Сергей Самаров - Стрела Чингисхана Страница 20

– А дешевле бывают?

– Бывают. Только дешевый и работает медленно, и качество не такое. Больше денег во время перекачки потратишь. И гарантии никакой, что будет долго работать. Все дешевые делаются в Китае, качество известное.

– Согласен. А где купить можно? В Махачкале?

– В Махачкале точно можно. Там и sim-карту можно купить. В хороших смартфонах они особые, маленькие. Так и называются – mikro-Usim, – обрадованно ответил Ваап, понимая, что ему светит возможность еще раз навестить семью.

– Хочешь в Махачкалу еще раз съездить? – Мурза вытащил из кармана деньги, отсчитал сорок тысяч и вручил Эбзееву. – Поезжай. Если сможешь, узнай, как правильно запись выставить. Приедешь – мы все с тобой сделаем. Я не позволю ментам на меня и на всех нас лишнее наваливать. Завтра к утру вернуться сумеешь? Или хотя бы к обеду…

– Скорее к обеду, мурза.

– Прямо сейчас и отправляйся. Я жду твоего возвращения. Время не терпит…

Но еще до того как вернулся Ваап, Роберту Ильхановичу снова позвонил подполковник Асхатов из МВД республики:

– Роберт Ильханович, я так понимаю, что вашей милостью стал активным соучастником террористического акта?

– А был ли террористический акт? – резко ответил Арсланбеков.

Подполковника эта резкость не смутила:

– Согласно сводке МВД, был.

– Надо голову оторвать тому писателю, который у вас сводки пишет. И давно уже пора…

– Тем не менее это уже зарегистрированный факт.

– Зарегистрировать было возможно только факт гибели полковника Агададашева и его водителя. А все остальное – беллетристика.

– Я не могу об этом судить, меня не было в то время в министерстве. Но сводка и сейчас лежит передо мной на столе. И как результат этой сводки – новые и не самые приятные для вас известия. Сообщить?

– Вы для того, наверное, и позвонили, чтобы сообщить. Я слушаю вас.

– Как понимаю, я передал вам данные на полковника Агададашева для того, чтобы вы обезопасили себя от угрозы со стороны полицейского спецназа и уничтожили самого полковника.

– Наверное, не для того, чтобы я его уговаривал.

– Я вижу, что вы сейчас сильно раздражены…

– А как мне не быть раздраженным, если на меня сваливают то, что на моей совести не висит. Там никто из мирных жителей не пострадал. Я не террорист. Я в принципе не террорист, не приемлю террористических методов, даже сам осуждаю их.

– Я вас понимаю. Но ничем в этом случае помочь не могу. Машина запущена, а общественное мнение формирует именно она. Могу только сообщить вам, что, уничтожив полковника Агададашева таким образом, вы вызвали на себя только более сильную атаку. И теперь охотиться за вами будет не полицейский спецназ, который, честно говоря, ненамногое способен. Охотиться на вас будет спецназ ГРУ – «волкодавы», специалисты по уничтожению мелких джамаатов и их эмиров. И мурз тоже. При этом они имеют на вооружении какое-то новое экспериментальное оборудование, которое существенно облегчит все их действия.

– Вы их зовете, кажется, «летучими мышами»?

– Да, их так в народе называют. Наверное, потому, что они не видят разницы между днем и ночью. И на эмблеме у них изображена летучая мышь.

– Да, это опасный противник. Спасибо за предупреждение, товарищ подполковник.

– Желаю вам удачно избежать этой встречи. Встречи с «летучими мышами»…

Такое сообщение не добавило настроения мурзе Арсланбекову. Первоначальная эйфория после уничтожения полковника Агададашева растворилась сразу после сообщения по радио, появились раздражение и беспокойство. А после нового предупреждения подполковника Асхатова эти чувства многократно усилились. Роберт Ильханович слышал кое-что о спецназе ГРУ. Один из его учеников, помнится, мечтал когда-то стать офицером спецназа ГРУ и готовил себя к этому. Но не сумел поступить в военное училище, как говорили, по национальному вопросу: выходец из Дагестана не мог рассчитывать на поступление. Дагестанцы плохо зарекомендовали себя в армии, и этой волной задело всех выходцев из Дагестана, может быть даже русских. В результате толковый парнишка, сам себя воспитавший в духе спецназа, спортивный, подготовленный, стал уголовником и сейчас где-то отбывает срок. Именно тогда директор школы стал интересоваться спецназом ГРУ и немало прочитал про военную разведку. Сейчас это вселяло в мурзу определенное беспокойство. Он не знал всех средств и методов, которые имеются в распоряжении спецназа ГРУ, но, продумывая ситуацию и ставя себя на место спецназовцев, не видел возможности своей поимки, если только сам не допустит ошибки и не попадется в ловко поставленную ему ловушку…

Ваап, как и обещал, вернулся в обеденное время. Посвежевший на ветру и отдохнувший дома. Казалось, даже щеки у него округлились.

