Валерий Горшков - Хищники Страница 20

— Ну и каково будет ваше предложение, Николай? — Генеральный откинулся на спинку высокого антикварного стула и с интересом посмотрел на Маркелова.

— Двадцать процентов фонду и пять — лично мне, без всяких документов и прочей чепухи, — задрожавшим от умело сыгранного азарта голосом выпалил Маркелов, и его глаза стали лихорадочно перебегать с Лесковича на Решетова, с Решетова — на Феоктистова.

— Ну хорошо, — произнес Лескович после продолжительной паузы, в течение которой Маркелов даже слышал ход своих наручных часов. — Десять процентов остается фонду плюс три процента лично для вас. Устраивает?

Бесцветные глаза выжидательно уставились на Николая.

— Нет! — резко отрубил Маркелов. — Минимум пятнадцать и пять. Это мое последнее слово. Иначе я... ухожу!

Последние слова Маркелов умышленно произнес не слишком твердо, чтобы сидевшие рядом «партнеры» решили, что он почти сломался, и бросили бы жадному до денег калеке последнюю кость, после которой он упадет на колени, поцелует шнурки своих благодетелей и согласится быть их вечным рабом. Тем более что уйти просто так, не подписав документы, Маркелову все равно не позволят.

— Ну что же... — недовольно поморщившись, произнес Лескович. — Только из чувства симпатии к вам лично, Николай Романович, я предлагаю... — Маркелов краем глаза заметил, как глумливо изогнулись уголки губ юриста и «ответственного за внутрироссийские дела» Феоктистова. Смейтесь, смейтесь! Хорошо смеется тот, кто стреляет первым! — ...Я предлагаю десять процентов фонду и пять — лично вам.

Давая понять, что торг закончен, Лескович повернулся к юристу и приказал:

— Валерий Данилович, порви эти бумажки и организуй нам по-быстренькому новый вариант договора. Внизу есть компьютер и принтер. Дело пяти минут! А мы с господином Маркеловым пока перекурим...

Через четверть часа договор о сотрудничестве между фондом инвалидов афганской войны и фирмой «Фердинанд» был подписан обеими сторонами и заверен печатями. Один экземпляр остался в кейсе у Маркелова, а три остальных Лескович убрал в папку, которую положил в ящик письменного стола.

— Вот и замечательно! — Кирилл Аркадьевич произнес эти слова так, словно с его души свалился камень. — Итак, с понедельника можно вплотную приступить к первому торговому проекту, а сейчас пора немного расслабиться! Вы согласны, Николай? — В отличие от Решетова и Феоктистова главный босс называл Маркелова по имени, тем самым словно показывая, насколько сократилось расстояние между ними. Ведь теперь они — партнеры, можно сказать — почти друзья!

— Я не против, — с готовностью согласился «афганец».

Он даже набрался нахальства подмигнуть Лесковичу, что окончательно убедило того в лояльности руководителя фонда. «Теперь он с потрохами наш», — подумал Кирилл Аркадьевич и растянул губы в улыбке.

— Ну, тогда прошу вас, господа!.. Оставим здесь все свои проблемы и приступим к водным процедурам! В сауну, все в сауну! — Лескович махнул рукой, призывая всех следовать за ним, и вышел из комнаты. Маркелов первым ринулся следом, демонстрируя острое желание поскорее оттянуться. Феоктистов и Решетов не могли не оценить такую прыть. Они тоже подумали, что однорукий ветеран теперь навсегда «их человек».

Компания спустилась на первый этаж, миновала холл, небольшую оранжерею, благоухавшую цветочными ароматами, и оказалась в уютной круглой комнате с роскошным мраморным камином, расставленными вдоль стен мягкими диванами и журчавшим прямо посередине, на мраморном возвышении, декоративным фонтаном — уменьшенной копией петергофского Самсона. Мускулистый атлет раздирал пасть льва, из которой била подсвеченная со всех сторон разноцветными лампами струя воды. Рассыпаясь в воздухе на миллионы капель, она образовывала самую настоящую радугу, только в отличие от той, что иногда бывает после теплого летнего дождя, эта радуга никуда не исчезала. С какой бы стороны комнаты человек ни смотрел, он всегда видел переливающееся семицветие.

— Ну и красотища, честное слово! Вот это да! — тоном деревенского увальня, впервые в жизни оказавшегося в городе, произнес Маркелов. — Не хватает только девочек, исполняющих танец живота, а так — отлично!

— А вы, Николай Романович, оказывается, настоящий ценитель прекрасного! — рассмеялся Лескович. — Девочки тоже будут, но чуть позже. А сейчас предлагаю разогреться для поднятия жизненного тонуса. Пройдемте! — Хозяин дома потянул на себя одну из двух выходивших в круглую комнату резных дверей, и взгляду Маркелова предстала гладь роскошного бассейна в форме капли, обложенного розовой плиткой. Идеально ровная поверхность воды сияла, подсвеченная изнутри двумя мощными галогеновыми светильниками, и по цвету напоминала шампанское. «Словно гигантская слеза...» —машинально отметил Маркелов.

