Сергей Гайдуков - Последний свидетель Страница 20

Михаил вытер ладони о брюки и положил правую руку на рукоятку «ТТ».

Они его, похоже, не замечали. Они были заняты своим важным делом. Когда Михаил понял, в чем это занятие состоит, он почувствовал легкую дрожь в икрах. Получалось, что он слишком расслабился...

Один из четверки светил фонариком в лица спящим людям, остальные рассматривали их, будто были на экскурсии в картинной галерее: они кого-то искали. И Шустров догадался кого.

Но самое большое потрясение он испытал, когда шедший первым человек с фонариком вдруг остановился и стал что-то шепотом говорить, словно оправдываясь. Второй мужчина молча схватил его за шею и согнул пополам, словно тростинку. Третий, самый низенький, отвесил первому оплеуху и сказал довольно громко:

— Работай, работай, пес, ищи! Крути своей тупой башкой, смотри глазами!

Чтобы провинившийся лучше осознал свои обязанности, низенький мужчина схватил его за волосы на затылке и стал крутить ему голову вправо-влево, приговаривая:

— Смотри, смотри, ищи...

Михаил был настолько зачарован этой сценой, что не отвел глаз, когда голова наказанного повернулась в его сторону. На долю секунды их взгляды встретились.

Шустров еле сдержался, чтобы не охнуть. Джума ничего не успел сказать, но выражение его лица так стремительно изменилось, что низенький человечек сразу все понял, отпустил волосы Джумы и резко повернулся.

— Ага! — радостно сказал он, увидев половину тела Шустрова, стоявшего за перегородкой. Он достал пистолет, и Михаил совершенно точно осознал: компания явилась по его душу.

Ситуация складывалась проще некуда. Ничуть не беспокоясь о мирном сне пассажиров, Михаил присел на одно колено, вскинул «ТТ» и послал в проход, в тех, кто его перегораживал, первые три пули.

Заниматься подобными делами в плацкартном вагоне ему еще не приходилось, но он был готов попробовать.

«Небось хотели меня спящего шлепнуть, — думал Михаил. — Чтобы все шито-крыто было! А вот хрен вам!»

Он снова выстрелил, повторив это яростное «Хрен вам!» уже вслух.

13

После первых выстрелов всех из прохода как ветром сдуло. Преследователи попрыгали в купе и оттуда стреляли в Шустрова, не обращая внимания на вопли пассажиров, что кричали уже не только от страха — на боковой полке напротив Шустрова дородная баба в синем тренировочном костюме вопила, схватившись за простреленную ногу.

«Мазилы!» — зло подумал Михаил и хотел посоветовать тетке прижаться к стене, но решил, что ее габариты не позволят ей это сделать.

Ситуация становилась забавной — и Шустров, и его противники сидели в укрытии, не желая высовываться в коридор и подставляться под пули. Между тем Шустрову надо было прорваться к сумке, а полуночным гостям был нужен, очевидно, труп самого Шустрова. Продолжая в таком же духе, они не добились бы своего даже к Новому году.

Тут кто-то из орущих пассажиров рванул стоп-кран.

Поезд остановился, вагон хорошенько тряхнуло, кто-то из преследователей вылетел в проход, и Михаил, не задумываясь, выстрелил.

Потом выпрыгнул еще один. Он не вопил, а молча выпустил в Шустрова несколько пуль. Михаил повалился на пол и в падении выстрелил не глядя, затем выстрелил еще.

Вагон снова качнулся, завопили пассажиры, и Михаил рванулся вперед. Он столкнулся лицом к лицу с одним из троицы, как только сделал первые два шага. Оба не успели выстрелить, но Михаил сбил своего противника корпусом и выстрелил в него, уже лежащего. Перешагнул и кинулся дальше.

Вспышка обожгла ему висок и бровь. А пуля, выпущенная Малышом, ушла в оконное стекло. Михаил приставил «ТТ» к круглой стриженой голове и нажал на спуск, но пистолет лишь щелкнул. А в следующую секунду низенький тип уже был в другом конце вагона. Он сбил с ног проводницу, выскочил в тамбур и спрыгнул на землю, мгновенно провалившись в черноту ночи.

Михаил, сжимая в руке пустой «ТТ», кинулся вслед, обуреваемый не столько азартом погони, сколько осознанием того, что эти гады, раз достав его, теперь не остановятся, если их самих не успокоить навсегда. Он выскочил в тамбур и тут же отпрянул, одновременно со сверкнувшей в ночи вспышкой выстрела.

Пуля влетела в тамбур и расколола стекло противоположной двери. Лучше мишени, чем освещенный тамбур ночью, трудно было представить.

Михаил метнулся назад, влетел в свое купе, где на него вытаращилась огромными перепуганными глазами закутанная в простыню дама, не глядя запустил руку наверх, на третью полку, следя при этом за проходом.

