Ник Кварри - Солдат мафии Страница 2

Моран автоматически отметил их выражение. Парень жил в страхе, несколько месяцев он ждал этой минуты, не сомневаясь, что в конце концов она наступит. Сейчас он знал только одно — что появился незнакомец, а все незнакомцы вызывали у него беспокойство.

Не было никакой нужды сверяться с фотографией, которую Моран целый год показывал направо и налево. Именно то узкое лицо с жесткими чертами. Те же каштановые волосы, те же черные глаза, тот же крупный нос. Что же касается взгляда, тот был одновременно осторожным и настойчивым.

Это был Джанни Морини, благодаря федеральным властям в данное время официально известный как Джонни Роулинс.

Ему было двадцать девять, и у него не было шансов состариться.

— Я хотел бы купить какую-то легкую шляпу, — сказал Моран. — Что нибудь, что не давило бы голову. У вас просто ненормальное солнце.

— Какой у вас размер? — спросил Джонни, не спуская с него глаз.

— Шестидесятый. А лесопилка далеко отсюда?

Джонни немного расслабился.

— Миль пятнадцать. Поезжайте по этой дороге до первого поворота направо. Это будет Батл-роуд. Потом вам останется ещё миль пять-шесть.

— Спасибо. Компания поручила мне освоить новый район.

— А что вы предлагаете?

— Электропилы.

Джонни наконец расслабился и принялся копаться в груде шляп.

— Нет, не такую, — сказал Моран. — Хотелось бы что-то в ковбойском стиле. Вы понимаете, что я имею в виду? С широкими полями. Это палящее солнце просто губит мои глаза, даже несмотря на темные очки.

Он приподнял их, чтобы потереть веки.

Джонни взглянул в глаза клиенту, потом достал шляпу из другой кучи.

— Вот точно ваш размер.

Моран водрузил шляпу на голову. Она подошла просто идеально.

— Зеркало у вас за спиной, — заметил Джонни.

Моран повернулся, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Шляпа не подходила к его городскому костюму, но была легкой и удобной.

— Отлично. Сколько стоит?

— Три доллара семьдесят пять центов.

Моран протянул бумажку в пять долларов. Джонни включил кассу, выбил чек и протянул сдачу.

— Часто мы будем вас здесь видеть? — спросил он.

— Все будет зависеть от интереса, который проявят клиенты к моему товару.

— Заходите, если что-нибудь понадобится, — сказал Джонни, который, казалось, совершенно успокоился, хотя и не перестал задумчиво разглядывать Морана. — Здесь можно найти все... Всех размеров и всех расцветок. И я не клиентов не обдираю.

— Понятно, — кивнул Моран и сердечно распрощался.

Отъезжая, Моран покосился в зеркало заднего вида. Джонни не вышел на крыльцо, чтобы посмотреть, как он уезжает. Но не наблюдал ли он изнутри, прижавшись к стеклу, — подумал Моран. Впрочем, это не имело никакого значения. Возможно, парень немного встревожен, но не может же он вставать на дыбы при появлении любого незнакомца?

Батл-роуд Моран нашел без труда. Извилистая проселочная дорога постепенно поднимались по склону, а наверху исчезала среди деревьев. Проезжая мимо дома с номером семнадцать, Моран чуть притормозил. Шины подняли тучу пыли, что заставило его напрячь взгляд.

Интересовавший его дом представлял собой давно заброшенную ферму, которую чуть подремонтировали, чтобы можно было жить. В верхней части почтового ящика, прибитого к столбу, была надпись: «N 17, Дж. и М. Роулинс».

Других жилых домов поблизости не было.

Перед домом молодая женщина лет двадцати четырех поливала цветочную грядку. Ее длинные каштановые волосы были стянуты сзади в конский хвост, клетчатая рубашка и облегающие джинсы подчеркивали стройную фигурку. Именно эта симпатичная девушка, которую звали Мери Лоринг, сама того не подозревая, позволила Морану обнаружить, где прячется Джонни.

Моран продолжал ехать по проселочной дороге до тех пор, пока не перестал видеть молодую женщину в зеркале заднего вида. Остановившись на обочине дороги, он достал из ящика для перчаток карту штата Юта.

Названия Батл-роуд там не было, но сама она была представлена тонкой линией, которая делала несколько изгибов возле основной дороги, с которой он только недавно свернул, а потом исчезала среди холмов. Это означало, что ему будет придется повернуть назад.

Моран сложил карту и посмотрел на небо. Скоро должно стемнеть, ждать оставалось недолго.

Он вышел из машины и обошел её кругом. Открыл багажник, достал оттуда термос и открыл его, чтобы попробовать. Кофе ещё не остыл. Моран забрал термос в машину, где кондиционер поддерживал приятную прохладу, и маленькими глотками начал пить. Оглядывая горизонт, он наслаждался чувством, что работа успешно идет к концу. Наконец-то...

