Сергей Соболев - Террорист №1 Страница 20

— Лос-анджелесское бюро «Стоктон энд санс секьюрити», — мгновенно отреагировали на другом конце линии. — Представьтесь, пожалуйста.

— Элизабет Колхауэр, ваш постоянный клиент.

— Рады вас приветствовать, миссис Колхауэр. Я целиком к вашим услугам.

— Крайне необходимо, чтобы в ближайшие сорок восемь часов меня опекал кто-то из ваших сотрудников.

— Что-нибудь случилось, миссис Колхауэр? Вы можете сообщить подробности, или же вам неудобно говорить об этом по телефону?

— Я бы не сказала, что мне угрожает что-то или же кто-то… Но все же хочу, чтобы вы выполнили мою заявку. Сейчас я направляюсь на брифинг в штаб-квартиру ДЕА, а уже по окончании этого мероприятия, надеюсь, вы возьмете меня под свое надежное крыло…

Глава 13

За все не слишком длительное время пребывания на неизвестном ему объекте Романцеву довелось контачить, не считая Стоуна, лишь с тремя личностями: доктором непонятно каких наук Ларисой Сергеевной и двумя неразговорчивыми мужиками, которые стерегли каждый его шаг. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: именно эта троица и составит ему компанию в ближайшие дни, недели, возможно, что и месяцы. Не для того Стоун старался, устраивая инсценировку гибели полковника Романцева, чтобы истину знало большое количество людей. Не только эмвэдэшное руководство, но даже близкие Алексея, возможно, не узнают всей правды — никогда…

Пара вертухаев вывела Романцева на прогулку. Алексей думал, что его сопроводят во внутренний дворик или что-то в таком роде. Тогда он сможет определить или хотя бы попытается сделать это, где, в каком месте его содержат. Размечтался… Его надежды оказаться на свежем воздухе не оправдались: дышать кислородом ему было предложено здесь же, на объекте, который, судя по некоторым признакам, хотя бы по наличию системы регенерации воздуха, был оборудован под землей.

Помещение, в которое его привели, представляло из себя нечто среднее между оранжереей в каком-нибудь НИИ растениеводства и зимним садом, оборудованным полоумным «новым русским» в подвале собственного особняка.

— Эй, уважаемый! — обратился он к одному из охранников, изображавшему в данный момент из себя статую. — Кстати, как вас зовут? Или скажите хотя бы, как к вам следует обращаться?

Ответом было молчание. Романцеву даже захотелось потрогать эту неподвижную человеческую фигуру, — статуя или все же «хомо сапиенс»? — но он не рискнул, памятуя о преподанном ему недавно этими двумя уроке.

— Вы из какой конторы, ребята? Кто ваш непосредственный начальник? И где, хотя бы в каком городе, мы сейчас находимся?

Не дождавшись никакой реакции, Романцев решил сильно не расстраиваться по этому поводу. Дураку ясно, что охранники скрупулезно выполняют чьи-то строгие инструкции. Ни на какие его расспросы они отвечать не будут. А если эти двое иногда все же открывают рот, то лишь затем, чтобы отдать команду, причем формулируют они свои распоряжения предельно коротко и ясно — «встать!», «на выход», «идти прямо» и так далее.

Романцеву как-то непривычно было ощущать себя подопытным кроликом. Но он должен был признать, что обращаются здесь с ним вполне сносно. Его бесплатно бреют и стригут, кормят едва не с ложечки, выводят на прогулки в зимний сад и даже позволяют задавать вопросы, ответы на которые, впрочем, он может так никогда и не получить.

— Прогулка закончена, — бесцветным голосом сказал один из охранников. — Вас ждут в лаборатории. Следуйте за мной…

Романцева заставили принять душ, переодели в новенький комбинезон и только после этого проводили в лабораторию, о существовании которой он даже не подозревал. В довольно просторном и светлом помещении, уставленном вдоль стен компактным оборудованием, о назначении которого он мог лишь догадываться, не обнаружилось ни единой живой души. Они тоже не стали здесь задерживаться: прошли втроем через тамбур и оказались в боксе несколько меньших размеров, чьи стены были облицованы светлым пластиком.

Здесь они застали докторшу, которая, сидя в кресле довольно странной конструкции, внимательно рассматривала какую-то картинку — изображение, судя по всему, поступало от лазерного проектора. Женщина тоже сменила облачение: вместо голубенького халата на ней красовался оранжевый комбинезон, плотно облегавший ее ладную фигурку. Что именно изображено на картинке, Алексей засечь не успел; ученая дамочка вырубила проектор, и «экран», висевший, казалось, в воздухе всего в полутора метрах от нее — тут же погас.

