Иван Сербин - Передряга Страница 20

— Почему? — Видимо, она привыкла задавать вопросы и получать на них конкретные ответы. Издержки профессии.

— Да, знаете, все никак не могу подобрать подходящую кандидатуру, — ответил я, вешая плащи в стенной шкаф.

— Понятно. Сюда? — Она указала на комнату.

— Да, пожалуйста, проходите. Не возражаете, если я позвоню?

— Почему вы спрашиваете? Это ваш дом.

Я не нашёлся, что ответить. Протопал, не снимая ботинок, к телефону, набрал номер.

— Олег? Доброй ночи.

В тот момент мне показалось, что Олег — самая подходящая кандидатура для срочного ночного дежурства. Во-первых, ему ничего не стоит уговорить врачей перевести Петра в нужную палату. Во-вторых, его труднее обвести вокруг пальца, чем, скажем, Димку или Валерку. В-третьих, Олег — полуночник, чем выгодно отличается от Стаса. Короче, в нем я был уверен на все сто. И не ошибся. Узнав о происшедшем, Олег спокойно ответил:

— Конечно, поеду. Хотя ты, Иван, напрасно волнуешься.

— Почему?

— Ваш капитан был прав. Если бы Петра хотели убить — подошли бы и выстрелили в голову через окно. Стандартно. Значит, убивать его не собирались. А если убивать не собирались, то и в больницу не придут. Это факт, старик.

В таких делах Олег не ошибается. Сказывается богатое и не очень светлое прошлое. Во всяком случае, я ему склонен доверять. Но здесь был особый случай.

— И всё-таки съезди на всякий случай, подежурь.

— Нет проблем. Помчусь. Если что, позвоню.

— Давай. Я пришлю кого-нибудь на смену к восьми.

— Хорошо. Спи спокойно, дорогой товарищ.

— А тебе удачного дежурства.

Я повесил трубку. На протяжении всего разговора Ирина инспектировала мои книжные полки. Думаю, ей была интересна наша беседа, но она деликатно старалась не прислушиваться.

— Хотите чаю? — спросил я, опуская трубку на рычаг. — Горячего?

— С удовольствием, — ответила она.

Мы пошли в кухню, и я поставил чайник, натворил бутербродов, хотя абсолютно не хотел есть. Посидели, пожевали без аппетита. Ирина вздохнула.

— М-да. Называется, сходили в гости.

Я пожал плечами. Что тут скажешь? Пошёл поменял бельё на диване, повесил в ванной чистое полотенце и пошлёпал в кухню.

Пробуждение было быстрым и тревожным. Холостуя, я отвык от посторонних звуков в квартире. Сейчас же шумела вода в душе. Именно этот монотонный звук — удар тугих струй о пластиковую занавеску — меня и разбудил. Знакомо? Кажется, что этажом выше полоумный пионер репетирует барабанный марш.

Утреннее солнце било в окно, и на полу протянулись два желтых прямоугольных пятна. На мгновение мне показалось, что вчерашнее происшествие — не более чем кошмарный сон. Я вскочил, намереваясь ринуться в атаку на непрошеных гостей, вольготно оккупировавших ванную, — Супермен, трам-та-ра-рам, сутулый, — вот тут-то на меня и накатило. Ледяная темная картинка: машина, жирные плевки выстрелов, Петр, сползающий по дверце на мокрую землю, и силуэт мужчины с пистолетом.

Возникло фантасмагорическое ощущение, что я уже его видел. Знаете, такое бывает. Встречается вам абсолютно незнакомый человек, он поворачивает голову или делает какое-то другое движение, и вы вдруг совершенно отчетливо понимаете, что уже видели этот поворот головы. И движение это видели тоже. Да только вам точно известно: человек этот вам незнаком.

Я даже глаза закрыл. Вот стрелок поднимает руку, вот он идет. Ветер раздувает фалды его плаща… Я точно встречал его. Только вот когда, где?.. Ладно, вспомню.

Сейчас у меня были и другие заботы. Например, как повежливее сплавить гостью. Наверное, пора ехать, а я ещё…

— Чёрт! — Восклицание вырвалось у меня непроизвольно.

Взгляд на часы. Половина восьмого. Лихорадочно завернувшись в пододеяльник и сшибая по дороге табуретки, я ринулся в комнату к телефону, набрал номер.

— Валера? Валера, это Иван. Слушай, срочно лети в Склифосовского, там Олег дежурит. Нужно подменить. Да, срочно. Случилось, случилось. Олег тебе все расскажет. Да, и ещё, передай Олегу, пусть едет домой и отоспится. А после обеда я жду его в офисе. Беги.

Внезапно шум воды стих. Щёлкнул замок. Ирина впорхнула в комнату, улыбающаяся, свежая, неестественно бодрая.

— Доброе утро, рыцарь.

