Сергей Самаров - Волкодавам виза не нужна Страница 20

– На «ты» переходи, не мечись с одного на другое. Мне так привычнее, – сказал Лесничий. – Мы с тобой, кажется, из одного окопа.

Егор Петрович хотел что-то сказать, но в дверь без стука заглянул Иващенко.

– Нашего полку прибыло? Это хорошо, – заявил он, так и не зайдя в комнату. – Я сейчас бритву принесу. А то ты ходишь как ежик.

– А ты бороду отпустить не желаешь? – внезапно для самого себя спросил старший лейтенант. – Ты же родом из казаков, да?

Вопрос возник не случайно. Сергей вспомнил предположение полковника Селиверстова о возможности командировки в Новороссию под видом казаков. А что за казак без бороды?! Это несерьезно. Можно без шашки и коня обойтись, но без бороды – никак.

– Чистокровный казак во многих поколениях. Прадед у белых воевал. Дед – у Доватора. Отец тоже лампасы носил, только не казачьи, а простенькие, генеральские. А в чем, командир, проблема?

– Мы тут все из казачьих родов. Преднамеренно. Может быть, придется и бороды отпускать. Для пущего колорита. Но это как командование ЧВК решит.

– Я не слишком хорошо понимаю, что такое ЧВК. Расшифровку аббревиатуры знаю, но не более того.

– Мне известно лишь, что готовят нас для работы в Новороссии. Но об этом даже со своими рекомендуется говорить вполголоса. Пока не все собрались. Ожидаю еще двоих. Надеюсь, они на подходе. Тогда будем все в сборе. Но конкретно о ЧВК тебе полковник Селиверстов расскажет. Он уже идет. – Сергей Ильич ткнул пальцем в оконное стекло.

Георгий Игоревич пересекал двор. Рядом с ним шагал Редкозуб. Второго можно было определить по сияющей загорелой лысине. Это был Василий Редька.

– За кого воевать будем, я понимаю. А вот против кого? – серьезно спросил лейтенант Суматоха, видимо, не слишком обрадованный такой туманной перспективой.

– Первое наше задание, как я понимаю, связано с очень серьезной птицей, «диким гусем» по кличке Соломон. У него лучшая в Америке охрана. Мы должны будем превзойти ее. Не только поймать или подстрелить птичку, но и добыть документацию, которая будет при ней. Причем в строго определенное время и в конкретном месте.

– Ага. – Суматоха заулыбался. – Вот это уже интересная работа. Не хочется необученных укропов бить. Пусть их колотят ополченцы. Там равные силы получаются. А с «дикими гусями» работать приятнее. Будет хотя бы о чем вспомнить на старости лет.

– Ладно, наше дело военное – приказы выполнять. По мере своих сил, конечно, – проговорил Сергей. – Жди полковника. А мне пора на занятия. Перерыв кончается. Селиверстов тебе все объяснит. Вопросы к нему продумай, чтобы потом мне их не задавать. Я и сам знаю не много. Просьбы ко мне есть?

– Есть. Не знаю, к тебе это или к Селиверстову. Если можно, хотелось бы получить ноутбук и выход в Интернет. Надеюсь, так я смогу быть полезным для всей группы.

– Это вопрос к полковнику. Кстати, мы с Иващенко сейчас занимаемся в учебном классе. Там семь компьютеров. Вернее, восемь, но один чужой. Его лучше не трогать. Он и стоит отдельно. Кажется, все семь имеют соединение с Интернетом. А что ты задумал, лейтенант?

Вопрос был не праздным. В разведке любая самодеятельность считается нежелательным, даже опасным делом, потому что может поставить под угрозу всю группу.

– Можно, в принципе, и стационарным компьютером обойтись. Что задумал, пока говорить не буду, но у меня есть некоторый опыт. Может, смогу добыть полезные данные на того «дикого гуся» Соломона. Если наколку мне дадите.

– Это опять вопрос к полковнику. Я сам ничего о нем не знаю. В курсе только, что это руководитель большой американской ЧВК.

В дверь опять без стука заглянул Иващенко, протянул Суматохе разовый бритвенный станок, посмотрел на часы, улыбнулся и тут же вышел. Следом за ним поспешил и Лесничий.

Первым днем занятий остались довольны все. Специалисты пообещали послезавтра привезти с собой беспилотник, готовый к работе. Они хотели научить офицеров управлять им в реальном полете и разбирать результаты собственной видеосъемки.

Сергей Ильич легко вник в систему и начал ориентироваться сразу. Правда, инструкторы предупредили его, что иногда анализ результатов съемки может быть сложным, особенно при работе с тепловизором. Тут нужен навык, поэтому тренироваться придется много, в том числе и ночью.