– Присаживайся, – показал мурза на кусок бревна рядом со своим кострищем. – Принесите Ваапу чай, у него во рту пересохло.

Енали быстро принес большую кружку с чаем, добавив в него молока, несколько семян гвоздики и черный перец с солью. Пока Эбзеев маленькими глотками пил, Роберт Ильханович поинтересовался:

– Как дела дома?

– Спасибо, мурза. Все хорошо. Все довольны. Кстати, они, уходя, тоже смотрели на площадь. Там не было жертв среди мирных жителей, даже «Скорая помощь» только одна приехала, и та с полицейскими на крыльце возилась. Один сильно головой о колонну ударился, нос сломал, губы разбил. Жена возмущена таким обманом. Говорит, кто один раз обманет, тому уже во второй раз не поверят. Она тоже считает, что нужно сделать видеообращение.

– Нужно сделать… – подтвердил Роберт Ильханович.

– Я все купил. Теперь вы подготовьтесь.

– Что тут готовиться! Не на телевидении, где людям лицо пудрят. – Однажды, с десяток, наверное, лет назад, Роберту Ильхановичу довелось принимать участие в телевизионной передаче по проблемам образования в республике. С выступающими, перед тем как дать им слово перед камерой, работал специалист-визажист. Еще причесать себя Арсланбеков позволил, но вот пудрить и красить губы помадой не разрешил. Не мужское это дело. – Я уже все продумал, что сказать. Коротко и ясно, без рассусоливания. Нам ни к чему длинные речи. Не партийную программу выдвигаем, а контробвинения в ответ на обвинения. Покажи, что принес…

Ваап раскрыл пластиковый пакет и вытащил коробку. Внутри была трубка с большим экраном, который засветился после включения и разблокировки. Роберт Ильханович, зная только одну оперативную систему в компьютере, сам не решился попробовать работать со смартфоном и вернул коробку Эбзееву.

– В одном элементе и компьютер, и трубка, – объяснил Ваап то, что и так было понятно. – Кстати, еще высококлассные фотокамера и видеокамера. Не каждый фотоаппарат так снимает. Я уже опробовал. Качество отличное. Корейцы умеют делать хорошие вещи.

– Файлы легко удаляются? – спросил мурза.

– Без проблем.

– Сними для пробы наш лагерь и покажи мне.

Ваап встал и прошелся с трубкой по лагерю, снимая все подряд: и шалаши, и кострища, и людей с оружием и без. Потом принес смартфон мурзе, включил просмотр и передал трубку. Роберт Ильханович смотрел и удивлялся. Качество съемки было прекрасное, а качество показа еще лучше. На трубке изображение было даже более качественное, чем в самом современном телевизоре.

– Смотри, даже видно, что идет дождь со снегом. Хорошая техника. Удали… – вернул он смартфон Ваапу и поднялся.

– Готово. Удалил, – через три секунды сообщил Эбзеев.

– Отлично. Теперь пойдем место выберем, чтобы вид хороший был. Сначала сними общую панораму, чтобы было понятно, за какую красивую землю мы боремся. За свою землю, которая нашим предкам досталась, за нашу степь, за наши холмы. Мы хотим сами быть хозяевами на своей земле и чтобы нами не правили чужие люди. У них, на их землях, свои законы, свои понятия, свой менталитет. Пусть там живут по-своему. А мы у себя хотим жить по-своему, и пусть нам не указывают. Ты будешь снимать, я буду говорить. Пойдем место выберем повыше, чтобы хорошо и далеко было видно. Наверное, лучше с Красного холма. Он самый здесь высокий…

И, словно специально для съемки, прекратился вдруг дождь со снегом, расступились тучи и откуда-то сбоку выглянуло солнце, освещая землю косыми лучами. Небо было чрезвычайно красивым. В некоторых местах даже ярко-малиновым вперемешку с густо-серым, свинцовым. Это придавало ему величественный и красочный вид.

– Снимай, снимай это, пока не прошло… – потребовал мурза.

Но Ваап и без того уже начал съемку.

– Такого нигде в мире не бывает. Только у нас… – говорил Арсланбеков. – Снимай степь… Снимай холмы… Это же красота! Наши предки пришли сюда много веков назад, увидели все это и поселились здесь навсегда. Многие в течение веков пытались отобрать у наших предков эту красоту. Даже фашисты сюда добирались[11]. Но и они отступили. Мы свою землю отстояли…