Сергей Зверев - Мины по-флотски Страница 20

Дорога впереди расширялась. Микроавтобус пошел на обгон.

– Ударь в них бортом, – посоветовал Зиганиди.

– Не сейчас.

Катя играла с Сенхарибом в поддавки, вроде бы у нее не было шансов ему противостоять. Адан уже скалил зубы, представляя, что вырвется вперед и перегородит дорогу в узком месте. Катя то чуть отставала, то вырывалась вперед. Машины «ноздря в ноздрю» шли на подъем, впереди маячил резкий поворот. Сенхариб попытался обогнать, но и Катя прибавила скорость. Так и вошли в поворот. Сабурова все рассчитала правильно. Грузовичок был более устойчивым, он вписался, лишь сильно качнулся, а вот микроавтобус сильно наклонился, правые колеса оторвались от земли. Сенхариб сделал отчаянную попытку выровнять машину, однако в планы Кати и Николая это не входило. Сабурова слегка вильнула, ударила бортом в «Скорую помощь», придав ей ускорение. Микроавтобус проехал еще с сотню метров на двух колесах, после чего перевернулся. Заскрежетал сминаемый металл, оторванные пластиковые мигалки запрыгали впереди грузовика и хрустнули под колесами.

– Ну, вот и все, – сказала Катя, чуть сбавив скорость.

Вдогонку прозвучала пара очередей. Грузовик скрылся за перевалом. Сенхариб выбрался через разбитое окно, зло и длинно выругался.

– Поставить машину на колеса! – закричал он и первым навалился на перевернутый микроавтобус.

Повстанцы старались изо всех сил, раскачивая автомобиль. Наконец он поддался, встал на четыре колеса, но крыша вмялась так, что уже не позволяла сесть за руль.

– Упустили, – почему-то адресовал претензию не себе, а своим людям Сенхариб. – Кто-нибудь остался на вилле? – спохватился командир, обводя боевиков взглядом.

– Нет, – прозвучал ответ. – Только адмирал и итальянка.

– О чем вы думали?! – взъярился Адан. – А если они сейчас туда поедут? Вы – двое, бегом обратно! Если у адмирала хоть один волос с головы упадет, передо мной ответите.

Двое боевиков забросили автоматы за спины и резво побежали по дороге. Сенхариб проводил их взглядом до поворота. Скрывшись за скалой, боевики перешли на шаг.

Адан ошибался. Персона адмирала российских боевых пловцов не интересовала. Грузовичок стоял на перекрестке. Катя и Зиганиди совещались, куда ехать дальше. Карта осталась в медицинском микроавтобусе, навигатора не было. Боевикам такие вещи не требовались, здешние места они знали намного лучше, чем линии на своих мозолистых ладонях.

– Надо выбраться к морю, – резонно рассудил Николай. – А там сориентируемся.

– Хороший совет, если знаешь, как им воспользоваться, – съязвила Катя.

Горные дороги коварны в смысле направления. Это на равнине, если поехал на восток, на восток же и прибудешь. В горах же дороги петляют, направление меняется несколько раз. Проедешь десять километров, а приблизишься к цели всего на один.

– Не хотелось бы мне наткнуться на наших новых знакомых еще раз, – сказала Катя.

– И мне тоже, – вздохнул Зиганиди. – Мне кажется, что следует ехать прямо.

– Посмотрим. Одно хорошо – у нас еще осталось полбака бензина. Лишь бы двигатель не «сдох». Передвигаться на колесах лучше, чем пешком.

– Но не всегда оказывается ближе и быстрее.

Грузовик покатил прямо. Чутье не подвело Николая, минут через двадцать они уже выехали к бухте, загнали машину под скалы, чтобы издалека не бросалась в глаза. Катя заглушила двигатель.

– Ну, и где же каплей? – спросила она, осматриваясь.

– Не будет же он стоять на берегу, на виду у всех. Спрятался, да и транспорт у нас подозрительный, – прищурился Зиганиди.

– А где лодка? – Катя посигналила, высунулась из кабины, замахала рукой.

– Если он не уплыл на ней, что маловероятно, – прикидывал Николай, – то она должна быть где-то между вон тех скал. Во всяком случае, я бы на его месте ее туда и поставил. Не видно ни с моря, ни с берега. Да и от волн защита.

– Логично, – согласилась Катя, выходя из машины.

– Кажется, он еще под водой, – предположил Николай.

– В любом случае правильно ждать его возвращения в моторке. В любой момент могут появиться наши новые знакомые.

Николай с Катей разделись, запаковали одежду в пакет, найденный в грузовике, и вошли в воду. Плылось легко. Моторка, как и предполагал Зиганиди, оказалась спрятанной между скал. Увидев платформу с морскими минами, Катя присвистнула.

– А наш каплей времени зря не терял. Вот только где он их подцепил?

– Вернется – сам расскажет, – проговорил Зиганиди с озабоченным видом. – Вот только не нравится мне сегодняшний расклад.

– И мне не нравится. – Катя глянула на манометр баллона в лодке. – Один баллон пустой.

Подводные пловцы стали восстанавливать картину произошедшего. О некоторых вещах, если ты профессионал, догадаться было несложно.

– Не сомневаюсь, что Виталий ушел под воду почти сразу же, как мы расстались. – Катя смотрела на акваторию, надеясь заметить поднимающиеся из глубины пузырьки воздуха.

– Естественно, экономил время. Мы не собирались задерживаться надолго. Забрали бы больного и вернулись, – согласился Зиганиди.

– Судя по находке и пустому баллону, он решил продолжить поиски. Сменил баллон и вновь погрузился. Нестыковка по времени получается. Воздуха ему на такое длительное погружение не хватило бы.

– Ты хочешь сказать… – Катя не окончила фразу, лишь пристально взглянула в глаза Николаю.

