Сергей Соболев - Девять минут до взрыва Страница 20

– Трамвайный хам! – она попыталась одной рукой завернуться в довольно скромных размеров полотенце, – оно, пожалуй, раза в два меньше, чем обычное банное – но у нее все никак не получалось закрепить кончик материи так, чтобы вся эта конструкция на ней хоть как-то держалась. – Таких, как я – не видел! Эй… ты всегда такой тормоз?! Или только сегодня?!

– Блин! – выругался Краснов. – Ну не каждый же день ко мне в тачку врываются голые телки! Да еще и приковывают к себе наручниками!

– Помоги мне! Одной рукой не получается… Ну или давай я сама, но ты хоть клешнями не размахивай… Ты ж мне совсем руку оторвешь!

– Я тебе не то, что руку… я тебе голову оторву! – процедил Краснов. – Сама не маши крыльями! Замри! Дай-ка я попробую!

Кожа у нее была холодная, гладкая… но сама она, эта странная девушка, появившаяся как бы ниоткуда, была горячая, как огонь. Краснов, пытаясь завернуть ее в влажное на ощупь полотенце, – купалась в водоеме? принимала душ? еще какие есть версии, Димон? – случайно коснулся ее небольшой, но крепенькой, по форме напоминающей идеальный конус груди. Роста в ней, как он уже успел прикинуть, было где-то под метр семьдесят. Темная грива волос, рассыпанных мокрыми прядями на плечах… Тонкая талия переходит в крутые изгибы бедер. Гм… а что, у девчонки, действительно, фигурка на загляденье…

Впрочем, эта мысль посетила его голову лишь мимолетно. Положение было аховое. У него даже мобилы с собой нет… да и кому звонить? Он отъехал от места проведения их лихой акции на каких семь-восемь километров! Край неба в той стороне, где проходит трасса и где расположены уличные кафе в районе Выселок, заметно подсвечен – там как будто пульсирует что-то огненно-оранжевое, отбрасывая блики на темное ночное небо…

Краснов и без того не очень-то хорошо представлял себе, что ему следует предпринять. Ему все еще не верилось до конца, что Леха Супрун убит, застрелен. Ну и что из того, что Шульц так сказал? Краснов хорошо знает по собственному опыту, какие неувязки возникают по ходу боя, во время огневого контакта, особенно в условиях беспорядочного ночного боя – он уже попадал в подобные передряги. Случалось, возникало такое ощущение, что все вокруг погибли, что перебили всех и ты остался с врагом – кажущимся неизменно сильным, умным, превосходящим тебя по всем статьям – один на один. И что вот-вот к тебе придет северный пушной зверек. Но потом ты приходишь в себя, а еще через некоторое время выясняется, что твои страхи оказались напрасны, что те, кого ты мысленно уже похоронил, живы и невредимы. И ты общаешься, разговариваешь с ними, – с теми, кого считал покойниками – иногда сиживаешь с этими людьми за накрытым столом, держа в руке стопарь водки, и, сдержанно улыбаясь, вспоминаешь про себя недавние события, удивляясь тому, насколько изощренно работает в экстремальных условиях человеческая фантазия.

Так что в смерть Лехи он покамест не верил. Ну а то, что Супрун где-то затерялся, то, что он, Краснов, не нашел приятеля возле его «пассата» с оставленными в замке ключами, могло объясняться – к примеру – той неразберихой, которая царила по ходу этой явно не до конца просчитанной акции…

– Ну что, так и будем торчать здесь среди поля?! – она дернула за цепочку, напомнив ему о своем существовании. – Слушай, поехали давай, а?! Сядем спереди – ты за руль, а я в кресло пассажира! Потом, когда приедем к тебе, возьмешь инструмент и снимешь наручники!

– Ко мне?

– Ну да, к тебе! У тебя есть дом?

– Дом?

– Ну или квартира? Где ты живешь?

– Квартира?

– Слушай… я думала, ты мужчина! А ты – попугай!

– Заткнись! – процедил Краснов. – Я думаю!

– Ну так думай быстрей! А то, пока мы здесь торчим, нас могут обнаружить… И тогда… – она судорожно вздохнула, – ой, боюсь даже думать о том, что может случиться, если о н и нас разыщут!

– Кто это – «они»? Кем это ты меня все время пугаешь?!

– Ох… – она переступила босыми ступнями, случайно или осознанно наступив ему на ногу. – Долго объяснять… Понимаешь… К одному важному человеку, у которого меня держали последние полтора месяца…

– Насильно удерживали? – перебил он ее. – Ты что… шлюха? Проститутка?

