Андрей Воронин - Бросок Аркана Страница 2

В первую же ночь в войсках, когда их, двенадцать молодых сержантов, выпускников учебки, привезли в Таджикистан, на новое место службы, и, не успев распределить по должностям, уложили в казарме спать, "черпаки", науськиваемые еще не уволившимися дембелями, решили устроить молодым традиционную идиотскую проверку.

Около полуночи сквозь сон Анатолий услышал крик, а затем почувствовал, как резко вздрогнула под ним от сильного удара кровать. Не успев толком сообразить, что происходит, он машинально вскочил.

– Строиться, молодые! – кричал на всю казарму невысокий коренастый парень с явно татарскими чертами лица. – Что, не ясно? Знакомиться будем! Вы в армию попали, суки! Вот тут, передо мной, в одну шеренгу становись!

Чисто автоматически, привыкнув в учебке подчиняться командам сержантов, Толик встал в неровный строй своих однокашников, в одном нижнем белье зябко передергивавших плечами в ночной прохладе казармы.

– Щас глянем, что вы умеете! – все так же истошно кричал тем временем татарин. – А ну, упали дружно и пошли отжиматься! Раз!

Аркан, стоявший на левом фланге шеренги молодых, с нескрываемым удивлением заметил, как попадали вдруг все его одногодки, согнув руки и прижавшись грудью к холодным доскам пола.

– Эй, ты, длинный! – Толик не сразу понял, что татарин обращается именно к нему. – Ты че, глухой? Была команда "раз"! Упал, быстро!

В казарме было темно, но в мрачном свете синей дежурной лампочки Толик вдруг четко увидел, что на погонах новенькой хэбэшки крикливого татарина не было сержантских нашивок. И тогда до него дошел наконец смысл происходящего.

– Слушай, парень, – улыбнулся он татарину, – если завтра меня назначат командиром твоего отделения, мы позанимаемся с тобой спортом хоть днем, хоть среди ночи – ты у меня будешь учиться отжиматься с прихлопыванием руками над головой. А сейчас я пока разрешаю вам, товарищ солдат, идти спать.

Он сказал это так спокойно и невозмутимо, что на мгновение в казарме повисла мертвая тишина – смолкли даже еще не успевшие заснуть на своих кроватях деды. Но уже через секунду тишина взорвалась скрипом железных сеток (видимо, не одна пара глаз приглядывалась к Аркану из темноты, оценивая, что за новичок оказался столь борзым) и разъяренным криком вмиг покрасневшего татарина:

– Ах ты, сука! Ты щас парашу пойдешь драить, сержант гребаный! Ты, бля, у меня…

– А по-человечески говорить умеешь? Или тебе, бедолаге, здесь уже последние мозги отшибли? – все так же спокойно, не повышая голоса, прервал его выкрики Аркан, глядя на противника все с той же пренебрежительной улыбкой.

– Твои мозги на стенку потекут, падла!.. А ну, суки, все по местам, и чтоб ни звука! – крикнул татарин все еще лежавшим на полу молодым и подскочил к строптивцу. – А ты пойдешь со мной.

В умывалку вали! Там поговорим.

– Да, пожалуй, ты прав, – невозмутимо согласился Аркан. – Ты и так своими криками весь народ перебудил. Пошли, воин, побеседуем.

Направляясь вслед за разъяренным татарином в умывальную комнату, Толик вдруг заметил, как в темноте казармы две фигуры отделились от колонны, подпиравшей потолок помещения, и тоже двинулись за ними.

"Так, их теперь трое. Если только там, в умывалке, никого больше нет, то жить вообще-то можно", – отметил про себя Аркан.

В сверкающей кафелем умывалке, только что вымытой нарядом, и впрямь никого не оказалось.

Аркан, сделав несколько шагов, остановился, стараясь хотя бы краешком глаза держать в поле зрения тех двоих, угрожающе державшихся сейчас всего в каких-нибудь двух-трех метрах за его спиной.

– Так что ты там вякал? – вытаращив глазенки, с места в карьер взял татарин, медленно и грозно приближаясь к Аркану и распаляя самого себя ругательствами. – Ты, козел! Это тебе не учебка, понял? Здесь армия. То, что ты сержант, мне до трынды, ясно? Ты – душара подлый. За такие дела у нас по едальнику звездят…

Он остановился примерно в метре перед Толиком, и Аркана вдруг разобрал смех – этот бравый "черпак" был на полторы головы ниже его и к тому же явно хилее. Аркан чувствовал: татарин боится, и вся борзость его – чисто напускная, с единственной надеждой на помощь тех двоих, что держались за спиной у молодого сержанта.