— Здесь бассейн, а там... — Лескович указал на две двери, видневшиеся за бассейном, — ...там парная и раздевалка. Простыни, шлепанцы и полотенца уже готовы. Вперед! — и он первым шагнул на кафельный пол и направился мимо бассейна к раздевалке. На секунду остановившись, он распахнул дверь, ведущую в сауну, тут же закрыл ее снова и повернулся к шедшим следом мужчинам.

— На термометре ровно сто градусов. Никто не боится сварить яйца вкрутую? Ха-ха!..

— Ну вот, Коля, и закончились твои трудные дни, — сказал Маркелову Лескович, когда все уже сидели в парилке. Выпятив живот и широко расставив ноги, генеральный директор размашистыми движениями размазывал по волосатому телу обильно стекавшие ручейки пота. — Главное — выполняй то, что я буду тебе говорить, понял? Тогда и деньги немалые, и квартира хорошая, и девочки красивые — все у тебя будет... И постарайся не совершать глупостей, чтобы потом не пришлось за них расплачиваться... — Мутный взгляд Лесковича уперся в глаза Маркелова. — С теми, кто имеет деньги и власть, надо дружить, Коля, иначе пропадешь.

— Понимаю, Кирилл Аркадьевич, — переборов ярость, ответил Николай. — Я все понимаю...

— Уф-ф! Вы как хотите, а я больше не могу! — не выдержал Феоктистов. Он спрыгнул с полки, распахнул дверь и грузно плюхнулся в бассейн. — Ой, хорошо!

— Пожалуй, мне тоже достаточно. Пора освежиться, — спокойно сообщил Лескович.

За ним последовали и Маркелов с Решетовым. Наплескавшись вволю, компаньоны вернулись в круглую комнату. За время их отсутствия здесь кое-что изменилось. Стоявшие возле стен диваны были сдвинуты в форме буквы «П», а между ними находился столик, на котором Маркелов увидел по меньшей мере с десяток различных холодных закусок — от ломтиков нежно-розовой лососины до соленых фисташек в стеклянной пиалке. Рядом со столиком стояла небольших размеров холодильная камера с несколькими сортами чешского пива. Верхний свет был погашен, зато зажглось разноцветное боковое освещение. В результате фонтан и фигура Самсона стали казаться Маркелову чем-то воздушным и прозрачным. Лишь убаюкивающее журчание воды говорило об обратном. Атмосфера очень напоминала зал роскошного ночного клуба, специально заказанного для закрытого мужского банкета.

— Ну скажите мне, разве может быть после бани что-нибудь лучше ледяного пива, копченой лососины и соленых орехов? Как считаешь, Николай? — Умиротворенный парилкой и водными процедурами, Лескович снисходительно похлопал волосатой рукой Маркелова по плечу, и на его губах заиграла самодовольная улыбка.

— Не знаю, — Маркелов пожал плечами. — Я пью пиво все больше с черными сухариками, натертыми чесноком...

— Да?! — воскликнул развалившийся рядом Феоктистов. — Надо попробовать! Кирилл Аркадьевич? — Юрист умоляюще посмотрел на босса, а Маркелов подумал, что в этот момент Решетов очень похож на псину, вымаливающую у хозяина свежую косточку.

Словно из-под земли рядом со столиком появился тот самый детина с пистолетом под мышкой, который разливал водку в кабинете наверху. Он выжидательно уставился на Лесковича.

— Ну что, девочек привезли? — лениво поинтересовался босс.

— Переодеваются, босс, через пять минут будут готовы.

— Ты им все объяснил?

— Все. Они согласны. Деньги уже заплачены. Что-нибудь еще нужно?

— Скажи на кухне, чтобы приготовили черные сухарики с чесноком для моих гостей. И быстрее. А теперь открой нам пиво и проваливай.

— Шеф, сегодня что-то новенькое, как я понимаю? — спросил Решетов.

— Спроси у того, кто сидит справа от тебя, — отмахнулся Лескович. — Это он организовал варьете.

— Да, девочки, скажу вам, экстра-класс! — Феоктистов взял со стола запотевшую бутылку, налил полбокала, отхлебнул пива и почесал подбородок. — Они из Риги, сейчас гастролируют в Питере, в клубе «Эльдорадо». Шоу-балет «Леди Найт». Мы с женой недавно ходили. Зажигательное, скажу вам, зрелище! Ну вот я и решил пригласить их на деловую встречу с нашим новым компаньоном из фонда. Чем, собственно, они отличаются от обычных мочалок? Разве что ценой?