Геннадий Васильев - Я из тех, кто вернулся Страница 20

Капитан вздрогнул, как от удара, и лицо у него болезненно сжалось.

– Он знает. Прекрасно знает. И все равно идет напролом. Вы не представляете, сколько зла он уже сделал нам с Андреем…

– Леночка, что ты?..

– Он знает Шульгина?

– Ой, девочки… Не может быть…

– Да, он знает Шульгина еще с суворовского училища, – кивнула Елена. – Кошевский был блестящим старшиной суворовской роты. Правофланговый суворовского училища. Прекрасный танцор и первый голос вокального ансамбля. Но только Шульгин всегда был лучше его… Хоть никогда не лез вперед…

Капитан опять вздрогнул, судорога пробежала по его побелевшим, стиснутым скулам.

– Ты опоздал, Кошевский, – Елена отвернулась от искаженного лица капитана. – Не будет никакого торга. Здесь тебе ничего не удастся купить. Не помогут ни твои звезды, ни твоя блестящая внешность, ни это шампанское, ни твои набитые чеками карманы. Ты проторговался. Уходи, Евгений. И забери все это с собой.

Кошевский с напускным спокойствием подошел к столу, взялся за горлышки блестящих бутылок.

– И все-таки позволю возразить, Елена Сергеевна, – он заносчиво дернул бровью. – Я всегда был и останусь лучшим. Вы просто не желаете этого видеть. И не хотите ни с чем считаться! И всему есть своя цена. И это ваше донкихотство когда-нибудь закончится.

Кошевский поднял шампанское и погрозил им.

– Ты протрезвеешь, Елена Сергеевна, и окажешься растрепанной дурой в каком-нибудь жалком коммунальном углу с вечной нуждой и неразрешимыми проблемами. А я предлагаю блестящее будущее и не замутненные дымом горизонты…

Кошевский высокомерно повел бровью.

– Может быть, так и случится, как ты каркаешь, – устало улыбнулась Елена, – но только я не боюсь коммунальных углов. И я не буду рыдать о генерале Кошевском, или о партийном секретаре Кошевском, или кем ты еще там собираешься стать… Потому что за твое блестящее будущее тоже нужно заплатить немалую цену…

Елена задумчиво покачала головой.

– А не помочь ли вам собраться, товарищ капитан? – раздраженно зашумели подруги.

– Забирайте, забирайте свои конфеточки, икру красную, шпротики… Хорошо, что мы не притронулись…

– Не на таких напал, цену он всему знает…

Кошевский сердито бросил в «дипломат» помятую коробку конфет, узкие баночки с икрой и шпротами, твердый сервелат в мелких опилках. Выпрямил плечи, бросил прощальный взгляд на каменно застывшую Елену.

– А это что? – остановила она его взмахом руки, показывая на блестевший в углу японский двухкассетный магнитофон «Шарп», стоивший более тысячи инвалютных чеков.

– Это был мой чистосердечный подарок, – заносчиво ответил Кошевский.

– Забирай, Евгений, – отчеканила Елена. – Брось свои старые штучки. Сколько раз ты оставлял у меня в углу дорогие вещи? Испытывал, не соблазнюсь ли? Не соблазнюсь. Ступай…

Кошевский вышел из комнаты и побрел по темноте длинного коридора, пошатываясь и хмурясь. Яркая лампочка на пороге деревянного крылечка ударила светом по глазам. Он остановился в растерянности.

– Припозднились, капитан, – раздался тусклый голос в стороне от крыльца, и Кошевский разглядел сидящего на скамье невысокого прапорщика, заведовавшего в полку продовольственным складом. – Зашли еще в полдень засветло, вышли поздно-затемно, видно, выгорело что-то, – завистливо произнес прапорщик, потягивая едкий дым дешевых солдатских сигарет. – Тут у нас в полку очень интересуются, как там ваше сватовство с этой вашей первой любовью? Неужто не устояла?

Кошевский хмыкнул самодовольно, нарочито покачивая блестящим «Шарпом»:

– Я еще не встречал женщины, которая бы устояла перед блестящим будущим. Правда, Елена Сергеевна немного ломается. Набивает цену, так сказать. Что ж, мы заплатим любую цену. Деньги и терпение у нас в избытке.

– Перед деньгами никто не устоит, – ухмыльнулся прапорщик. – Было бы денег много. Деньги – это сила. Вот только казус есть… Дружка ее не боитесь? Есть у нее один…

– Знаю, – раздраженно сказал Кошевский. – Этот дружок у меня давно стоит поперек горла. В свое время ему крепко попадало от меня. И еще достанется… – Кошевский рванул ворот кителя. – Он у меня попляшет.

Прапорщик щелкнул языком:

– Правильно! Давно пора прижать им хвосты, этим горлопанам из рейдовых рот… Пайки им подавай по полной норме, понимаешь. Ага-а… Ка-ак же… Разбежались… Чрезвычайно рад знакомству!

