Иван Черных - Последний кровник Страница 2

Балашов встретил его чистым голубым небом и самолетом, кружившим над аэродромом, который располагался километрах в двух от города, – «Э˜лкой», учебным самолетом «Л-140» – Владимир читал о нем в журнале «Авиация». Подумал: хорошее предзнаменование.

И угадал – его приняли в БВВАУЛ – Балашовское высшее военное авиационное училище летчиков.

Его восхищало все: и здания УЛО – учебно-летного отдела, и Дом офицеров, и казармы, где проживали курсанты, из окон которых с восточной стороны с третьего этажа виден был аэродром и стоянка самолетов. На первом этаже УЛО располагались штабные помещения, а со второго по четвертый – учебные классы: класс теории, класс материальной части, радиотехники, истории авиации, тренажерный класс, особенно полюбившийся Владимиру, в котором он готов был просиживать часами. Но… здесь всегда толпились курсанты, дожидаясь очереди. А в выходные, когда курсанты, получив увольнительные, отправлялись гулять по городу или на речку Хопер, он отводил душу – до автоматизма отрабатывал взлет и посадку, основные элементы летного дела. Может, сказалось это, а может, прав был инструктор старший лейтенант Алешин, восхитившийся его мастерством управления учебным самолетом на втором вывозном полете, удивленно помотавший головой и вслух произнесший: «Врожденный летчик». И после четырех вывозных полетов выпустил Крутогорова в самостоятельный полет. Владимир выполнил его на «отлично».

Инструктор-летчик доложил о своем ученике-самородке командиру отряда, тот – командиру эскадрильи. А когда майор Новиков вернулся с Крутогоровым из экзаменационного полета и дружески похлопал его по плечу, сверстники позавидовали Владимиру: комэск редко с кем допускает панибратство.

– Думаю, пора тебе и на более современных самолетах летать, – сказал с улыбкой майор. – Справишься?

– Постараюсь. Не подведу, товарищ майор.

Новиков обратился к командиру полка с ходатайством перевести курсанта на заключительный этап обучения. Полковник Минаков, прищурив свои хитровато-насмешливые глаза, долго пронзал ими ходатаев, летчика-инструктора и командира эскадрильи. Офицеры выдержали его взгляд. И тогда полковник, куснув нижнюю губу, сказал обнадеживающе: «Эксперимент интересный. Сделать из мальца летчика не за четыре года, а за два – экономия для государства. Жаль, редко такие самородки приходят к нам. – Куснул еще раз губу. – Что ж, давайте попробуем. Но ответственность… – махнул рукой…

Так Владимир за два года стал летчиком, лейтенантом…

Боевое задание

Какой на этот раз будет приказ и как встретят его «сушку» правоверные Аллаха? Прошлый раз в небе было не менее жарко, чем здесь, под крылом самолета. И пулеметы строчили, и автоматы, и ракеты «Стингер»… Двух «сушек» и двух «Ми-8» не досчитались авиаторы. А что сегодня? Лучше не думать об этом…

– Комполка идет, – услышал он голос механика, сержанта Рыбочкина. – Похоже, к нам направился.

Владимир поднял голову. От КДП энергично шагал подполковник Старышев, и взгляд его был направлен в сторону экипажа. В руке нес планшетку с картами, что бывало нечасто.

«Наконец-то, – облегченно вздохнул Владимир, поднимаясь с чехла. – Хоть в небе освежимся».

Не доходя до самолета метров пять, подполковник достал из планшета карту.

– Смирно! – скомандовал Владимир уже выстроившимся в шеренгу подчиненным.

– Вольно, – отменил команду подполковник. – Командир и штурман ко мне, остальные свободны. – И когда техник с механиком удалились за хвост самолета, ткнул пальцем в точку на карте: – Вот ваша цель. Это дом в горном ауле Дышево-Ведено. По поступившей к нам информации, здесь ровно в двадцать часов должны собраться командиры боевиков. К ним пожалует сам командующий юго-восточного фронта Шамиль Басаев. Вы слышали о нем. Уничтожить этих «горных волков», которые немалый урон нанесли нашим войскам, – задача главнейшая. Надо справиться с нею во что бы то ни стало. И о Шамиле вы знаете – выкормыш нашей академии Генштаба. Научили на свою шею! Пора ему расплатиться за науку…

Солнце уже клонилось к зубчатой вершине горы на западе, жара начала спадать, когда «сушка» с подвеской четырех стокилограммовых бомб и управляемыми ракетами «воздух – поверхность» взлетела с аэродрома и взяла курс на Дышево-Ведено, что на юге республики. Шли на небольшой высоте, лавируя меж гор, чтобы не засекли чеченские пэвэошники, оснащенные довольно современной зенитной техникой вплоть до американских ракет «Стингер».

