Сергей Зверев - Бункер Страница 20

– Да, пожалуйста, Вальтер.

– Вы не могли бы попросить того чиновника из администрации временно поставить на пустыре небольшой сарай для хранения инструментов?

– Сарай… – на секунду задумался тот. – Зачем он вам?

– Понимаете, в этот раз мы привезли много инструмента– нам ведь предстоит работать дней десять-двенадцать. За исключением металлоискателя и магнитометра инструмент самый обычный, но довольно тяжелый: удобные лопаты, кирка, молотки, металлические столбики и вешки… Не хотелось бы каждый раз таскать все это из гостиницы на пустырь и обратно.

– Логично. Астроительный вагончик вас устроит?

– Что такое «строительный вагончик»?

Вкратце объяснив тайный смысл данного словосочетания, Станислав получил утвердительный ответ.

– Конечно! Если его дверь будет запираться, нас этот вариант устроит.

– В таком случае будет у вас склад для инструментов. Завтра же постараюсь договориться.

– Ваша помощь, Станислав, как всегда, неоценима.

– Когда собираетесь приступить к работам?

Вальтер сгорал от нетерпения и все-таки заставил себя в первый день воздержаться от поездки на пустырь. Первый выезд был назначен им на следующее утро…

На пустыре группа появилась в девять утра.

Нагруженные тяжелыми сумками и чехлами с инструментом, немцы пролезли через знакомую дыру в заборе и сразу увидели стоящий неподалеку от огороженной площадки потрепанный вагончик с ржавой крышей. После беглого осмотра вагончик оказался крепким, с надежной дверкой и парой маленьких застекленных окон под потолком.

– Пойдет, – поставил внутрь сумку Бруно.

– Все лучше, чем таскать это на себе, – поддержал Мартин, скидывая с плеча длинный чехол с инструментом.

– Господа, я попросил у русских вагончик вовсе не из-за желания облегчить вам жизнь, – сказал Вальтер.

– А зачем тогда?

– Как думаете, если мы будем оставлять на ночь в вагончике дорогостоящее оборудование, в местном криминальном сообществе найдутся желающие прибрать его к рукам?

Бруно с Мартином переглянулись. Пока задумка главаря была непонятна.

– Объясняю, – усмехнулся тот. – Каждый вечер после окончания работ мы складываем в вагончик весь инструмент с оборудованием и кто-то из нас остается дежурить. Ну, чтобы приглядывать за ним, ясно?

Мартин по-прежнему хлопал длинными ресницами. АБруно просиял:

– Понял! Во-первых, это объяснит отсутствие одного из нас в гостинице. Во-вторых, позволит и ночью копаться в подвале.

– Молодец, Бруно. Все правильно. Кроме того, когда потребуется работать ночью вдвоем, мы легко объясним отсутствие и второго. Дескать, одному сторожить инструмент посреди пустыря неуютно. Ну, или что-то в этом роде…

«Археологи» обустроились в вагончике, наведались на площадку. Тут все оставалось так, как в последний рабочий день: забитые колышки по периметру, натянутая бело-оранжевая лента, свежесрезанные пласты рыхлого грунта… Идаже забытая Мартином плоская кисть лежала на месте, где тот завершал видимость своей «научной» работы.

– Когда пойдешь в подвал? – негромко поинтересовался Бруно.

Вальтер на всякий случай оглянулся по сторонам. На пустыре никого не было.

– Если наш русский коллега не намерен подключиться к раскопкам, то наведаюсь днем. Если опять предложит помощь– придется отложить визит до ночи.

– Кто-нибудь хочет кофе? – крикнул Мартин из вагончика.

– Не откажемся. Рано еще копаться в культурных слоях…

Станислав появился на пустыре часам к десяти.

Он, как всегда, улыбался и пребывал в хорошем расположении духа. Под мышкой он нес бумажный пакет со свежими булочками.

– Угощайтесь, – предложил он, пожав коллегам ладони. – Как вам вагончик?

– Дешево, удобно и со вкусом, – пошутил Вальтер, разламывая свежую сдобу. – Спасибо вам, дружище. Теперь мы можем ездить налегке.

– Вы еще не приступали?

– Мы немного проспали и приехали недавно. Только что выпили кофе и собирались начать. Акаковы ваши планы?

– Увы, сегодня я не смогу помочь– готовлюсь к конференции, на которой должен прочитать доклад.

– Не беда, – подбодрил Вальтер. – Мы привыкли работать втроем. Ктому же у нас теперь есть крыша, под которой можно спрятаться и от дождя, и от солнца. Так что не беспокойтесь и спокойно занимайтесь докладом…

Пока Бруно копался на площадке, создавая видимость раскопок, Вальтер и Мартин отправились в подвал Дома советов.

