Юрий Корчевский - Сибиряк. В разведке и штрафбате Страница 20

Алексей удивился, что на лице немца была надета камуфляжная маска. Интересное новшество, надо будет себе такую сделать. Ведь лицо – самая заметная часть в оптику.

Они уже собрались возвращаться, как Алексей решил устроить немцам сюрприз. Он снял с пояса гранату Ф-1 и подсунул ее под тело немца – так, чтобы рычаг был прижат. Вытащил чеку. Они быстро отползли назад.

– Ты чего задержался? Часы с немца снимал?

– Ты не сдурел часом? Сюрприз немцам приготовил!

– Эх, надо было карабин его забрать…

– Нельзя, немцы насторожатся.

Они отползти почти до своих траншей, как сзади раздался взрыв, донеслись крики.

– Сюрприз сработал, – ничуть не удивившись, довольно улыбнулся Алексей.

– Ты что, мину установил? – удивился Виктор.

– Не, гранату. Еще пару человек на небеса отправил.

– Хитер, аки змий.

– Каждый убитый немец приближает нас к победе.

Они добрались до траншеи.

– Вы чего так долго?

– Алексей под убитого снайпера гранату подложил – сюрприз немцам устроил. Слышали, как ахнуло?

– Слышали. Мы подумали, что вы с немцами столкнулись.

– Обошлось.

– Значит, фрицу капут?

– Как бы второй не объявился.

Второй объявился. На участке второго батальона снайпер стал убивать наших бойцов. Обеим снайперским парам отдали приказ – уничтожить.

Все четверо утром заняли позиции на «нейтралке» перед батальоном. В бинокль обнаружить немца не удалось, но выстрел тем не менее прозвучал.

По звуку снайперы засечь немца не смогли, но Алексей обратил внимание на то, что звук глуховатый. Не иначе – из укрытия стрелял, не высовывая ствола. Конечно, он слышал о глушителях – был в разведке револьвер типа «наган» с глушителем «брамит». Но снайперы – и наши, и немецкие – их не имели и никогда ими не пользовались.

«А не из сгоревшего ли танка он огонь ведет?» – мелькнула вдруг у Алексея мысль.

Уже довольно давно стоял на «нейтралке» сгоревший танк. Выгоревший изнутри, местами покрытый ржавчиной, он представлял собой довольно удобное укрытие для стрелка. Самого стрелка не видно. А если даже и увидят, как его за броней достать? Противотанковое ружье не возьмет – до танка метров триста; выкатить на прямую наводку пушку, значит – угробить расчет. К тому же в тот момент снайпера там может и не оказаться. Но мысль о танке, как об укрытии для снайпера, запала в душу Алексею.

И все-таки он придумал, как перехитрить немца.

Отправившись в саперный взвод, он выпросил три противопехотные мины и, как только стемнело, ползком отправился к танку.

Немец, даже если он там и был, убрался к своим. Он тоже человек, ему нужно есть и спать.

Из оружия Алексей имел при себе только табельный «ТТ» и нож. В «сидоре» за спиной были мины.

Вот и темная громада танка. Нижний люк был открыт – вероятно, через него снайпер скрытно забирался в танк.

Алексей прислушался. Тихо, никаких звуков. На всякий случай рукояткой ножа он постучал в днище танка. Никакого ответа – ни движения, ни окрика, ни выстрела.

Прямо под люком Алексей ножом вырыл ямку и установил мину. Присыпал ямку землей, утрамбовал и сверху присыпал сорванной травой. Конечно, к утру трава привянет, но не настолько, чтобы насторожить.

Еще две мины он установил под днищем танка – у кормы и у носа, чтоб уж наверняка. В темноте все выглядело нормально. Снайпер придет на позицию под утро, и выглядеть все будет, как сейчас.

Алексей вернулся к себе в землянку и успел еще вздремнуть пару часов. Утром он растолкал всех пораньше:

– Вставайте, лежебоки, пошли спектакль смотреть.

Снайперы быстро собрались. Известное дело – любопытство кошку сгубило. Вот и сейчас каждый хотел увидеть, какой сюрприз на этот раз приготовил немцам Алексей.

Они ждали долго, пока не рассвело, и из траншеи на «нейтралку» не выбирались.

– Леха, где представление?

Алексей пожал плечами: знать, не пришел сегодня снайпер на облюбованную позицию.

Через три часа на участке соседнего батальона он убил новобранца, неосторожно высунувшегося из-за бруствера, и команда снайперов получила от командира взвода взбучку. Мало того, что они сами не вышли на «охоту», так и снайпера немецкого не уничтожили.

Алексей попытался защитить товарищей и взять вину на себя.

