Александр Чернобук - По ком воют сирены Страница 20

— В компании хищной девицы? — бросив украдкой взгляд в ту сторону, уточнил Мартын.

— Да. Сейчас у нас двадцать два тридцать. Он должен нас покинуть до семи утра. Это крайний срок. Лучше раньше. Способ любой. На твое усмотрение. Но осечки быть не должно. По–моему, очень доходчиво и лаконично? Как? Взаимопонимание полное?

— Полнее не бывает. Ясно. Все сделаем. Не извольте беспокоиться. — Мартын подцепил на вилку кусок осетрины и опустил глаза, опасаясь, что собеседник заметит мелькнувшие в них молнии.

Ответ его прозвучал спокойно — без бравады и надрыва, а вот мысли неслись вскачь, опережая друг друга. То, что убивать незнакомца он не будет, Мартын понял тот час же. А вот почему он так решил, однозначного объяснения найти не мог. Бунтарский дух противоречия проснулся, не иначе.

Зато возникла абсолютно абсурдная мысль, которая с каждой секундой нравилась Мартыну все больше, хотя он и сам удивился почему решил так поступить.

— Сомнений, значит, нет? — прервал затянувшееся молчание Филатов, овладевая графинчиком, и, передавая его Мартыну, пояснил: — Руку лучше не менять. Не к добру это. Примета плохая. Разливай.

— Сомнения — удел убогих и слабых духом, господин полковник, — с наслаждением подчеркнул Андрей последние слова и, приняв графин, наполнил рюмки. — От них человек становится нервным, нерешительным и трусливым. И отсюда все его беды.

— За этим столом таковых не наблюдается? Я так понимаю? — улыбнулся собеседник.

— Совершенно верно. Я обещаю качественное исполнение. Причем, у меня есть вполне обоснованное предположение, что все произойдет гораздо раньше назначенного срока. Есть дополнительные благоприятствующие обстоятельства. Ваше здоровье, — Мартын влил в себя водку и потянулся к рукоятке пистолета, с наслаждением представляя, как сейчас из‑под стола всадит три пули в живот и грудь этому холеному полковнику. Скоту, лицемеру, хапуге, ублюдку и просто редкостной твари, находящейся якобы на страже закона. Это будет правильно. Он давно уже заслужил такую участь. Аминь.

А горбоносый блондин за третьим столиком справа от сцены останется жив. Этот неизвестный, с повадками бизнесмена средней руки, коротающий вечер в обществе беззастенчивой вульгарной девицы, может быть, тоже заслуживает приговора. Но это под вопросом.

Он может оказаться просто мелкой сволочью, и для него смерть как мера наказания будет явным перебором. Наказание должно соответствовать преступлению. Паритет должен соблюдаться во всем. А с легавым полканом Филатовым М. Е. все давно понятно. Значит, так тому и быть. Кесарю кесарево.

Тихая музыка скрадет негромкие хлопки выстрелов пистолета с глушителем, а полумрак не даст заметить окружающим конвульсии агонизирующего тела. Рассчитаться с официантом ― и с чувством выполненного долга — домой, снимать грим и отдыхать перед встречей с Фролом.

Убитого какое‑то время будут принимать за очередного напившегося в хлам посетителя, нужно только придать ему соответствующую позу, а это несложно будет сделать, изображая пьяные объятия при прощании…

— Что‑то размечтался ты, дорогой друг, — подал голос потенциальный покойник, переходя на ты.

— А как вы хотите? Думать тоже иногда надо. Полезно. Во всяком случае, многие так говорят. — Мартын вернул наполовину вынутый из кобуры пистолет на место, взялся за графинчик и ловко разлил остатки водки по рюмкам. — Задачки вы ставите непростые и сроки даете, мягко говоря, небольшие. Так что есть о чем поразмыслить.

Идея со стрельбой в зале ему перестала нравиться. Он уже рассматривал другой вариант развития событий. Более интересный и безопасный. Мартын многозначительно повертел в руках пустой графин:

— Мне еще сегодня работать. Давайте на этом остановимся. По кофе и…

— Понял, понял. Не смею вам мешать, маэстро. — Полковник шутливо поднял руки, снова перешел на «вы» и щелкнул пальцами в сторону пробегающего халдея в униформе. — Официант, два кофе.

Тот услужливо склонился и начал перечислять названия и способы заварки заказанного напитка.

— Любой хороший. Натуральный. Только побыстрее, молодой человек! — бесцеремонно прервал его Мартын.

Полковник кивнул в знак согласия. Официант удалился, фривольно виляя бедрами. Кофе появился на столе буквально через считанные минуты.

