Максим Шахов - Взрыв направленного действия Страница 20

– Алло! – донесся сонный голос капитана. – Да… Захаров… Что?! Высылайте машину…

– Что там? – спросил Логинов, протягивая руку к пачке сигарет на тумбочке.

За окном уже рассвело. В тусклом свете неплотно зашторенных окон на пороге спальни в одних трусах появился Захаров.

– Товарищ подполковник, – он был взволнован, – в третьей городской больнице десять минут назад обнаружен труп Катериничева из группы захвата. Он дежурил в палате Аверьянова. Дежурная медсестра тоже убита.

– А Аверьянов? – быстро спросил Логинов.

– Аверьянов исчез.

Хриплое рычание вырвалось из горла Виктора; ломая в руке сигарету, он вскочил с кровати. В третью городскую больницу они попали лишь сорок минут спустя. Водителю «РАФа» Ипатьевского управления ФСБ пришлось заезжать на заправку, и Логинов на чем свет стоит ругал его всю дорогу.

Эксперты и несколько мрачных бойцов были уже на месте. Отделения для аллергических больных в Ипатьевске не было, и Аверьянова до утра поместили в инфекционное. После двух капельниц Сергей Владимирович почувствовал себя вполне нормально, так что его уже собирались выписывать. Денег, как и везде, в больнице не хватало, и девяносто процентов больных лечили в дневном стационаре.

Здание инфекционного отделения стояло особняком. Одноэтажный кирпичный дом, разделенный на изолированные боксы, соединялся с одним из корпусов больницы подземным переходом. Кроме общего входа в отделение с невысоким крылечком, у каждого бокса был свой отдельный вход с улицы. Однако ими никто не пользовался уже много лет. Не пользовались отдельным входом бокса «3б» и в эту ночь.

Катериничев был убит ударом ножа под лопатку. Он лежал у стола дежурной медсестры, а рядом на проводе болталась телефонная трубка. Автомат Катериничева валялся тут же. Медсестра была задушена в комнате отдыха, расположенной чуть дальше по коридору. На ее шее отчетливо проступали следы цепочки наручников. Судя по всему, Аверьянов застиг женщину, как и Катериничева, врасплох, завладел ключом от входной двери и покинул отделение. Этот ключ так и остался торчать с внутренней стороны в распахнутой настежь двери. Зато ключи от наручников Аверьянов прихватил с собой, вероятно, решив не терять времени и избавиться от браслетов уже по дороге.

Логинов пошел посмотреть на пустую кровать в боксе «3б» с вывороченной из спинки металлической трубкой, к которой, судя по всему, и был пристегнут Аверьянов. Вернувшись, он послушал, как Захаров разговаривал с ветераном, обнаружившим трупы. То и дело поправляя на ухе слуховой аппарат, дедок с массой подробностей рассказывал, как, проснувшись под утро, он сходил в туалет у себя в боксе и решил посмотреть, который час.

Света в боксе нет уже давно, потому что больница который год не получает лампочек, и он приоткрыл дверь в коридор, чтобы рассмотреть циферблат своих часов. Было без пяти пять, и он уже было начал закрывать дверь, но вдруг почему-то выглянул. И увидел, что кто-то вроде лежит у стола. Он сходил за очками и выглянул снова. И увидел, что это омоновец, или спецназовец, или как там это теперь называется.

Взглянув на часы, Виктор перебил старика и спросил, не трогал ли он телефонную трубку. Трубку ветеран не трогал. Просто побоялся. Он начал рассказывать, как будил Алевтину из четвертого бокса и бегал в приемное, но Логинова это интересовало меньше всего.

Вернувшись к столу, подполковник послал небритого капитана с какой-то странной нечитабельной фамилией позвонить в узел связи, а экспертов предупредил, чтобы они не вздумали положить трубку на место. Захаров тем временем закончил с ветераном и уже разговаривал с двадцатидвухлетней Алевтиной, лежавшей в отделении с трехлетней дочкой. Ее четвертый бокс располагался в самом конце коридора в закоулке, и она ничего не слышала. Вернее, слышала сквозь сон какие-то голоса, но и только. Другие больные в эту ночь в отделении не ночевали.

– Ну что? – спросил Логинов, когда они с Захаровым остались вдвоем.

– По-моему, глухо, – покачал головой Степан. – Никто ничего не слышал, никто ничего не видел. Непонятно только, как мог так лопухнуться Катериничев…

– Посмотрим… – задумчиво проговорил Логинов. – Ладно. Я поехал в управление. Когда закончишь тут, по дороге сменишь бойцов в первой горбольнице. У подружки Аверьянова поставишь двоих, у Неогурца – троих. Лично проверишь диктофон. К больным, кроме лечащего врача и медсестры, никого не допускать. Смотреть – в оба!

