Сергей Алтынов - Прощай, предатель Страница 2

– Падла… – прошипел он, сплевывая кровь и с трудом шевеля серыми губами, пытаясь рассмотреть меня. Это было непросто. Веки его тяжелели, а лицо становилось белее и белее…

– Извини, – равнодушно произнес я, направляя ствол «мини-узи» в беспредельщицкую переносицу. – Но ты здесь больше не нужен…

…Да, он действительно был в этом земном раю лишним. Справедливость восторжествовала. Не благодаря закону – местные его слуги угодливо прислуживали беззаконию в лице только что потерпевшего. Справедливость восторжествовала благодаря нам с Ваней. Хотя действовали мы вопреки закону. То есть справедливость восторжествовала вопреки закону. Так случалось тысячи, а может, и миллионы раз, вы можете думать все, что угодно, но меня угрызения совести не терзают – пока, во всяком случае…

Поняли теперь, какая у меня квалификация? То-то же… Вот так – без брака и недоделок. Но стоит это дорого… Даже очень! Вам вряд ли это по карману…

Как это ни банально звучит – каждому свое. Из одного получается хороший банкир, из другого – прекрасный коммерческий директор, третий находит себя как начальник службы безопасности, ну а мы с Ваней… Так сказать – свободные художники. Выехали на пленэр, сотворили шедевр, уехали… Это такой профессиональный черный юмор. Главное – мы нужны этому обществу, востребованы на все сто процентов. Ведь те, кто именует себя банкирами и коммерческим директорами, не очень-то хотят белы ручки марать, да и не специалисты они по таким делам. Физическая форма, спецподготовка, нервы, темперамент не дотягивают. Но зато у них имеются деньги. Деньги, которые они охотно отдают мне, чтобы я, в свою очередь, отправил на тот свет их собратьев по социальной лестнице – таких же коммерсантов. Тесно им, понимаете ли…

Впрочем, что-то я опять заболтался. Так вот, наша последняя с Иваном экспедиция проходила в Москве. Ездить в далекое путешествие не требовалось. А расположились мы в спальном районе на северо-западе столицы. В специально снятой для нас двухкомнатной квартире.

– Работа предстоит сложная… – Мой работодатель (точнее, полномочный представитель работодателя), не мигая, изучал меня. Его небольшие, круглые, оловянного оттенка глазки быстро перебегали от лица к рукам. Психолог, мать его… Фиксирует – не барабаню ли я пальцами по столу во время его речей. Он одного роста и сложения со мной, но старше лет на десять. В движениях чувствуется сила и тренированность. – Работа сложная и ответственная, – повторил он и сделал паузу.

Я молчал. Сложная… Ответственная… Да меня на другую и не зовут. Поэтому сам факт моего нахождения напротив этого немногословного, хмурого дяденьки уже говорит сам за себя.

– Вот… – аккуратно выдержав паузу, продолжил он, протягивая мне сложенную вдвое свежую газету с огромным цветным портретом на первой странице.

– Понятно… – бросив на портрет беглый взгляд, произнес я, даже не взяв газету в руки, оставив ее лежать на полированной поверхности декоративного столика, за которым мы беседовали.

– Мы хорошо заплатим… – Оловянные глазки, полуприкрытые тяжелыми веками, не отпускали моего взгляда. – Если, конечно, все пройдет нормально. И вот еще что… Аванса не будет! – неожиданно произнес он безапелляционным тоном.

– Вот как? – вскинул брови я. – Но вас должны были предупредить, что я работаю только после предварительной оплаты. Таковы правила!

– Мне это известно, – тем же тоном продолжал работодатель. – Но здесь особый случай. Вы, как профессионал, должны это понимать!

– Все я понимаю… Но без предоплаты – извините! По-моему, мы напрасно теряем время, поищите кого-нибудь другого…

– Ваша позиция мне понятна, – работодатель неожиданно смягчился, и оловянные очи его даже потеплели. – Но здесь иная ситуация… Иная, уважаемый господин Чехов. Я советую вам хорошенько подумать, прежде чем откланиваться… К тому же ваш окончательный гонорар возрастает втрое против обычной ставки… В случае успеха, разумеется.

А вот здесь я действительно призадумался. Гонорар возрастает втрое! Хотя толстая безбровая физиономия, ухмыляющаяся с газетного листа, того стоила… Олигарх! Так их сегодня именуют. Одно из наиболее видных лиц (если эту свинскую харю можно называть лицом) того узкого круга, которому и принадлежит, судя по многочисленным газетным публикациям, экономическая и политическая власть в сегодняшней России. Впрочем, надолго ли? Если этот оловянноокий дядя так вот спокойно предлагает мне этого олигарха… Интересно, где этот дяденька был раньше? Ведь не первый год эти шустрики «олигархствуют». Гонорар возрастает втрое… Это очень большие деньги. ОЧЕНЬ. Даже для меня, а для вас уж и подавно… Но не для олигарха и не для моего нынешнего собеседника. Возможно, я смогу наконец бросить к чертям собачьим мое проклятое ремесло, послать на хер всех и вся и уехать в нормальную, тихую европейскую страну умеренного климата, открыть небольшое собственное предприятие… Мечты идиота смогут обрести плоть…

– Вы знаете, я смогу ответить вам завтра… Я работаю не один, с ассистентом. Конечно, в работе он беспрекословно выполняет все мои команды, но здесь, сами понимаете… Поэтому сразу ответить я не могу. – Я сделал попытку улыбнуться. Потомственная, генетическая вежливость обязывала.