– Сам ты… нет, нет, извини, не будут тебя обзывать! – она дотронулась свободной правой рукой до его щеки, и это было такой прямодушный, непосредственный, даже как-будто родственный жест, что Краснов, не привычный к «нежностям» – опешил. – Так вот, к этому важному человеку приехали какие-то люди. Я и его дочери помогали готовить угощение, но из дома нас не выпускали. Я слышала, что этот важный человек сказал своей жене… противная, сволочная такая баба!.. что приедет Тахир… это такой молодой вайнах… я его боюсь!.. И еще сказал, что с автоколонной прибудут какие-то люди, знакомые хозяина. И что их всех нужно будет сначала накормить, а потом разместить на ночлег, чтобы они хорошенько отдохнули. Потому что, как он сказал жене, всем этим людям, и шоферам, и охране, уже на рассвете предстоит снова тронуться в путь. Ну и тут, значит… и тут – стрельба!

– Как ты сказала? – перебил ее Краснов. – Тахир?

– Ну да. Тахир… А что?

– Да нет, ничего.

– У тебя какой-то странный голос.

– Тебе показалось. Слушай, а тебя что, в наручниках держали? И почему на тебе нет одежды… если не считать этого полотенца?

– Позапрошлой ночью я пыталась сбежать. Это была уже третья попытка! Раньше они просто запирали меня на ночь в комнате, а теперь вот, – она невольно дернула рукой, на которой был закреплен наручник, – как видишь, я у них окончательно вышла из доверия!

Краснов похлопал свободной рукой по карманам; достал пачку сигарет, зажигалку, кое-как прикурил.

– Ты не курил бы, а? Вредно ведь!

– Голой по ночам тоже вредно бегать! – съязвил Краснов. – Да еще и вламываться в чужую тачку. А вдруг я – злой бабай?!

Она неожиданно расхохоталась, и если бы не все эти зубодробительные обстоятельства, предшествовавшие их знакомству, если бы не сковавшие их наручники, он бы, пожалуй, тоже рассмеялся – настолько заразителен оказался этот ее смех.

– Ой, ну ты меня насмешил! Какой же ты бабай?! Ты ж не старик – молодой совсем! И симпатичный к тому же.

Краснов сделал две-три глубокие затяжки, потом бросил окурок под ноги, наступив подошвой кроссовки на тлеющий огонек.

– Ну все! – сказал он. – Как там тебя? Даша? Хватит мне лапшу вешать на уши! Счас я найду чего-нибудь… чтоб разомкнуть браслет! И на этом мы с тобой расстанемся… надеюсь, что навсегда.

Он потащил девушку за собой к багажнику «пассата».

Открыл его, стал рыться в поисках инструментов.

Надо было найти какую-нибудь проволоку… Ну или что-то в этом роде. Нечто такое, чем можно было бы, поковырявшись в замке, открыть наручник. Или же перекусить, разорвать саму цепочку.

Но надежды его не оправдались: замок у браслетов был как-то хитрой конструкции. Так что для того, чтобы размокнуть наручник, потребуется либо заводской ключ, либо какие-то специальные инструменты…

Ну и плюс ко всему, она, эта «Даша», еще и дергала его, отвлекала, трындычала о своем, просила войти в ее «бедственное положение», не оставлять ее здесь, не бросать одну ночью неведомо где – без одежды, без денег и документов.

– Ша! – заорал на нее выведенный из себя Краснов. – Заткнись! У меня уже голова от тебя болит!!! Все! Баста… идем в машину!!!

Он открыл правую переднюю дверцу. Нырнул в салон… потащил ее за собой. Кое-как перебрался на место водителя… ну а девчонка, приковавшая его к себе наручниками, угнездилась в кресле пассажира.

– Эй, липучка! Ты хоть сейчас веди себя спокойно! Не дергайся! Мне ж машину надо вести, а тут только одна рука свободна!

– Я буду сидеть тихо, как мышка! Кстати. А куда мы поедем? Какие у тебя планы… насчет нас с тобой?

– А вот возьму… и отвезу тебя в ментовку! Пусть там с тобой разбираются: кто ты такая и почему бегаешь в наручниках… в чем мать родила! Да еще и на людей, млин, кидаешься!

– В ментовку? Чудненько. Поехали!

– Ага… счас! – Краснов наклонился, приоткрыл «бардачок» и стал шарить рукой – нет ли там какого инструмента (он все еще не терял надежды избавиться от этой навязчивой особы). – О-о… а-атлично! Как же я раньше не сообразил?!

Это был сотовый. По-видимому, Леха оставил трубку в машине. Включил… не «залочен». Работает!

Прощелкал записи в «Phone book». Наверное, это его, Супруна, резервная трубка: в память забито всего пять телефонных номеров, включая и номер мобилы Краснова. Ну вот, есть номерок мобилы Шульца. Именно ему и стоит позвонить в первую очередь!

– Эй, эй! Куда ты звонишь?! Кому?! Слушай, я же пошутила!! – девушка, кажется, не на шутку всполошилась. – Послушай… я не знаю, кто ты и как тебя зовут. Но…

– Заткнись!

– Только не в ментовку! Ну пожалуйста…

– Рот закрой хоть на минутку! – рявкнул на нее Краснов. – А не то я тебе кляп туда засуну!!