В проходе кто-то лежал. Не двигаясь.

А на полке...

Михаил с удивлением посмотрел наверх. Место, где стояла десять минут назад его драгоценная сумка, было пустым. Его запущенная наверх ладонь вернулась испачканной в пыли.

Зато рядом стояла другая дорожная сумка.

Шустров с исказившимся от бешенства лицом повернулся к соседке:

— Твое?!

— Н-н-н-нет! — после долгих попыток выговорила дама, глядя то на лицо Михаила, то на «ТТ» и соображая, что внушает ей больший ужас.

— А чье?

— В-в-в-вот... — Дама осторожно высунула из-под простыни полную руку, словно боялась, что Михаил ее укусит. Палец указывал на боковую полку. Там было пусто.

— Девчонка? — спросил Михаил. — Она взяла?

— Н-навер... — пробормотала испуганная дама, но Шустров не дождался, пока она выговорит слово полностью. Он ворвался в купе проводницы и движением руки отшвырнул ее в сторону.

Та, вылетев в коридор, верещала что-то про милицию, но милиция волновала сейчас Михаила меньше всего. Он схватил со стола кожаную планшетку с карманчиками, куда проводницы вкладывали билеты. Палец проследовал вдоль написанных шариковой ручкой номеров, пока не добрался до цифры 47. Место, на котором сидела эта малолетняя сучка.

Его палец с трудом влез в кармашек. Тот был пуст.

Билета не было. Шустров опешил: на кого это он нарвался? Что это за девка, которая не только успела увести сумку, но еще и замела за собой следы?!

Секунду спустя он вспомнил, что девушка потом пересела на боковое место, а поначалу ехала в его купе. Михаил произвел в уме лихорадочные вычисления, и его палец метнулся на цифру 14. Он вытащил из кармашка сложенный вдесятеро билет, развернул и прочитал в нижней строке: Селиванова Н.И., потом взгляд Михаила скользнул выше — билет гражданке Селивановой, чтоб ее черти в аду поджарили, был продан до станции Новоудельск.

Шустров сунул смятую синюю бумажку в карман, снова оттолкнул проводницу и побежал по проходу, провожаемый взглядами испуганных пассажиров. Он перешагивал через гильзы, лужицы крови, брошенное оружие, недвижное тело человека, в лицо которого он так и не успел заглянуть. Это все было не важно.

Важно было то, что у профессионала с многолетним стажем увели из-под самого носа миллион долларов. Вот это было важно.

14

Некоторое время проводница злосчастного вагона с открытым ртом наблюдала за тем, как неподалеку от железнодорожного полотна в степи садится вертолет. Ей было понятно присутствие здесь нескольких милицейских машин, прибывшей из Новоудельска «Скорой помощи», каких-то транспортных начальников, ходивших с хмурым видом вдоль путей в сопровождении нервничающего начальника поезда.

Но вертолет... Это уже было слишком. Проводница поняла, что влипла во что-то очень нехорошее, могущее иметь для нее самые плачевные последствия.

Милиционеры тоже удивленно посматривали в сторону вертолета и выбирающегося оттуда высокого человека. Затем в толпе вокруг вагона произошло какое-то движение, к прилетевшему на вертолете человеку подбежал милицейский майор, козырнул и стал что-то говорить.

Проводница вздохнула. Еще один начальник приперся.

Бондарев шел к вагону, а майор бежал сбоку и торопливо докладывал:

— Около часа ночи произошла перестрелка... Между одним из пассажиров и группой неизвестных, один из которых был убит. Пятеро пассажиров, ехавших в том же вагоне, получили ранения. Один мужчина в очень тяжелом состоянии...

Бондарев легко поднялся в вагон, увидел проводницу и спросил:

— Как он попал на этот поезд?

— Кто? — не поняла проводница.

— Конь в пальто! Пассажир твой!

Проводница потупилась.

— Ясненько, — нахмурился Бондарев. Как только было установлено, что фамилия исчезнувшего члена «Вербы» — Шустров, Контора немедленно влезла в компьютеры транспортных систем. В итоге Бондарев точно знал, что за последние сутки Михаил Иванович Шустров не садился ни на один поезд и ни на один самолет в России.

— Начальнику поезда будет приятно узнать, что вы сажаете безбилетных пассажиров за взятки, — холодно сказал Бондарев.

— Так я... — заныла проводница. — Так ведь...

— Где он ехал? На каком месте?

— На тринадцатом, — поспешно сообщила проводница.

Бондарев усмехнулся:

— Тогда далеко не убежит. Багаж у него был?

— Одна сумка, — сказала проводница. — Сумка, и больше ничего. А уж когда все это стряслось, так он очень спешил и без сумки сбежал.