Поднявшись с кресла, которое больше смахивало на тренажер, имитирующий кресло пилота в кабине какого-нибудь суперсовременного самолета, она жестом указала Романцеву на освободившееся место.

— Присаживайтесь, Алексей Андреевич. Я хочу вам кое-что показать.

Романцев, глядя куда-то в сторону, криво усмехнулся. Эти двое охранников, когда решили привести его сюда, даже не подумали поинтересоваться у него самого, хочет ли он видеть сейчас Ларису Сергеевну или же предпочтет держаться от нее как можно дальше. Но он уже успел не раз убедиться в том, что его мнение местных обитателей вообще не интересует — все они смотрят на Романцева как на подопытного кролика.

— Я не хочу участвовать в ваших экспериментах, — процедил он сквозь зубы. — Не хочу и не буду!

В ответ на это заявление пара плечистых мужиков, располагавшихся чуть позади его, тут же, без видимых усилий, усадили Романцева в кресло-тренажер. Быстро и со знанием дела закрепили манжеты на руках и ногах, потом проделали еще какие-то манипуляции с обездвиженным Романцевым — при всем желании он не мог теперь и шелохнуться. Лариса Сергеевна кивнула им, после чего двое сотрудников, сохраняя молчание, покинули бокс.

— Вам удобно, Алексей Андреевич? — спросила женщина, скрестив руки на груди и глядя ему в глаза. — Нигде не жмет?

— Так же удобно, как если бы я лежал в домовине.

— Не шутите с этим, — строго сказала она. — Гм… Конечно, мне следовало бы дать вам больше времени для отдыха. Я понимаю, не так просто освоиться на новом месте…

— Я предпочел бы вообще убраться отсюда.

— Алексей Андреевич, я хочу, чтобы вы видели во мне партнера, а не врага.

— Вы что, пытаетесь таким вот образом навязать мне свою дружбу? Но я не девица, а вы не мой ухажер.

— Оставим этот разговор, — спокойно сказала женщина. — Вы заинтересованы в сотрудничестве с нами в не меньшей, а может, даже в большей степени, чем мы. Я вижу, вы мне не верите? Хорошо же, я сейчас предъявлю вам одно из самых веских доказательств.

На несколько секунд Лариса Сергеевна исчезла из виду, затем вернулась, неся в руках матовый, черного цвета, шлем. Он выглядел с виду примерно так же, как глухой, с отзеркаливающим забралом шлем пилота самолета-»невидимки» или вертолета «Апач». Из-под шлема, из его затыльной части, на пол свисал почти невидимый глазу жгут проводов, сделанных, по-видимому, из светооптического волокна. Романцев не знал, для каких целей используется этот своеобразный головной убор, но предположил, что тот связан светооптикой с каким-то продвинутым компьютерным оборудованием.

Пока он размышлял над этим, Лариса Сергеевна водрузила шлем ему на голову. Эта штуковина, как ни странно, оказалась почти невесомой. Глазам его было темно, но в этой темени что-то слабо мерцало и переливалось — возникло даже ощущение, как будто он разом переместился в дальний космос, где поблизости от него не оказалось ни одного крупного созвездия. Теперь он понял, зачем его обстригли наголо: это чтобы «головной убор», размер которого подходил идеально точно, как можно более плотно прилегал к его бритому черепу.

— Этот многофункциональный прибор называется инфошлем, — женский голос прозвучал так ясно и четко, как будто Лариса Сергеевна говорила ему прямо в ушную раковину. — Сейчас я включу изображение… Позже вы научитесь пользоваться подобным оборудованием, но сейчас я сама произведу все необходимые манипуляции.

Романцев предполагал, что изображение будет подаваться на «лобовое» стекло, но действительность оказалась гораздо круче. Не было никакого «стекла», как не было вообще никакой преграды между ним и между тем, что он сейчас мог лицезреть воочию. Стены бокса, в котором они находились, раздвинулись в бесконечность. На глубоком темном фоне, за которым угадывались колоссальные пространства, поочередно вспыхнули — в два ряда — какие-то цифровые и буквенные обозначения. Это было похоже на фрагмент клавиатуры компьютера, с той лишь разницей, что «клавиш» здесь было меньше, чем у стандартной «клавы», а сами кнопки, если их только можно так назвать, сверкая своими гранями, висели, каждая строго на своем месте, в этом странном, ни на что не похожем пространстве.

Чуть сбоку и немного ниже «клавы» появилась чья-то светящаяся рука.