За пару ходок они перетащили несколько сумок и чехлов: два мощных фонаря, две лопаты и корпус магнитометра с пучком проводов в прочном шланге. Это были составляющие части того инструмента, который предстояло собрать перед началом разрушения железобетона.

Мартину Вальтер дал задание разыскать в недрах нежилого здания большой кусок фанеры или ДВП. Фанерой он хотел прикрывать на время инструменты, а затем замаскировать дыру в бетонном полу. Метод был не очень надежным, но второй способ, рекомендованный Рустом, казался излишне канительным. Им Вальтер решил воспользоваться позже.

Мартин приволок с третьего этажа огромный кусок фанеры. Парни аккуратно сложили в углу инструмент и прикрыли его этим куском.

Покончив с предварительной подготовкой, они направились на площадку.

– Хочешь приступить ночью? – спросил Мартин.

– Не стоит рисковать. Ночью отдохнем, выспимся… Станислав занимается докладом и не помешает нам. Так что завтра приступим…

Глава пятая

Российская Федерация; Москва

Черногория; Подгорица– Будва

Несколько дней назад

Все девять часов лета с Сахалина до Москвы я проспал мертвецким сном. Кто-то из моих парней на соседних креслах попивал коньячок; сопровождавший врач не отходил от раненого американца, занимаясь его руками и общим состоянием; Горчаков взволнованно мерил шагами салон небольшого самолета; молоденькая официантка разносила прохладительные напитки и подносы с подобием обеда. Ая безмятежно спал. Без сновидений, без жутких воспоминаний. Ибез задних ног…

Растолкал меня Жора, когда самолет завалился на крыло, выполняя последний разворот перед посадкой.

– Вставай, конечная! – смеясь, сказал он. – Поезд дальше не идет, пассажиров просят освободить вагон.

Прищурившись от яркого света, я посмотрел в иллюминатор. Внизу проплывали знакомые подмосковные поселки: Монино, Соколово, Леониха… Наш самолет снижался, подходя к взлетно-посадочной полосе аэродрома «Чкаловский».

– Быстро мы обернулись, – зевнул я.

– Ничего себе быстро! Девять часов утюжили атмосферу.

«Ну и хрен с ним. Зато знатно поспал!»– отметил я, начиная потихоньку собираться…

– Завтра в одиннадцать утра жду всех в своем кабинете, – прощаясь у самолета, объявил Горчаков. – Директор департамента хочет лично поблагодарить каждого.

– Надеюсь, он не отменит мой отпуск? – пожал я его руку.

– Не думаю, – загадочно улыбнулся он.

На том мы и расстались. Генерал умчался на черной иномарке со служебными номерами, мои ребята сели в Мишкину «Ауди», а я отправился искать своего старенького «шведа», брошенного где-то в дальнем углу автостоянки…

На следующий день за пять минут до назначенного часа мы топтались в приемной перед дверью кабинета нашего шефа.

– Офицеры «Фрегата» прибыли? – послышался его голос в селекторе.

Нажав кнопку, дежурный ответил:

– Так точно, товарищ генерал. Шесть человек.

Однако вместо того, чтобы пригласить нас внутрь, Горчаков вышел, поздоровался и предложил пройти с ним.

Понятно– встреча с директором состоится сразу и без репетиций. Что ж, скорее начнется, скорее закончится.

Поднимаемся этажом выше, идем по длинному коридору, останавливаемся у высокой двери с хромированной табличкой.

Горчаков берется за ручку и предупреждает:

– На аудиенцию нам отведено всего пять минут.

Подмигнув, он толкает дверь и заходит первым…

Мне доводилось бывать здесь трижды. Первый раз получал орден из рук высокого начальства. Второй раз представлялся директору по случаю назначения командиром «Фрегата». Ав последний раз– пару лет назад– тот же директор впаял мне взыскание после одной провальной операции. Моей вины в том не было, но наши чиновники живут какой-то своей, малопонятной простому народу жизнью; мыслят и рассуждают тоже, мягко говоря, странно. Поэтому я воспринял тот зигзаг судьбы спокойно.

И вот четвертый визит.

Директор ждал нас. Он поднялся из-за стола, вышел навстречу. Мы встали шеренгой вдоль ковровой дорожки; Сергей Сергеевич представил каждого.

Кратковременная аудиенция не предполагала речей и прочих официозов. Горчаков сгреб со стола стопку небольших коробочек и шел за директором. Тот, пожимая каждому пловцу руку, благодарил за службу и вручал коробочку с часами.

– Это от меня лично, – покончив с вручением, отступил он на шаг назад. – Надеюсь, что ваш подвиг оценят и в более высоких кабинетах. Ну, а теперь я вынужден проститься и вернуться к работе. Желаю удачи в вашей нелегкой службе…