Тот взгляд не отвел.

– Я сказал очевидное: воздуха ему не хватило бы. Нам нужно трезво смотреть на вещи. Но мы не знаем, как все у каплея складывалось. Возможно, ему пришлось затаиться, всплыв, затем снова уйти под воду. Слишком много неизвестных составляющих. Нам остается только ждать.

– Надо сразу обозначить себе временные рамки, – предложила Катя. – У нас тоже все сложилось не так, как мы предполагали, – напомнила она. – Сколько ждал бы нашего возвращения командир?

– В таком случае ждал бы до заката, – уверенно произнес Николай.

– Значит, ждем захода солнца.

Катя устроилась в моторке, Николай расположился на скале, чтобы иметь возможность время от времени осматривать побережье или вовремя заметить приближающееся судно.

Течение несло Виталия к морю, он лишь вяло шевелил ластами, чтобы держаться в середине потока. Мощный фонарь освещал узкое русло подземной реки. Вода была холодной, как и положено горному течению, но гидрокостюм позволял не чувствовать холода. Память восстанавливала запомнившийся путь. Вот и разветвление. И тут прямо за поворотом показались в свете фонаря силуэты двух аквалангистов. В их руках четко просматривались длинные подводные ружья. Русло было узким, а потому аквалангисты держались один за другим.

Из всего оружия у каплея имелся только нож, правда, владел он им виртуозно, как на суше, так и под водой. Но нож при погружении – оружие исключительно ближнего боя, его не метнешь, как на воздухе. Виталий мгновенно выключил фонарь, уперся в стены и замер. Все погрузилось в темноту, было слышно, как поднимаются, звенят, переливаются пузырьки воздуха. Щелкнуло – луч мощного фонаря ударил в Саблина, буквально облил его призрачно-ртутным светом. Одновременно с этим противным звуком отозвалось подводное ружье. Сжатый воздух выпустил стрелу. Конечно же, под водой она летит не так стремительно, как на поверхности. Длительные тренировки, на которых настаивал контр-адмирал Нагибин, достигли результата – Саблин, один из немногих боевых пловцов, умел уворачиваться от стрел. Но мог это сделать лишь в открытой воде, а тут, в узком тоннеле, было не развернуться. Первая стрела прошла мимо, ударилась в стену, однако тут же была выпущена вторая. С ней оказалось сложнее. Виталий сильно ударился плечом о выступ. Стрела пробила ласту и застряла в ней. К этому времени у каплея в руке уже оказался нож. Он умело использовал преимущество своего положения – его несло течение, а противнику приходилось с ним бороться. Аквалангист, бывший ближе к Саблину, уже тоже сжимал нож. Саблин краем сознания отметил, что конструкции одинаковы – такая же, как и у него. Но раздумывать над этим обстоятельством не было времени. Все-таки ему противостояли двое пловцов, к тому же по их движениям Виталий понимал, что они профессионалы и получили неплохую подготовку.

Схватка под водой – серьезное испытание и особое искусство, тут не существует классических ударов, движения замедленны, как это случается во сне. Все или решается в самом начале, или же затягивается, когда противники уже сцепились. Аквалангист, находившийся дальше, ждал своей очереди, понимая, что до противника ему не дотянуться. Каплей взмахнул ножом, аквалангист уклонился, лезвие прошло в каком-то сантиметре от дыхательной трубки. В ответ последовал удар. Саблин блокировал его свободной рукой и снова ударил, на этот раз лезвие рассекло трубку, пузырьки воздуха широкой струей устремились к своду тоннеля. Противник пытался сунуть себе обрезанный шланг в рот, это и сгубило его. Виталий полоснул по горлу, рассек и гидрокостюм, и плоть. Лежавший на дне фонарь осветил мгновенно окрасившуюся кровью воду. Аквалангиста потащило течение, прибило к выступавшему со дна камню. Теперь Саблин и оставшийся в живых противник смотрели друг на друга сквозь стекла масок. Никто не решался начать первым. Будь больше пространства, они бы, возможно, и разошлись бы. Но неизвестный закрывал собой выход к морю. Схватка становилась неизбежной. Виталий потянулся, вырвал стрелу из ласты и сжал ее в левой руке. Затем он оттолкнулся от стены, потом от потолка, резко поднырнул и, оказавшись за спиной у противника, обхватил его двумя руками и вонзил нож в плечо. Аквалангист извивался, пытаясь вырваться. Вслепую, через плечо наносил удары ножом, но никак не мог дотянуться до Саблина: тот как мог втягивал голову в плечи. Однако, несмотря на ранение, чувствовалось, что у него больше сил, чем у Виталия. И если схватка затянется, то ему удастся вырваться из рук вымотанного Саблина, и неизвестно, чем это обернется. Виталий рискнул, отпустил одну руку, ухватился за вентиль на баллоне и перекрыл его. Противник все-таки вырвался, лихорадочно работая ластами, поплыл в надежде оторваться, выиграть время для того, чтобы успеть дотянуться до вентиля, открыть его. У Саблина имелся лишь один шанс догнать и не дать ему этого сделать. Он схватил уходящего от него аквалангиста за ногу, подтянул к себе. Они сцепились. Течение несло их, било о каменные стены, возносило к сводам, опускало к самому дну. Аквалангист изловчился и схватил Саблина двумя руками за горло – крепко, не оторвать. Виталий уже не мог дышать, пузырьки вырывались из выплюнутого загубника, в глазах темнело. Последним усилием воли Саблин удерживал свой мозг от отключки. Наконец он почувствовал, что хватка на его шее слабеет. Он оттолкнул от себя обмякшее тело, вставил в рот загубник и жадно вздохнул. В этот момент сознание его выключилось, течение понесло его к морю.