Приехав в управление, Логинов обнаружил, что все сотрудники уже на работе. При этом в здании висела гнетущая тишина. Заглянув в дежурку, Логинов кивком поздоровался с несколькими офицерами и увидел, что помощник дежурного уже звонит по поводу сдачи квартир.

Ничего не сказав, Виктор поднялся к Кабанову, пожал руки ему и заместителю и попросил их на пять минут выйти из кабинета. По спецсвязи он связался с Москвой и покурил, пока его соединяли с генералом Максимовым.

– Здравия желаю! Логинов.

– Здравствуй! Как дела? Директор приказал постоянно держать его в курсе…

– Дела – хуже некуда. Полтора часа назад в больнице обнаружили два трупа – бойца группы захвата и медсестры. Подозреваемый в причастности к покушению на наш источник исчез…

– Ну, Гогинов!..

– Я вины с себя не снимаю, но ситуация предельно запутанная. Очевидно, что мы столкнулись с очень серьезным и подготовленным противником. В ближайшие часы осуществим все необходимые оперативно-розыскные мероприятия, однако вероятность покушения в настоящий момент, считаю, весьма высока. При этом наличных сил и средств для проведения надлежащих охранных мероприятий абсолютно недостаточно. Учитывая это, полагаю, что визит в Ипатьевск этого Лугового необходимо отменить. Или задействовать для обеспечения его безопасности соответствующий потенциал Главного управления охраны.

– Ты что – с ума сошел? На это никто не пойдет. Сам подумай, как это будет выглядеть! Представь, какой вой в этом случае поднимут подконтрольные Березуцкому СМИ!

– Я все понимаю. Но мое мнение прошу обязательно доложить руководству. Ситуация очень серьезная…

– Хорошо. Доложу. Какая тебе нужна помощь?

– Ускорить, насколько возможно, ответ по запросу в Оренбург о сотруднике фирмы «Восток» Наумове.

– Хорошо. Что еще?

– Сейчас буду звонить Кравцу. Он уже выслал сюда группу оперативников, но теперь этого мало. Нужны еще как минимум пять машин, средства связи, спецназ и десятка два опытных оперативных работников – пусть срочно выдергивает из районов…

– Насчет спецназа можешь не звонить.

– Почему?

– Потому что тебе крупно повезло, Логинов. Сегодня ночью в Новосибирске какой-то уголовник захватил группу заложников…

– Ну, а я-то тут при чем?..

– Да досгушай ты! Что за дугацкая привычка перебигать стагших?.. В общем, заложниками оказались дети, поэтому для их освобождения на место срочно выслали дежурное отделение «Альфы». Но пока суть да дело, уголовник этот притомился, и его взяли сами новосибирцы… Короче, самолет завернули. Сейчас он направляется в твой областной центр – директор ФСБ по моей просьбе распорядился передать «альфовцев» в твое распоряжение…

– Ну, спасибо, Валерий Иванович! Это большое дело, а то с местными бойцами много не навоюешь…

– Мне твои спасибо, Логинов, до одного места! Мне результат нужен! Понял?

– Так точно!

– Вот… Что тебе нужно еще?

– Так оперативные работники и машины, я же сказал…

– Хорошо. Насчет этого я сам переговорю с Кравцом. Что-то еще?

– Пока все.

– Так какие у тебя версии относительно случившегося?

– Пока никаких. Но противник уже дважды обнаружил себя и оба раза нас опередил, так что…

– Он вас не опегедил! Это вы дали ему себя опегедить!..

– Да, но…

– …потому что, – не слушая Логинова, продолжал Максимов, – твоя габота – не бегать с пистогетом, а сидеть в кабинете и думать. Думать, понимаешь? Анализировать факты, сопоставлять их и снова анализировать. И тогда ты будешь не констатировать убийства замогильным голосом, а предугадывать их. И предотвращать. И называется это…

– Экстраполяция, я помню, – быстро проговорил Логинов.

– Именно – экстгапогяция. Но просто помнить об этом – мало. Нужно экстгапогиговать.

– Пока слишком мало данных…

– Данных никогда не бывает мало, – проговорил генерал, наконец успокаиваясь. – Мало бывает…

– Мозгов, – вздохнул Логинов.

– Правильно. Так вот. Я тебя не тороплю, но часам к четырем у меня должен быть рапорт. Сжатый, но исчерпывающий. Чтобы я мог что-то членораздельное доложить руководству. Понял?

– Так точно.

– Жду.

Генерал положил трубку, а Логинов еще какое-то время, задумавшись, неподвижно сидел за столом Кабанова, глядя прямо перед собой. Что в Максимове было удивительно, так это то, что после разговора с ним ты обязательно чувствовал себя дурак дураком. Замдиректора ФСБ, пекшийся о внутриполитической ситуации, к примеру, общался с генералом только на совещаниях и только в форме риторических вопросов. А при встречах в коридоре тут же ускорял шаг и делал крайне озабоченное лицо.