Когда солнце скрылось за горами, стемнело очень быстро. Моран развернул машину и быстро спустился по проселочной дороге. Жены Джонни перед домом видно не было, зато в окнах горел свет. Поблизости больше никого не было. Дом стоял на отшибе, что здорово облегчит работу тем парням, которым предстоит выполнить свою часть дела.

Моран продолжал ехать в сторону Уотсона. Добравшись до основной дороги, он выехал на нее, проехал ещё с десяток миль и остановился перед мотелем с рестораном, который заметил ещё в полдень.

Предложенный ему номер выглядел вполне прилично, и кровать казалась достаточно удобной. Моран сунул бою чаевые, закрыл за ним дверь на ключ и сбросил башмаки. Присев на край кровати, он вытащил из бумажника клочок бумаги. Этот клочок почти год назад дал ему Ренцо Капеллани. На нем был записан номер телефона и имя: Пит.

И больше ничего.

Моран не знал ни фамилии Пита, ни чего-нибудь еще. Кроме того, что Пит держал в Нью-Йорке кондитерскую и не имел никаких связей с мафией, так что его телефон не должен стоять на прослушивании. Но Пит имел определенные обязательства перед Ренцо Капеллани. А тот из своей штаб-квартиры на набережной руководил «семьей», контролировавшей половину Бруклина, тогда как вторую половину держал под своим контролем другой дон мафии.

Моран снял телефонную трубку и заказал междугородний разговор. Его быстро соединили, и на другом конце линии чей-то голос произнес:

— Алло?

— Это Пит? — спросил Моран.

— Да, кто у телефона?

— Близкий друг дона Ренцо. Мне сказали, вы тоже его друг.

— Дон оказывает мне большую честь, — ответил Пит робким и одновременно довольным тоном.

— Он сказал, вы должны кое-что для него сделать. И не сомневался, что вы передадите ему мои слова. Чем скорее вы это сделаете, тем больше он будет доволен.

— Да... я понимаю. Что передать?

— Возьмите карандаш и бумагу.

— Готово. Я слушаю.

— Передайте, звонил Чарли Моран из Юты, — Моран посмотрел на стоявший перед ним аппарат и продиктовал номер телефона. Записали?

На другом конце линии Пит повторил, что записал.

— Прекрасно, — кивнул Моран. — Передайте как можно быстрее.

Он бросил трубку на рычаг, встал и открыл чемодан. Вытащив халат, разделся и отправился в ванную. Там встал под душ, сначала горячий, а потом холодный, чтобы смыть пот и дорожную пыль. Вытершись полотенцем, он почувствовал себя молодым и не таким усталым. Потом надел халат, растянулся на кровати, скрестив руки на затылке, и с удовольствием напомнил себе, что скоро получит деньги.

Уже год Лоренцо Капеллани платил ему еженедельно жалование и оплачивал расходы. Это было куда больше того, что он получал полицейским. А теперь ему предстояло получить крупную премию за то, что удалось обнаружить убежище Морини. Тридцать тысяч долларов.

Мысленно Моран видел свою молодую жену. Бывшую молодой тогда, когда они поженились. После нескольких лет жизни в городишке, который она называла «этой вонючей дырой», жена постарела, стала злобной и сварливой. Но что мог предложить ей полицейский, работавший в отделе розыска пропавших лиц?

После рождения сына их отношения испортились окончательно. Теперь она непрерывно говорила о будущем — главным образом о будущем их ребенка — сомневаясь, что муж когда-нибудь сможет заработать достаточно денег, чтобы послать сына в хорошую школу. В конце концов она его бросила и отправилась с сыном на поиски партнера с плотно набитым бумажником.

Что он будет делать с полученными деньгами?

Сначала позволит себе пару недель отдыха в Лас — Вегасе. Никаких игорных столов, он не имел ничего общего с прожигателями жизни. Моран предпочитал хорошие рестораны, мюзик-холлы и плавательные бассейны.

И девочек. В Лас — Вегасе хватало хорошеньких девушек, большей частью доступных за деньги. С годами он нагулял вкус на роскошных красоток. Одно говорило в их пользу: они знали, чего они стоят, открыто говорили об этом и ждали, что к ним будут относиться соответственно.

Чего нельзя было сказать о большинстве женщин. И хотя почти все они были не лучше, в то же время не переставали ломать комедию. Особенно жены.

Его бывшая супруга как пиявка вцепилась в некоего дантиста, у которого денег куры не клевали, и сейчас их сын учился в шикарном колледже. По крайней мере так слышал Моран. Он уже давно не видел сына.