Максим Шахов - Люди-торпеды Страница 20

Девушка подошла ближе. Анри уткнулся лицом в ее протянутые к нему ладони и затих.

– Мистер Клеман, я правильно понял, что боеголовка была ядерная?

Человек только часто-часто закивал головой, плечи его затряслись, но сквозь подступающие рыдания и горловые спазмы он выдавил:

– Когда я увидел вас, то решил, что это пришла моя расплата за гибель миллионов человек.

– Успокойтесь. Ваша торпеда еще не взорвана. Постарайтесь вспомнить, может вы случайно слышали в разговорах упоминание о том месте, где ее собираются использовать, и мы спасем жизни людей.

Клеман, чуть задумавшись, твердо проговорил:

– Нет. При мне никогда не произносилось никаких названий или географических координат. Абсолютно никаких!

– Ну, хорошо. – Хотя, чего уж тут хорошего? – А не встречали вы здесь вот этого человека?

Гера показал мужчине фотографию Редина.

– Он офицер-подводник, его недавно тоже похитили.

– Нет, – Клеман посмотрел и вернул фото, – я никого здесь не видел. Но меня привезли сюда всего несколько дней назад. Теперь я понимаю: специально, чтобы умирать. Но я слышал разговоры Смита и Марка о новом пленнике. Он был им очень нужен на субмарине. Вместе с ним еще позавчера они все уехали. Наверняка на юг, на морскую базу, в этот подземный грот...

В дверь просунулась голова Анатолия:

– Командир!

Гера встал и направился к выходу. Внезапно с кровати раздался громкий крик:

– Никто не знает, что она – ядерная! Никто!

Мужчина зашелся в хриплом кашле. Галина бережно, но решительно и сильно надавила ему на плечи, заставляя лечь. Она низко наклонилась над головой Клемана и что-то тихо шептала ему. Несчастный мгновенно затих и только сильно сжал руку девушки двумя исхудавшими ладонями.

В коридоре Толя сказал:

– Командир, надо уходить. Время вышло. Вадик передал, что одного охранника пришлось снова успокоить.

Талеев оглянулся на одностороннее стекло, потом кивнул Толе и решительно вернулся в палату. Глаза Клемана были закрыты, но руку девушки он так и не выпустил. Гера помедлил секунду, потом достал маленький пластиковый шприц и воткнул иглу за ухо мужчины. Тот даже не дернулся, лишь разжались пальцы рук, и дыхание сразу стало редким, неглубоким, но ритмичным.

– Вот так. Это будет лучше для него. Пошли, Галя.

Девушка задержалась в палате совсем ненадолго. Откуда-то из недр грубого комбинезона она извлекла маленький шелковый платочек с монограммой «А» и незаметно для Талеева засунула его в полусжатую ладонь Клемана. Потом укрыла одеялом до самого подбородка его измученное тело и бегом покинула палату. Догнав в коридоре Геру, она неожиданно тихо сказала:

– А ты знаешь, его дочь зовут Алоиза.

Талеев ничего не ответил, и все трое легким бегом покинули здание Центра. В районе автостоянки к ним присоединился Вадим.

Путь до отвесного обрыва рядом с заблокированным мостом группа преодолела за несколько минут. Они специально не стали опускать мост с главного пульта Центра, чтобы сразу не указывать противнику направление своего отхода.

Для спуска со скалы каждый воспользовался «крылом». У Анатолия это получилось наименее удачно: попав крылом в восходящий поток воздуха, он вместо вполне пологого скольжения вниз отлетел в сторону метров на двести, перед самой землей провалился в воздушную яму и чуть ли не камнем преодолел последние метры спуска.

Вылез Толя из-за огромного валуна, ругаясь вполголоса, но на чем свет стоит. К тому же он сильно хромал на подвернувшуюся при приземлении ногу:

– Все! Никогда и никуда больше без вертолета не полезу! Сами летайте на этом акульем плавнике. – Толя с силой стучал по земле тростью-альпенштоком, в которую сложилось «крыло».

– Толечка, – нежно пропела Гюльчатай, – у тебя всегда были проблемы с координацией движений. Тебе и в космос нельзя, в невесомость.

Анатолий аж задохнулся от такой несправедливости:

– Да... я...

– Не переживай, дорогой, я обязательно займусь с тобой, когда вернемся в Москву. А сейчас уж пропрыгай как зайчик с полкилометра до нашего лимузина. Можешь на меня опереться. – Гюльчатай игриво подставила плечико.

– Девчонка сопливая! – Толя, прихрамывая, двинулся вперед.

