Илья Деревянко - Пуля убеждает с лёту (Сборник) Страница 20

– Слушаюсь! – рявкнул логачевец.

– Ты в километре от Негра, – обратился я к майору Горошко, «сидевшему» на той же частоте. – Бегом туда. Повторяю приказ – поголовное уничтожение! Без каких-либо вариантов.

– А как же Фараон? – удивился Андрей. – Его же велено взять живым!

– Вдвоем не справитесь, – угрюмо пояснил я. – Те, кто уйдут через ход – элита отряда «А.О.». Я, Протас и Кот немедленно выдвинемся к гаражу. Фил[56] тоже. Но мы находимся с противоположной стороны леса, в десяти километрах от вас. Фил – примерно в четырех с половиной. Боюсь, опоздаем.

– Приказ понял! – не слишком охотно отозвался Горошко.

«Расшаталась дисциплинка в отделе! Надо подтянуть!» – с досадой подумал я и с третьей попытки связался с Логачевым.

Мощная мембрана донесла до меня рокот крупнокалиберных пулеметов и хищное «щуханье» ПЗРК. Уничтожение учебного центра одноразовых уже шло полным ходом.

– Васильич, в лагерь не заходи!

– Что-о-о?!

– Не заходи в лагерь! А лучше убирайся куда подальше!!!

– Почему?!

– Взлетишь на воздух. Там система самоликвидации, как у Либермана!

– Сведения точные?

– Головой отвечаю!!!

– Понял, спасибо! – в мембране запищали короткие гудки.

Я вновь вызвал по прибору Филимонова, приказал ему бежать к выходу из подземного хода и вместе со своими бойцами помчался туда же. Спустя пятнадцать минут земля под ногами содрогнулась от чудовищного взрыва…

Выдержка из рапорта половника ФСБ Логачева П.В.

генерал-лейтенанту ФСБ Нелюбину Б.И.

Второй экземпляр: генерал-майору ФСБ Рябову В.А.

(Цитируется дословно. – Авт.)

«…Заняв исходные позиции, с которых хорошо просматривалась территория лагеря (очевидно, на деревьях. – Авт.) и единственные ворота, ведущие в него, мы дождались сообщения полковника Корсакова об уничтожении автомобиля с шестью членами отряда «А.О.» и первым делом активировали «привидение» Козломова. На плацу возникла огромная, объятая пламенем фигура этого выродка: корчащаяся, орущая и выкрикивающая известный вам текст о преступлениях «А.О.», об «одноразовости» курсантов, о близкой смерти, об ожидающих их всех адских муках и так далее. В лагере поднялась дикая паника. Внешне он стал напоминать громадный, разворошенный муравейник. Очумевшие от страха курсанты бестолково носились взад-вперед, нечленораздельно вопя. Воспользовавшись сумятицей в стане противника, мы открыли по лагерю прицельный огонь, используя имеющиеся в нашем распоряжении средства… (Перечисляет, какие именно. – Авт.) В результате в первые же минуты мы уничтожили около двухсот человек… Получив новое сообщение полковника Корсакова о системе самоликвидации лагеря, мы создали трехметровую стену пламени у ворот при помощи огнеметов и заранее заложенных в земле капсул с горючим веществом «…». А затем по моей команде начали отходить с исходных позиций… Взрыв прогремел, когда мы удалились более чем на восемьсот метров от лагеря. Поэтому никто из нас не погиб. Все, включая меня, отделались контузиями различной степени тяжести и неопасными для жизни осколочными ранениями, а именно… (Перечисляет, у кого что. – Авт.) Хотелось бы подчеркнуть, что мы смогли выжить только благодаря своевременному предупреждению полковника Корсакова Д.О. о грозящей нам опасности. В противном случае от нас бы мокрого места не осталось…»

Из сообщений СМИ

«…» марта 2008 года в лесном массиве на западе Тульской области произошла авария на ветке магистрального газопровода, повлекшая за собой сильный взрыв газа. Человеческих жертв нет. Благодаря оперативной работе служб МЧС поврежденный участок был быстро восстановлен… Подача газа в населенные пункты и на предприятия возобновлена в кратчайшие сроки, в тот же день… Угрозы экологической безопасности области не существует… В причинах аварии разбирается специальная ведомственная комиссия…»

Выдержка из рапорта полковника ФСБ Корсакова Д.О.

генерал-майору ФСБ Рябову В.А.

Второй экземпляр генерал-лейтенанту ФСБ Нелюбину Б.И.

(Стилистика полностью сохранена. – Авт.)