Лесничий был двумя руками за такой режим. Все-таки именно практические занятия всегда дают самые основополагающие и крепкие навыки.

После первого неполного дня занятий Иващенко и Лесничий сумели оценить необходимость оснащения своей малой боевой группы подобной техникой. Они обрели уверенность в том, что смогут с ней справиться.

Более того, Сергей, командир подразделения, которого еще официально не существовало, прикинул новые возможности и решил, что беспилотник чуть не вдвое повысит боеспособность группы. Он не постеснялся сказать об этом вслух полковнику Селиверстову. Довольным оказался и сам Георгий Игоревич, и специалисты, которым важна была оценка опытного офицера. Они уже слышали добрые слова ополченцев Новороссии, но осознавали, что там все-таки воюют не специалисты самого высокого полета.

Под вечер полковник Селиверстов привел для знакомства с Лесничим и другими офицерами старшего лейтенанта, командовавшего взводом, охранявшим базу. Это подразделение было оснащено современными приборами контроля территории и прилегающего пространства.

У командира взвода охраны была прекрасная фамилия, полностью соответствующая его профилю работы – Триглавов. В отсутствие самого полковника старший лейтенант поступал под командование Лесничего.

Такое представление означало то, что полковник Селиверстов собрался уезжать домой. Там его ждали собаки. Да и отдохнуть Георгию Игоревичу ничуть не мешало. День выдался сложным, мягко говоря, весьма хлопотным и даже опасным для жизни.

Но у Сергея Ильича все же возник вопрос.

– Товарищ полковник, а как с машиной? Еще двое должны прибыть. Их как-то встречать нужно. Могут появиться и ночью.

– Машина уже передана нам на постоянной основе. Водитель находится в официальной командировке. Он отвезет меня и вернется. Если в его отсутствие будет сообщение, звони мне. Я сам встречу по пути.

– Понял.

Тут же ожил смартфон Лесничего.

– Значит, можно будет не звонить. Я и так встречу. – Полковник догадался, от кого может исходить этот вызов.

– Слушаю, Лесничий.

– Беспокоит Кравченко Александр Аркадьевич. Приказано прибыть в твое распоряжение, Сергей Ильич, – раздался голос, вроде бы знакомый.

Да и обращение Кравченко на «ты» тоже говорило об этом. Лесничий не помнил офицера с такой фамилией. Однако после некоторых раздумий с голосом совместилось имя-отчество. Лесничий был знаком только с одним Александром Аркадьевичем. Тот носил фамилию Миллер, был когда-то старшим лейтенантом спецназа ГРУ. Этот голос, вне всяких сомнений, принадлежал именно ему.

– Понял. Почему фамилию сменил, ты мне позже расскажешь. А сейчас сообщи, где находишься, чтобы мы могли тебя забрать.

Кравченко объяснил.

– Примерно через час за тобой подъедет микроавтобус. Кроме водителя там будет полковник Селиверстов. От него получишь дальнейшие инструкции. Запоминай номер…

– Я понял, Сергей Ильич. Запомнил. Буду ждать. Я одет в спортивный костюм красно-синей расцветки и серую куртку, которая мне явно мала.

Лесничий помнил, что Александр Аркадьевич Миллер слыл человеком с совершенно неукротимым духом. Он постоянно искал правду, готов был не соглашаться ни с кем, даже с командованием.

Когда полковник уехал, Лесничий достал документы на личный состав своей группы, которые изучить в подробностях так и не успел, и нашел персональное дело старшего лейтенанта Кравченко. Да, так и есть, Александр Аркадьевич был осужден военным трибуналом за избиение начальника штаба своей бригады.

В Российской армии, как, впрочем, и в любой другой, считается, что младший офицер или солдат не имеет права поднимать руку на старшего по званию. Иначе не будет ни порядка, ни общепринятой системы подчинения. Армия просто перестанет быть таковой.

Избиение, видимо, повлекло за собой тяжелые последствия для начальника штаба. Ведь приговор суда содержал не только стандартное «разжаловать в рядовые и уволить из армии», но еще и «определить меру наказания в восемь лет лишения свободы с отбыванием срока в колонии строгого режима».

Это был достаточно суровый приговор. Явно не за простую обоюдную драку. Здесь дело пахло тяжелыми увечьями и даже, возможно, инвалидностью пострадавшего.

Лесничий не понимал, как командование решилось вытащить с зоны человека, который не слишком уважительно относился к погонам с большими звездами. Обычно корпоративная солидарность начальства превалирует над другими соображениями.