– Ветров, у нас не детский сад, у нас каждый красноармеец отвечает сам за себя, – отрезал комвзвода.

Хорошо хоть, что товарищи к нему в землянке с вопросами не приставали, понимая ситуацию.

Следующий день начался, как всегда, еще затемно. На востоке только-только начало сереть небо. Было четыре часа утра, и очень хотелось спать, но снайперы уже заняли позиции на «нейтралке».

И вдруг впереди раздался глухой взрыв, а через несколько минут – еще один.

– Леха, это твой сюрприз?

– Он самый!

Вероятно, снайпер подорвался, когда заполз под танк. Его напарник бросился ему на помощь и нарвался на вторую мину.

Почти две недели после этого случая снайперы с немецкой стороны огонь не вели. Однако, согласно русской поговорке, свято место пусто не бывает, и у немцев снова объявился снайпер, причем опытный – хитрый и коварный. Он подбирался к нашим траншеям поближе и обязательно выбирал, когда в секторе обстрела появится группа солдат, минимум – двое. Он стрелял первому в ногу, а когда к раненому бросались на выручку товарищи, за несколько секунд убивал всех.

Первый батальон за два дня потерял семерых. Красноармейцы боялись днем высунуть нос из окопов и траншей, и пищу в термосах доставляли им только вечером, в темноте.

Командир взвода поставил перед снайперами задачу – обнаружить и уничтожить! Только приказать легко – выполнить затруднительно.

По действиям немца, довольно смелым, было похоже, что работает он в одиночку, потому что укрыться двоим в двухстах метрах от наших траншей было затруднительно. И еще настораживало то, что он успевал за несколько секунд сделать пять-шесть выстрелов. Из немецкого карабина это просто невозможно, у него магазин на пять патронов, и перезарядить его рукой с такой скоростью нельзя. Скорее всего немец пользовался нашей трофейной СВТ – почему-то солдатам вермахта она нравилась. В полевых условиях СВТ страдала задержками из-за попадания в механизм пыли и грязи.

Немцы, привыкшие к работе с механикой, оружие держали в чистоте, и скорее всего регулярная чистка и смазка нивелировала этот недостаток. Ведь в руках матросов Северного флота, где таких винтовок было много, они тоже проявили себя неплохо.

А немец пошел на необычный, рискованный шаг. Немецкое командование через разведку вызнало, что один из батальонов наших войск собирается провести разведку боем – это когда пехотинцы должны идти в атаку на немецкие позиции. Противник воспринимает атаку всерьез, пулеметы и артиллерия начинают вести огонь, и огневые точки и батареи засекаются наблюдателями. Перед настоящим наступлением они подавляются огнем нашей артиллерии и авиации – своего рода мощный выпад, финт.

Немецкий снайпер перешел линию фронта и засел в глубине нашей обороны на высоком дереве, укрывшись в листве. И когда наши пехотинцы выбрались из траншей, он стал методично и хладнокровно расстреливать в спины офицеров и пулеметные расчеты. За грохотом боя выстрелов в ближнем тылу никто не слышал.

Но когда разведка боем закончилась и пехота вернулась в свои окопы и траншеи, обнаружилось, что у убитых пулевые ранения в спину и голову именно сзади, причем по немецкой пакостной привычке – разрывными пулями.

Обозленные пехотинцы кинулись искать снайпера, но гитлеровец дожидаться возмездия не стал. На фронте захваченных разведчиков и снайперов расстреливали сразу, причем – обе стороны. Наши еще сразу же ставили к стенке эсэсовцев и власовцев. Иногда вгорячах за эсэсовскую форму принимали черную униформу танкистов. Только позже стали смотреть на петлицы, где у эсэсманов был череп со скрещенными костями. Вот только в наш плен в сорок первом – сорок втором годах немцев попадало немного, все больше наших, окруженцев – под Харьковом, Киевом, Демянском, да во многих малоизвестных местах. Попадали в плен целыми дивизиями, поскольку не было боеприпасов, а помощи с воздуха ждать не приходилось. Это немцы в сорок втором году наладили воздушный мост, снабжая с помощью самолетов окруженную армию Паулюса. Конечно, были и такие, что сдавались сами, добровольно – особенно призванные из западных областей Украины. Это из них потом сформируют дивизию «СС» «Галичина» и множество шуцманшафтбатальонов – полицейских для карательных действий среди населения и борьбы с партизанами.

За действия вражеского снайпера в нашем тылу от начальства досталось всем: командирам рот и батарей, а в первую очередь – снайперам.

– Вы для чего на фронте? – грозно вопрошал майор Фролов из штаба дивизии.

– Уничтожать живую силу противника, – ляпнул Ведерников, поскольку майор остановился напротив него.