– Насчет ассистента я в курсе. Но вы же знаете правила – вы уже осведомлены, поэтому, э-э-э, свобода маневра у вас ограничена. Ваш ответ я должен знать не позже двадцати четырех часов… Сегодня. Так что езжайте к себе, думайте, советуйтесь, но помните о правилах: вы осведомлены, значит, вы связаны.

Собственно говоря, мнение Ивана меня не интересовало. Да его и не могло быть – мнения этого… Дисциплина в нашей команде железная – я ведущий, Ваня – ведомый. Он безраздельно доверяет мне и, кажется, предан. Хотя в нашем деле на этот счет зарекаться нельзя. Мне просто хотелось самому, лично, обмозговать это дело… И чтобы оловянные очи не пялились. С одной стороны, игра стоила свеч, но с другой… Дело даже не в том, что со мной могут не расплатиться. Дело в том, что я осведомлен. Даже то немногое, что я знаю сейчас, делает мое пребывание на этом свете опасным для заказчика. А после выполнения работы я стану для него вдвойне, втройне опасным… Много вы знаете живых исполнителей крупных заказов? Хотя вы-то скорее всего вообще никаких исполнителей не знаете… Но общеизвестно – чем крупнее объект заказа, тем меньше шансов у исполнителя уцелеть после исполнения, об этом заказчик заботится в первую очередь, как только заказ закрыт.

Оловянноокий дядя не похож на дурака. Он понимает, что отказ в авансе не может меня не насторожить. На что же он надеется? На мою жадность? Правильно надеется, но и не только на это. Я ведь и в самом деле повязан, так как осведомлен. Теперь в любом случае обратного хода нет… Исходя из всего этого – заказ я принимаю. Но… Это самое НО мне предстоит продумать досконально….

– Как оцениваешь наши шансы? – немного помолчав, поинтересовался Иван, внимательно выслушав меня.

– Шансы? – переспросил я. – Если уцелеем – станем состоятельными людьми. По-настоящему.

– Вот именно – если уцелеем.

– Мы работаем не первую экспедицию, Иван…. Разве я когда-нибудь подставлялся? – резонно возразил я.

– Но мы еще ни разу не работали с таким «объектом»… И за такие деньги. – Иван был неглупым парнем.

– Хочешь выйти из дела? – открыто спросил я. – Валяй, справлюсь один.

– Ты так просто об этом говоришь? – Мой ассистент был удивлен.

– Я говорю об этом так просто, потому что знаю – никуда ты теперь от меня не денешься… Потому что вряд ли доберешься до аэропорта.

– Ты прав… – Иван говорил спокойно, но внутренне был натянут, как пружина, и я это чувствовал. – Мы много знаем… Теперь.

– Вот именно. Поэтому если мы откажемся – церемониться с нами не будут. Но прощаться будут вежливо.

– А если… Если работа будет завершена успешно… Уже после… Ты думаешь – нас действительно отпустят?

– Риск есть, – резюмировал я как можно более равнодушным голосом. – И немалый… Но я все же думаю, что убирать нас после «успешного окончания» не имеет смысла. А наши работодатели – ребята рациональные, и лишние трупы им не нужны.

– Что-то я не понял. – Кажется, Ваня немного успокоился. Мое спокойствие передавалось и ему.

– Очень просто – завалив этого… хряка с кошельком и получив оплату, ты, разумеется, будешь орать об этом во все горло на каждом перекрестке, раздавать интервью газетчикам и телевиденью? Тебе нужна слава Александра Солоника?

– Скажешь тоже… – Иван повеселел, кажется, он начал просекать мою мысль.

– Ну так вот… Нас обязательно ликвидируют только в одном случае – если мы где-то дадим осечку и нас повяжут… Здесь мы покойники на все сто, ну, может, лишь пару дней покукуем в Бутырке… Или если мы попытаемся сразу же слинять за бугор. Земля, она ведь слухом полнится. Столь заметные в этом «бизнесе» фигуры, как мы с тобой, не могут просто исчезнуть – мы просто укажем на себя пальцами. И опять – нас выловят, как мух из борща, либо менты, либо представители заказчика, чтобы ментов опередить. Поэтому, если все пройдет успешно и мы будем сидеть тихо, – нас не тронут. Мы много знаем, но развязывать свои языки нам так же невыгодно, как и им, – я ткнул указательным пальцем в потолок. – Как у тебя с памятью, Ваня? Ведь на нас столько уже висит, что пожизненное нам обеспечено. Да и «вышак» в любой момент могут обратно вернуть. Пройдет мода на этот сраный гуманизм (а она пройдет!) – и все…