Пока они были на «Орлином Небе» один из людей Юрия перегнал их вездеход по высохшему руслу совсем недалеко от места ожидаемого приземления. Дальше все складывалось крайне удачно, и в город они возвратились, когда огромный говорливый Центральный базар уже во всю ширину распахнул свои гостеприимные ворота. В его многоголосой и многолюдной толчее четверка растворилась быстро и бесследно.

Глава 8

Третий день Сергей занимался самообразованием. «На старости-то лет, как юный лейтенант, готовлюсь к сдаче на самостоятельное управление. Дожили!» Однако процесс изучения незнакомой техники всерьез захватил его. Это была родная стихия. «Ха, незнакомая техника! Да мне здесь каждый проводок знаком, щиты, клапаны, автоматы, переключатели, приборы. Дизель – он и в Африке дизель. А генератор таковым и в Иране останется. Валы, турбина, маневровое устройство... Что-то принципиально новое вряд ли изобретут в ближайшую сотню лет».

К его услугам предоставили всю техническую документацию – сотни пухлых папок схем, графиков, чертежей, описаний. Правда, к ним он прибегал редко. Назначение и принцип действия неизвестных ему узлов – а таких оказалось до смешного мало – Сергей определял «силой интеллекта» и «памятью рук», обползав и обшарив все закоулки чужой субмарины.

Лодка была чуть больше 60 метров в длину – просто малютка для привыкшего к 120–150 метровым громадинам Сергея. От первоначального проекта, который мало знакомый с дизельными ПЛ Редин затруднялся определить, остался разве что сам корпус. Внутренности были полностью заменены, и все системы соответствовали новейшим разработкам. Причем Сергей сразу определил, что механизмы и агрегаты лишь устанавливались в иранских доках, а произведены они были в самых разных уголках света. Америка, Италия, Англия, Франция, Китай. Но претензий по подгонке и синхронизации работы у него не возникло. «А все огрехи только море покажет, – в этом у Сергея было много случаев убедиться. – Не оказалось бы поздно и необратимо».

Сам лодочный причал находился в огромном гроте внутри прибрежной скалы. Грот был естественного происхождения, но перепланированный руками людей. Была создана целая сеть складских и ремонтных помещений, оборудованы жилые отсеки и подведены все коммуникации. Все это соединялось лабиринтом узких переходов и двумя транспортными лифтами. Была даже узкоколейная железная дорога, ведущая куда-то вглубь материка.

Сергею отвели уютную каютку размером с два купе в отдельном коридорчике. Туда же стюард приносил пищу. Мистер Смит лишь дважды поинтересовался, всем ли обеспечен Редин, и не возражал, чтобы Сергей задерживался на лодке, как угодно долго.

На причале постоянно дежурили два вооруженных матроса-иранца, несколько человек находились внутри ПЛ, но занимались в основном поддержанием чистоты и порядка. К технике никто практически не прикасался, хотя механизмы и арматура не выглядели ржавыми и закисшими. Смит пояснил, что обслуживанием на стоянке занимаются те рабочие, которые и монтировали все механизмы. Сейчас, по окончанию работ, их отправили в отпуск, а обучать Редину придется настоящих матросов как только он сам будет к этому готов. Его никто не торопит, но...

От любых других контактов Сергея любезно оберегали.

А вопросы копились и копились, сомнения множились, а за наигранной откровенностью мистера Смита маячила основная цель всего этого таинственного предприятия. Ее Сергей пока не мог разгадать. Но не желая раньше времени настораживать своего нового шефа, он воздерживался от любых выяснений.

Наконец еще через день к нему в каюту зашел сам мистер Смит.

– Ну что, Серж, вы готовы начать обучение?

– Наверно, лучше было бы спросить, достаточно ли я сам изучил объект.

– Вы пытаетесь преуменьшить свои знания и опыт. Не сомневаюсь, что это лишь проявление вашей скромности. Поверьте, будь у нас хоть небольшие сомнения в вашей квалификации и подготовленности, мы никогда не стали бы прибегать к таким... радикальным способам вашего привлечения.

– Кстати, мистер Смит, я напоминаю, что вы как-то говорили о моей свободе выбора после выполнения нашего соглашения.

– Я никогда не отказываюсь от своих слов! Если вы пожелаете остаться у нас на службе, вам будет предоставлен очень высокий пост, абсолютно безбедное и свободное существование. Если захотите вернуться на свою Родину, мы не будем чинить препятствий, а наоборот, окажем в этом всяческое содействие.

– Как это?

– Через третьих лиц мы предоставим вашему Правительству неопровержимые доказательства, что переданные им ранее компрометирующие вас документы – это искусная подделка, дезинформация. А наше невольное вмешательство и ваше временное пребывание на территории дружественного Ирана были направлены исключительно на срыв террористической акции и физическую защиту лично вашей особы до окончания секретной операции иранских спецслужб по нейтрализации целой международной террористической организации.