«…Из-за моей халатности и недальновидности погибли двое сотрудников ФСБ: старший оперуполномоченный вверенного мне отдела майор Горошко Андрей Всеволодович, 1977 года рождения, и боец спецкоманды полковника Логачева П.В. лейтенант Тихомиров Степан Андреевич, 1984 года рождения (боевой псевдоним Негр). А также получил серьезные ранения мой заместитель майор Филимонов Василий Витальевич, 1978 года рождения…

…Отдав приказ вести огонь на поражение по всем выходящим из гаража «аовцам», я не предупредил вверенных мне людей о возможных каверзах со стороны противника. Между тем именно благодаря такой каверзе погибли Горошко с Тихомировым… Когда я с двумя бойцами из команды Логачева (боевые псевдонимы Протас и Кот) прибыл в означенному гаражу, то обнаружил там мертвых Тихомирова, Горошко и израненного Филимонова. Неподалеку валялись восемь трупов «аовцев» с характерными татуировками на руках, но Фараона среди них не оказалось… Тихомиров и Горошко были убиты холодным оружием, а Филимонов получил одну пулю в правое плечо, три в бронежилет и две в ноги из захваченного девятым «аовцем» (судя по всему, Фараоном) пистолета Степана Тихомирова (акт баллистической экспертизы прилагается)… Со слов Филимонова, (успевшего переговорить с умирающим майором Горошко), «аовцы» вышли из гаража, волоча за собой «заложника» в лохмотьях, с мешком на голове, с заломленными за спину руками… Выполняя мой приказ, Горошко и Тихомиров открыли по ним огонь на поражение. Уничтожив «аовцев», ребята бросились на помощь «несчастному пленнику», а тот, не снимая мешка, в котором имелись прорези для глаз, мгновенно убил их чем-то вроде длинной спицы, непонятным образом появившейся у него в руке. Тихомиров получил удар в яремную вену, а Горошко – снизу вверх под бронежилет. Убийца подхватил пистолеты обоих и бросился наутек… Подоспевший Филимонов открыл огонь из «вала» по убегающему по полю вооруженному человеку. (Тот находился уже на расстоянии трехсот с лишним метров и качал на бегу «маятник».) Однако промахнулся, получил пять пуль в ответ и вышел из строя…

…Все вышеописанное произошло за несколько минут до нашего появления. (Точное время установить не удалось.) Приказав Коту заняться раненым майором, я вместе с Протасом попробовал отыскать беглого мерзавца в лесопосадках на противоположной стороне поля, но безрезультатно… Свою вину в случившемся признаю полностью и готов понести любое наказание…

Число. Подпись».

Из разговора генералов Нелюбина и Рябова.

– А знаете, он вовсе не кокетничает, – Нелюбин отложил в сторону рапорт. – Корсаков действительно убежден в том, что виноват дальше некуда. Дескать, «не просчитал все возможные ходы и хитрости противника, не предупредил людей…»

– Дмитрий не ясновидящий! – заметил Рябов. – Хоть и обладает потрясающей интуицией! Кстати, согласно докладным запискам Протаса и Кота, он радировал погибшим дословно следующее: «Ликвидировать всех без исключения. Понятно? ВСЕХ! Пленных не брать!.. Повторяю приказ – поголовное уничтожение!» Значит, что-то почувствовал. А потом, увидав погибших ребят, страшно расстроился. Он всегда очень болезненно переживает гибель подчиненных и винит в ней в первую очередь самого себя.

– Все бы командиры так, – проворчал Борис Иванович и спросил: – Что показало медицинское обследование Корсакова?

– В целом здоров, психика в порядке, адекватен, но… сильнейший нервный стресс! Надо дать ему длительный отпуск.

– Согласен! Пусть проветрится, отдохнет… Лишь бы не уперся, как в прошлый раз!.. (См. «Инквизитор».)

– Не упрется, – улыбнулся Рябов. – Я уже беседовал с ним.

– Ну и?

– Готов ехать куда прикажут и, по его выражению, «проедать отпускные столько времени, сколько начальство захочет»… Только он просит еще несколько дней для завершения ряда неотложных дел.

– Каких, если не секрет?

– Дмитрий ездит по монастырям: по городским и ближайших к Н-ску областей. Для чего – я не спрашивал. Неудобно, знаете ли…

Пару минут генералы молчали.

– Дайте сигарету, – вдруг попросил Нелюбин, закурил, выпустил кольцо дыма и хмуро сказал: – А чертов Фараон продолжает гулять где-то поблизости! Я почти физически ощущаю его тлетворное дыхание. Но вычислить тварь не могу. Не говоря уж о тех, КТО за ним стоит!

– Я тоже! – сознался Рябов. – Хорошо хоть нападения прекратились.

– ПОКА прекратились, – подчеркнуто произнес Борис Иванович. – Неспокойно у меня на душе. Гложет ее что-то. Не за себя, не за вас, – за страну!

– А может, просто бесы искушают? – предположил Владимир Анатольевич.

– Может, и так, – тяжело вздохнул Нелюбин. – Ладно… поживем увидим… На все воля Божия!..