Кошевский развернулся вдруг к прапорщику с приторной улыбкой.

– Дорогой товарищ, а не погудеть ли нам с вами? Культурно посидеть за столом. Поговорить. Да мне еще нужно где-то переночевать, а то неудобно, сами понимаете, оставаться у невесты в первую же ночь… За ночлег плачу щедро, – капитан тряхнул «дипломатом», в котором зазвенели бутылки, загремели банки.

– Деловой разговор, – немедленно отозвался прапорщик. – Очень уважаю деловых людей. В нашем полку деловых почти нет. Одна шелупонь голозадая…

– И еще такой деликатный вопросик, – изображая смущение, засмеялся Кошевский. – Может, завербуем на наш скромный ужин каких-нибудь платных девочек? Чеков хватит на всех, хоть на весь ваш женский персонал, – он выхватил из внутреннего кармана толстую пачку денег, обмахиваясь ими, как веером, – организуем веселый мальчишник, прощание с холостяцкой жизнью.

Прапорщик угрюмо покосился на деньги, невесело повел плечами:

– А вот платных девочек у нас нету. Сам бы платил каждый день, тоже денег хватает… Здесь другие порядки. Здесь все только по любви, – он недовольно кивнул в сторону женского модуля, – здесь все поголовно влюбленные в боевых офицеров из рейдовых рот. Мода у них на этих горластых драчунов со шрамами.

– Просто вы плохо вербуете, прапорщик, – засмеялся Кошевский. – Мало предприимчивости. Эти порядки надо менять. Надо выбивать из ваших женщин романтическую дурь. Между прочим, я могу перевестись в ваш полк на строительный объект. Я ведь замполит строительной части, а у вас планируется строить новый узел связи с каменным бункером для штаба. Это для меня выгодное задание. Можно многое провернуть. И, конечно, в свободное время перевербуем всех этих влюбленных дурочек. Будем искушать и искушаться…

Прапорщик довольно засмеялся хриплым лающим смехом, потер взмокшие ладони:

– Веселый вы человек, легко все у вас…

– Да, у нас все схвачено, – согласился Кошевский и побрел вслед за поднявшимся прапорщиком, украдкой тоскливо оглядываясь на заманчиво горящие огни женского модуля.

22

– Давай посекретничаем, замполит, – махнул Орлов погасшей сигаретой, и когда Андрей опустился на край снятого бушлата, понизил голос. – Давно хочу спросить, Андрей Николаевич. Ты ничего не замечаешь? Тебе не кажется, что слишком много странного происходит за последние дни?

– Что именно? – вздрогнул Шульгин.

– «Именно», последний фугас, – тихо ответил Орлов. – Ты когда-нибудь встречал фугас, поставленный в безлюдном месте, на узкой тропе, в полной глухомани? Встречал такие казусы, нет? Учитываешь? Как тебе нравится тихий, забытый богом уголок, в котором случайно встречается свежезарытый фугас? – Орлов достал из планшета карту, развернул ее и ткнул желтым от табака ногтем в тонкую сеть коричневых линий. – Хочу отметить как профессионал. Так точно выставить фугас можно только в одном случае… Сразу догадаешься, замполит, или подсказать?

– Если у них имеется такая же карта с нашим планом операции, – ответил медленно Шульгин. – Тогда можно так точно установить фугас.

– Вот именно, – покачал головой Орлов.

Шульгин неуверенно пожал плечами.

– Все это как-то странно. Но все к этому фугасу лепится. Во-первых, наша высадка на их укрепленный валунами ДШК…

– Во-вторых, – добавил Орлов, – это плато, через которое ты прошел с группой. Вас ждали тоже на заранее укрепленных позициях. В-третьих, – это мое чутье. Сердцем чувствую какой-то подвох. Так вот я скажу… – Орлов потер небритую щеку. – Мне все время кажется, что не мы преследуем банду, а они идут за нами нога в ногу. – Огляделся по сторонам. – Постоянный огневой контакт. Мне кажется, что у духов пристреляны все камни, по которым мы идем, не так ли, замполит? Они как будто знают, где мы будем в следующий момент. И готовят нам одну ловушку за другой.

– Да уж, ловушек хватает на этой операции, это верно, командир. Мы все время идем с ними плечом к плечу. Такое ощущение, что душманы прекрасно знают направление нашего движения…

– Точно, замполит! Мы у них постоянно на мушке. Вот такое кино! Заметь, они ставят фугас именно там, где мы должны пройти по заранее проложенному на карте маршруту. У них, судя по всему, есть точная информация… – Орлов ударил кулаком по планшету. – Мы настоящие ослы, замполит. И нас тянут на убой на веревочке. Понял?

– Да, очень странно! Странно и непонятно, – покачал головой Шульгин. – Но может ли такое быть вообще? Откуда у них, Алексей, такие точные сведения? Мы же советские люди! Советские солдаты! Неужели нас кто-то продал?