрать его, или...

— Не торопитесь. За последний год мы не уволили ни одного нашего сотрудника. Наоборот, тех, кто не устраивал нас, мы переводили с повышением. Например, на Аляску. Мало кто выдерживал там больше двух месяцев. Нам оставалось лишь подписать рапорт об увольнении. Сейчас такое время, что каждая дрянь может подать на нас в суд.

— Я понял, сэр. Можно засунуть Бриджеса в такую дыру, из которой он долго не выберется.

— Напомните кратко его военную биографию.

— Он проходил службу в подразделении спецназначения ВМФ. Входил в группу исследований и разработок, которая занималась испытаниями оружия, снаряжения и военной техники. Со службы он уволился в чине сержанта.

— Здесь ему грозит опасность. Не будем забывать, как много полезного он принес нашей службе. Он стал одним из лучших агентов за последние годы. — Питер покатал по столу карандаш и продолжил, словно размышлял вслух: — У него нет прежней жизни. Теперешняя его жизнь состоит из доносов и провокаций. Ответьте на несколько вопросов. Он злоупотребляет алкоголем, наркотиками?

— Нет.

— Связи с женщинами?

— Он встречался с несколькими женщинами, ничего серьезного. Два года — большой срок. Бриджес не дал нам ни одного повода усомниться в своей искренности и желании помочь.

— Считаете, у него был другой выход?

— Думаю, нет.

— Вы узнавали, как ведет себя в тюрьме Стюарт, какие у него настроения?

— Стюарт прекрасно понимает, чьей жертвой он стал. Он не раз говорил следователям, что его подставили, и упирал на то, что не отдавал приказов на совершение терактов.

— Похоже, я нашел дыру для Бриджеса, — сказал директор после непродолжительной паузы. — Он с пользой для дела проведет там остаток дней. Это место — далеко не Аляска, но ему вряд ли захочется вернуться. Повторяю, здесь ему грозит опасность. Он состоял в организации расистского толка, да? Отправим его к ниггерам. Сдайте дела полковнику Хогану из африканского отдела.

— Да, сэр.

— Это не все. Умойте руки: назначьте Бриджесу встречу и сдайте его Хогану.

3

Вашингтон

Двое агентов в штатском надели на Рэя Бриджеса наручники и прикрыли сверху его серым пиджаком. Один из офицеров наклонил его голову и слегка подтолкнул в салон машины с непроницаемыми стеклами.

— Парни, вы не забыли надеть мне мешок на голову?

— Будешь борзеть, мы вспомним о камне на ноги. Сиди и помалкивай.

Бриджес давно перестал озираться по сторонам. Сопряженная с риском роль двойного агента приносила ему немало проблем, однако удовлетворение от такой работы паровым утюгом заглаживало житейские трудности.

Он уже забыл, какого цвета мантия у судьи, какого цвета робу он носил в тюрьме. Живо откликаясь на звонок куратора, он вышел из своей квартиры и угодил в лапы оперативников.

Машина неслась в сторону аэропорта имени Даллеса, окруженного невысокими лесистыми холмами и роскошными полянами. Она без задержек проехала охраняемый пост и зашуршала колесами по серому пыльному бетону. Водитель остановился впритирку к трапу. Офицер наполовину удовлетворил просьбу Бриджеса, убрав пиджак с его закованных рук и набросив его на голову «белого резидента».

Тем не менее Бриджес сумел определить не только тип самолета. Он ужаснулся, прочитав бортовой номер «Боинга-757» — N31ЗР. Этот самолет, единственный в своем роде, сам являлся летающим острогом и входил в состав тюрем временного содержания заключенных.

— Осторожно — ступеньки, — командовал оперативник, поддерживая клиента под руку. — Стоп — площадка. Вперед, налево, прямо, стой.

Бриджес снова увидел свет, уже сидя в кресле в седьмом ряду «Боинга». Он поднял руки и выразительно посмотрел на сопровождающего:

— Теперь-то я точно не сбегу.

— Теперь-то ты точно не сбежишь, — в тон Рэю отозвался тот. Он снял с него «браслеты» и продолжил: — Ты не сбежишь и оттуда, где у тебя будет очень много воли и очень много простора.

— Ты говоришь, как моя мать. Тебя ни черта не поймешь. Дай мне сигарету.

— Травись на здоровье, — круглолицый офицер угостил Бриджеса и дал прикурить от своей зажигалки.

— Нам долго лететь?

— Успеешь пару раз сходить по маленькому и один раз по большому. Ты не поверишь, но буквально вчера у меня унитаз потек. Захожу в свои апартаменты...

— У тебя унитаз в апартаментах?

— В туалете, умник.

— Дальше можешь не рассказывать. Ты засучил рукава и начал вынимать из унитаза говно.

— Была нужда. Я слесаря вызвал. Пришел очкарик, открыл крышку бачка, кивает и руками показывает: «Резиновая груша сливного механизма потеряла эластичность и начала прогибаться внутрь. Возник зазор, через который в унитаз и утекает вода...» Я ему говорю: «Ты сколько денег-то с меня собрался слупить?» Он отвечает: «Пятьдесят долларов».

— Да, — сказал Бриджес, — с тобой время пролетит незаметно. Куда вы меня везете?

— Туда, белый вождь, где очень-очень много негров. Если из их кожи пошить плащи, можно спасти от проливного дождя всех китайцев.

— В Алабаму? — попробовал угадать Бриджес, назвав самый «черный» штат. Это в то время, когда он улетал из самого «белого».

— На Черный континент, бледнолицый ты наш. Надень пиджак. Все-таки это одежда делает человека.

— Одежда делает человека банкротом, — огрызнулся Бриджес.

Ему исполнилось тридцать три. Он работал на ЦРУ два года. С его помощью пополнились несколькими десятками человек федеральные тюрьмы США. Самая засекреченная тюрьма Центрального разведывательного управления носила кодовое название «Матрица». В этот африканский лагерь были переведены наиболее именитые узники из Гуантанамо, поскольку кубинский лагерь взял под контроль конгресс и следил за соблюдением прав заключенных. Что не могло понравиться ни Пентагону, ни ЦРУ, которые использовали на допросах пытки и призывали конгрессменов узаконить допросы с пристрастием.

Всего в «Матрице», которую охраняла специальная тактическая группа морской пехоты, содержалось двести пятьдесят человек.