Толик улыбнулся, ни на мгновение не расслабляясь – теперь его внимание было сосредоточено на ногах нападавшего. Мало приятного схлопотать по колену носком тяжелого сапога. Его улыбка, видимо, окончательно вывела татарина из душевного равновесия, и тот, не отдавая себе отчета в своих действиях, чисто автоматически выбросил руку вперед, целясь в подбородок противника, – удар не слишком эффективный, но полезный в армии, где чуть ли не главным правилом во внутриказарменных разборках считается не оставлять на теле противника синяков и ссадин. Кому охота выслушивать потом от ротного угрозы сгноить на "губе" или на "дизеле", как называется на армейском жаргоне дисциплинарный батальон?

Застать Аркана врасплох в такой ситуации оказалось делом безнадежным – четко отклонившись, он резко заблокировал руку татарина в локтевом сгибе, развернул соперника на девяносто градусов и нанес удар ребром босой ноги в бок, по почкам, безжалостно отшвырнув беднягу в другой угол умывалки.

Не останавливаясь ни на мгновение, Толик развернулся, готовясь отразить нападение сзади. Один из молчаливой парочки уже пошел в атаку, прыгнув в его сторону. Аркан успел среагировать – быстро нырнув под удар, он перехватил руку парня, классическим броском швырнул его через плечо на холодный сверкающий кафель и довольно сильно ткнул его ногой в самое чувствительное у мужчины место.

В то же мгновение он был уже готов дать отпор третьему сопернику, но, видимо, нескольких секунд боя хватило, чтобы поумерить агрессию "черпаков", – парень отступил на несколько шагов назад, всем своим видом стараясь продемонстрировать, что даже и не собирался вступать в драку, а в умывалку зашел совершенно случайно.

– Мужики, вы были не правы, – прокомментировал все происшедшее Аркан и спокойно уселся на подоконник. – Сигареты у кого-нибудь есть?

– Держи, – подошел к нему татарин, протягивая пачку "Бонда".

– Ого! Неплохо вы тут живете, мы в учебке всякую туфту курили…

– Тут будешь больше получать – раз, и сигареты здесь дешевые – два, – с готовностью и даже с некоторым подобострастием ответил его еще совсем недавно грозный соперник. – Только они здесь в основном арабские, хреновые.

– Пойдет, – Аркан с удовольствием затянулся. Он подвинулся на подоконнике, освобождая место новым знакомым. – Вас как зовут-то?

– Рустам, – ответил татарин. – Его Колькой зовут, а его – Юра.

Чувствовалось, что Юра все еще переживает последствия удара по мужскому достоинству, и Аркан улыбнулся ему ободряюще:

– А меня Анатолием кличут. Ты, Юра, извини, конечно, я не хотел…

– Хоть бы потише чуть, – пробормотал парень, пытаясь приседать, чтобы полегчало.

– Так уж вышло… Да и вообще – ты же первый начал. Меня ты тоже вряд ли пожалел бы.

– Ты, Толя, пойми – так положено, – начал было оправдываться татарин, но Аркан перебил его, заговорив вдруг очень серьезно:

– Погоди, Рустам. Понимаешь, не люблю я этого слова – "положено". Ладно, положено форму класть на табуретки единообразно, как любят здесь, в армии, выражаться. Сначала я долго возмущался, какого черта, потом дошло – так ее действительно по тревоге наденешь быстрее. Потом не мог понять, почему портянки положены, а носки не положены.

Тоже понял, когда увидел, как некоторые пацаны свои подворотнички поменять не могут, не то что носки постирать. Хорошо, в этих ограничениях есть какой-то смысл, может, и хорошо, что "так положено". Ну а какой смысл есть в издевательствах – в этих ночных отжиманиях, например?

– Ну, наверное, какой-то воспитательный момент… – неуверенно проговорил Юра, пожимая плечами.

– Какой же, интересно? Что вы можете этим во мне, к примеру, воспитать? Или у ребят, которых ты, Рустам, поднял вдруг среди ночи?

– Ну, в тебе… – Юра улыбнулся. – В тебе воспитывать или вырабатывать ничего не надо. А их надо проверить… И развивать физическую силу, здесь она пригодится.

– Ага, силу развивать, – укоризненно покачал головой Аркан. Он понимал, что продолжать разговор на эту тему не имеет смысла, но ему было интересно, как же все-таки станут оправдываться "черпаки", какие аргументы приведут для объяснения своих действий. Это помогло бы ему понять здешнюю атмосферу, сущность тех новых условий, в какие попал он волею судьбы. – Ты бы утром, Юра, на зарядке занимался развитием у них физической силы, если у тебя ее настолько много, что ты имеешь на это право…

– Да нет, погоди, Юра, при чем тут сила, – недовольно поморщился Рустам. – Конечно, не в силе дело. И конечно, не в тренировках.