Штурман Александр Романов по туристической карте и фотоснимкам с помощью навигационного оборудования умело отслеживал полет, ведя «сушку» к цели. Лишь в районе Итум-Кале по самолету из трех точек открыли автоматный огонь. И то с большим опозданием – когда бомбардировщик вышел из зоны поражения.

Над аулом Дышево-Ведено штурман для верности попросил сделать круг. Уточнил расчетные данные. И когда Владимир вышел на боевой курс, штурман выпустил ракеты в двухэтажный особняк с садом и виноградником, обнесенный высоким забором. Ни орудия, ни пулеметы боевиков в тот вечер не мешали прицелиться…

На другой день узнали результат бомбежки – точное попадание. Одиннадцать ближайших соратников Шамиля Басаева упокоились под обломками кирпичного особняка. Командир полка подполковник Старышев объявил Владимиру Крутогорову и Александру Романову благодарность и сообщил, что за успешное выполнение задания представит их к награде – ордену Мужества. Сослуживцы поздравляли командира эскадрильи и штурмана. Но на другой день стало известно, что командующий юго-восточным фронтом жив и невредим – он опоздал на совещание. А спустя неделю Владимир получил письмо, в котором Шамиль Басаев ломаным матерным сленгом обещал уничтожить весь род Крутогоровых.

Владимир знал о мстительности кавказцев, они и своим сородичам не прощали обид, а «кровникам» – коими стал род Крутогорова – тем более; потому вынужден был предупредить родственников об опасности и порекомендовать сменить место жительства.

Вскоре последовала и попытка покушения на капитана Крутогорова. Владимир вместе с товарищами возвращался с аэродрома в общежитие, расположенное в Моздоке на улице Пушкина. Не было еще трех часов дня; раскаленный воздух выжимал из тел не только влагу, но и, казалось, плавил мозги.

– Надо водичкой запастись, – предложил штурман Романов.

Его поддержали трое летчиков и, отделившись от группы, направились в придорожное кафе. Еще трое остались с Владимиром. Когда двое вошли в дверь общежития, раздался выстрел. По улице промчалась резвая иномарка. Пуля пробила околыш фуражки Владимира – стрелок то ли промахнулся, то ли специально стрелял для устрашения.

Спустя одиннадцать дней «горные волки» совершили в городе Буденновске акт мести, захватив городскую больницу и объявив медицинский персонал и больных заложниками.

Экипажам эскадрильи Крутогорова, сменяя вертолетчиков, пришлось барражировать над больницей, которую окружили наши спецназовцы. Все было подготовлено для атаки и уничтожения бандитов, и Шамиль пошел на переговоры, согласившись, если ему предоставят 10 автобусов и два «КамАЗа», обеспечат свободный коридор для ухода в Чечню, отпустить заложников. Премьер Черномырдин принял условия…

Та акция, которую Басаев выиграл по всем статьям, высоко подняла авторитет боевиков, их активность. Жажда расплаты за погибших больных и спецназовцев будоражила кровь наших летчиков. Вылетая на задания, они с особой самоотверженностью атаковывали колонны автомашин, в одной из которых якобы находился «неуловимый и непобедимый» Джохар Дудаев, разметывая в щепки иномарки, «уазики», даже бронированные БМП, но президент восставал, как феникс из пепла, и успешно проводил новые операции…

Осенью экипажу капитана Крутогорова предоставили очередной отпуск. Командир полка посоветовал Владимиру уехать подальше от мстительных чеченцев. Ему так хотелось заехать в Балашов! Там – первая любовь…

Рита-Наташа

Он возвращался из городского Дома культуры, где состоялся открытый областной турнир по боксу, посвященный 45-летию Победы в Великой Отечественной войне. Возвращался в таком приподнятом настроении, будто уже окончил училище, стал летчиком и офицером – победил в турнире заслуженного мастера спорта, известного боксера Виктора Перемышлева. Нелегко далась победа, но, говорят, чем труднее бой, тем она радостнее. У него будто выросли крылья. И все вокруг было прекрасно: распускавшиеся на деревьях лепестки, сверкавшие словно изумруды, белостенные дома вдоль дороги, по-праздничному наряженные прохожие. Они будто видели его сражение на ринге и едва заметной улыбкой поздравляли его. А на автобусной стоянке, откуда отправлялся автобус в военный городок, он в числе немногих пассажиров увидел такую прекрасную девушку, что вмиг забыл о своей победе. Ей было около двадцати, стройная, белолицая, с копной каштановых волос, волной спадавших на обнаженные плечи; кареглазая, с немного вздернутым носом и небольшим ртом, обрамленным красивыми, чуть припухлыми сочными губами, еще не тронутыми косметикой.