— Доброе. — При дневном свете она выглядела и вовсе умопомрачительно. Так что в пододеяльнике я почувствовал себя немного неловко. Примерно как чучело на великосветском приеме. — Прошу прощения за внешний вид.

— Ничего. Вы похожи на римского патриция. — Она засмеялась, очаровательно сморщив носик. — Только худой.

Да? В первый раз слышу. Хотя в сравнении с римскими патрициями может быть. А вообще девушки, с которыми мне приходилось иметь дело, едва освоившись, начинали делать неприличные и, я бы даже сказал, грязные намеки относительна моего отвисающего брюшка. С годами сей конфуз случается у многих мужчин. Странно ли, что Ирина нравилась мне всё больше и больше?

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Она начала накладывать макияж, а я полез в шкаф за новым костюмом и рубашкой. Поставки в кухне чайник и принялся одеваться.

— Вы где работаете? — спросил я, пытаясь совмещать сразу два дела: застёгивать рубашку правой рукой и наливать кофе — левой.

— В пятнадцатой. Медицинской сестрой.

— Этот… капитан давешний, говорил вроде, что вы психолог?

— Психолог.

— А работаете обычной медсестрой?

— Да. Удивлены?

— Удивлён, — честно сознался я.

— Приходится зарабатывать на хлеб насущный. — Мне показалось, что она усмехнулась. — Врачей, как выяснилось, уже хватает на всех. За глаза. А вот вакансии медсестёр пока ещё свободны… — Ирина вышла в коридор. — Спасибо за гостеприимство. Мне пора.

— Что, даже кофе не выпьете? — Фраза вырвалась у меня прежде, чем я вспомнил дурацкий анекдот…

…Знаете этот анекдот? „Тещенька, милая, вы к нам надолго?“ — „Да пока не надоем“. — „Как, и даже чайку не попьёте?“ Смешно… Да, заболтался…

Она улыбнулась.

— Уже опаздываю. Попью на работе.

Слава Богу, Ирина, кажется, этого анекдота не слышала.

— Можно вам позвонить? — Зачем я это спросил? Сразу возникло чувство неловкости. Словно сморозил глупость несусветную при большом скоплении народа. — Может быть, вы захотите узнать, как у Петра дела…

— Конечно. — Она достала из сумочки маленький, со спичечный коробок, блокнотик, быстро записала в нем телефон и, вырвав страничку, протянула мне. — Здесь рабочий и домашний. Звоните.

Я. помог ей надеть плащ. Она легко выпорхнула на площадку, зацокала каблучками по ступенькам. Остался после нее только легкий аромат духов и аккуратно застеленный диван в комнате.

Я прошёл на кухню и, глядя в окно, принялся огромными глотками пить кофе из пол-литровой кружки, роясь в памяти, пытаясь вспомнить, где же мне встречался вчерашний стрелок».

Глава 8

Неприятности, как им и положено, нарастали лавинообразно. Они похожи на минное поле: наступил, рвануло, будь уверен — радом ещё сотня таких же, и, куда ни поставишь ногу, все равно на мину попадешь. Раз уж грянуло — все. Пиши пропало.

У подвальчика, в котором размещался «Холодок», стоял Стас и мрачно курил. Вид у славного бывшего гэбиста был такой, словно получил он только что поленом по сообразительной своей головушке. Как следует получил, от души.

Иван, выпрыгнувший из троллейбуса в двух шагах от офиса, сразу почуял неладное и ускорил шаг, почти побежал. Стас хмуро глянул в его сторону, но остался стоять. Даже позу не переменил. Продолжал затягиваться любимой «Явой», словно от глубины затяжек зависело, как сложится вся его дальнейшая жизнь. Эдакий персонаж из фильма режиссера-символиста, вопиющий немо: «Беда! Беда!»

— Что случилось, Стас? — крикнул Иван, подходя. — С Петром что-то, да?

— У Петра, слава Богу, все в порядке, — ещё больше хмурясь, буркнул гэбист. — Олег звонил. Он тебя дома не застал. Врачи говорят, раны не опасные. Через недельку можно будет забрать его домой.

— Уф!.. — Иван с облегчением перевел дух. — А я-то уж было, грешным делом, подумал, что-то страшное произошло.

— Произошло, Иван. Произошло. — Стас смотрел на него как-то странно, настороженно. В это мгновение вид у гэбиста был — ну ни дать ни взять шекспировский Макбет в пятом акте. — И кому уж знать об этом, Как не тебе.

Намёк был неприкрытым, лобовым и от этого особенно неприятным. По тону Стаса и дурак бы догадался: гэбист относится к случившемуся всерьез. А поскольку он в силу профессиональных привычек никогда не поднимал шум без должного повода, Иван ни на секунду не усомнился: произошло что-то действительно серьёзное.

— В чём дело, Стас? — спросил он холодно. — Как понимать твои слова?

— Да так и понимай. — Гэбист щелчком отшвырнул окурок, баскетбольно попав в стоящее у соседнего подъезда мусорное ведро.