— Вот это славно, сервис мне здесь нравится, — Мартын с наслаждением сделал несколько мелких глотков и закурил, кивая в сторону танцующих девочек.― Радуйтесь жизни, полковник. Она прекрасна.

— Да–да, это верно, не могу с вами не согласиться, — несколько рассеянно улыбнулся полковник. Он мыслями был уже далеко, где‑то там, где был уже генералом: в хитросплетениях служебных интриг, ловких тактических ходах и мечтах о развитии и без того головокружительной карьеры.

— Да с этим не согласиться просто невозможно! Этот мир принадлежит нам! — Мартын подвинулся на полукруглом диванчике, подковой огибающем столик, вплотную к полковнику и фамильярно приобнял его за плечи. — Смотрите, какие девочки. Особенно та, крайняя, которая так интенсивно вертит грудью с налепленными на соски кисточками, словно пытается проветрить весь зал. Это же мировой класс!

Филатов послушно посмотрел в сторону сцены, немного опешив от такого панибратства со стороны киллера, но тут же списал этот жест на нервный мандраж перед сложной операцией.

Тем временем Мартын, нажав пружинку на вензельном перстне безымянного пальца левой руки, ловко опрокинул порошок из крошечного тайника в чашку полковника. Крупинки мгновенно растворились в густом кофе. Приговор Филатову был вынесен.

— Бесспорно, в этом что‑то есть, — полковник хлопнул себя ладонью по ноге, деликатно высвободился из объятий Мартына и, допив одним глотком кофе, решительно поднялся. — Разрешите откланяться. Время позднее, для семейного человека, я имею в виду. В вашем возрасте в этом часу веселье только начинается. Так что молодежь остается резвиться, а нам, старикам, пора домой. Желаю успехов во всех ваших делах, — двусмысленно закончил он и протянул Мартыну руку.

— И вам тоже всего наилучшего. Особенно на главном жизненном направлении. Привет супруге, — расплылся Мартын в улыбке, отвечая на рукопожатие.

— Жалко, что у меня нет аналога перстню Борджиа, — мысленно продолжил он, глядя в спину удаляющемуся Филатову. — Оцарапал ладонь оппоненту при рукопожатии, и все. Привет архангелам. Яд из резервуарчика перстня сразу же по капиллярной трубочке попадает в ранку. И не надо его никуда подмешивать. Никакого кофе. Просто и наверняка. Надо заказать себе такой. — Он допил кофе и с наслаждением затянулся. — Ну, ничего, мой способ ничуть не хуже. Немного сложнее, правда, зато само снадобье неоднократно проверено. Препарат что надо. Эффект дает стопроцентный.

Через два, максимум, три часа сердце доблестного сотрудника МВД полковника Филатова остановится. Этому будет предшествовать: длительный приступ острых сжимающих болей в центре и левой половине грудной клетки, ощущение страха, удушье, повышение температуры, изменения в крови. Врачи констатируют смерть от естественных причин. Инфаркт миокарда. Обширный.

Всем все будет понятно: работа на износ, бессонные ночи, нервное перенапряжение. Сердце борца за благо своего народа и процветание страны не выдержало. Сгорел в неравном бою с преступными элементами, паразитирующими на кровоточащем теле державы.

Прозвучат траурные речи о честности, порядочности, идейности, высоком чувстве профессионального долга, самоотверженности и бескорыстии покойного. А там не заставит себя ждать и прощальный залп краснопогонников–срочников над свежей могилой. И посыплются комья земли на крышку гроба…

«А теперь, мудак, попробуй ответить на вопрос по Канту: как ты понимаешь, что ты мертв — априорно или эмпирически?» — злорадно подумал Мартын, подзывая официанта, заказывая еще один графинчик водки и уже целенаправленно разглядывая окружающий женский пол.

ЧАСТЬ 2. Тема

Не бывает плохих или хороших людей,

Есть только плохие и хорошие намерения.

Сбор

Фрол зашел в бар на десять минут раньше назначенного срока. За стойкой стоял сам Игнат, высокий, черный, сухопарый, с большими залысинами, в фирменном переднике поверх расшитой национальными узорами рубахи. Фролу, как обычно, резануло глаза это несоответствие. Стилизованный под национальный колорит кабак в центре столицы, а во главе немолодой, но довольно крепкий и подтянутый осетин с характерным южным выговором. Чего на свете не бывает. Смешались в кучу кони, люди…

Фрол обо всем условился с Игнатом еще днем по телефону. Он остановился у стойки и подмигнул хозяину: