Баллада о змеях и певчих птицах - Коллинз Сьюзен Страница 20

– По старой дружбе, – пояснил он с улыбкой, пробивая в крышке дырочки, и протянул угощение Люси Грей. – Мне понравилось твое выступление на Жатве. Песню написала сама?

Более сговорчивые (или же более голодные) трибуты начали устраиваться у решетки. Они садились на землю, протягивали ладони, опускали головы и ждали. То там, то тут к ним подбегали посетители, чаще всего дети, клали подношение в руки и отпрыгивали. Трибуты стали соревноваться за внимание, и камеры нацелились на центр клетки. Гибкая девочка из Дистрикта-9 сделала сальто назад в благодарность за булочку. Юноша из Дистрикта-7 ловко жонглировал тремя грецкими орехами. Публика награждала тех, кто исполнял какие-нибудь трюки, аплодисментами и едой.

Люси Грей с Кориоланом вернулись на свое место для пикника и наблюдали за представлением.

– Мы – обычная цирковая труппа, – заметила она, обгладывая косточку.

– Никто из них тебе в подметки не годится, – заверил Кориолан.

Трибуты, которые прежде избегали своих менторов, теперь охотно к ним подходили и брали еду. Когда появился Сеян с сумками вареных яиц и хлеба, к нему мигом бросились все, кроме Марка. Видимо, тот взял за правило полностью его игнорировать.

Кориолан кивнул в их сторону.

– Ты была права насчет Сеяна и Марка. Когда-то они учились в одном классе.

– Да, ситуация непростая. Хорошо, что у нас с тобой таких сложностей нет.

– Зато других хоть отбавляй! – Он хотел пошутить, но вышло неудачно. У них и в самом деле было все сложно, и с каждой минутой ситуация становилась только тяжелее.

Люси Грей грустно улыбнулась.

– Знаешь, я с удовольствием встретилась бы с тобой при других обстоятельствах.

– Это при каких же? – Вопрос был опасный, однако Кориолан ничего не мог с собой поделать.

– Ну, ты мог бы прийти ко мне на концерт и услышать, как я пою. Потом подошел бы поболтать, и, может быть, мы выпили бы по стаканчику и потанцевали.

Он представил, как Люси Грей выступает в ночном клубе у Плюриба Белла, они встречаются взглядами, и между ними возникает некая невидимая связь.

– На следующий вечер я пришел бы снова.

– Да, и времени у нас было бы сколько угодно, – добавила она.

Их мечты прервал громкий восторженный возглас. Трибуты из Дистрикта-6 заплясали веселый танец, и с подачи близнецов Рингов зрители принялись хлопать в ладоши. Происходящее все более напоминало какой-то праздник. Толпа отважилась подойти ближе, некоторые капитолийцы начали разговаривать с пленниками.

Кориолан считал, что события развиваются неплохо, ведь для прайм-тайма на телевидении интервью с одной Люси Грей явно маловато. Пусть остальные трибуты тоже получат свой момент славы, а под конец Люси что-нибудь споет. Тем временем он рассказал ей про совещание менторов и объяснил, насколько ее популярность пригодится на арене, ведь теперь у зрителей будет возможность посылать трибутам подарки.

В глубине души Кориолан опять переживал из-за своих скудных ресурсов. Понадобятся состоятельные зрители, которые смогут покупать для нее подарки. Нехорошо получится, если на арене трибут Сноу ничего не получит. Пожалуй, стоит внести в их предложение для доктора Галл пункт, в соответствии с которым нельзя посылать подарки собственному трибуту. Иначе он не сможет соперничать с тем же Сеяном, к примеру. Вот, пожалуйста, возле решетки Арахна устроила для своего трибута настоящий пикник: свежий хлеб, кусок сыра и… неужели виноград? Наверное, в туриндустрии дела снова идут на лад.

Кориолан наблюдал, как Арахна нарезает сыр ножиком с перламутровой рукояткой. Ее трибут, разговорчивая девушка из Дистрикта-10, присела на корточки и нетерпеливо прильнула к решетке. Арахна сделала большой сэндвич, но отдавать его не спешила. Похоже, она читала нравоучение, причем весьма пространное. В какой-то момент девушка потянулась за едой, и Арахна убрала руку подальше. В толпе раздался смех. Ментор обернулась к зрителям и хихикнула, затем погрозила своему трибуту пальцем, протянула ей сэндвич и снова одернула руку, к большому удовольствию толпы.

– Она играет с огнем, – заметила Люси Грей.

Арахна помахала толпе и откусила от сэндвича.

Кориолан увидел, как потемнело лицо трибута, как напряглись мускулы на ее шее. Он заметил и еще кое-что. Девушка-трибут просунула пальцы через решетку, выбросила руку вперед и обхватила рукоятку ножа. Кориолан начал подниматься, открыл рот, чтобы крикнуть предупреждение, но было слишком поздно.

Буквально в один миг трибут дернула Арахну к себе и полоснула ножом ей по горлу.

Глава 7

Зрители пронзительно завопили. Арахна выронила сэндвич и схватилась за шею. Сквозь пальцы хлынула кровь. Девушка-трибут из Десятого отпустила жертву и легонько оттолкнула. Арахна повернулась к толпе и умоляюще протянула окровавленную руку. Люди слишком растерялись, чтобы прийти ей на помощь. Многие испуганно подались назад. Арахна упала на колени, истекая кровью.

Кориолан едва не шарахнулся в сторону и не вцепился в решетку вольера, но Люси Грей прошипела: «Помоги же ей!» Он вспомнил, что камеры транслируют происходящее на весь Капитолий. Кориолан понятия не имел, как помочь Арахне, однако ему не хотелось, чтобы зрители видели, как он шарахается и цепляется за прутья. Его ужас был делом сугубо личным, не предназначенным для публики.

Сцепив зубы, он заставил свои ноги двигаться и подоспел к Арахне одним из первых. Она вцепилась в его рубашку мертвеющими пальцами, теряя жизнь с каждой каплей крови.

– Врача! – крикнул Кориолан, бережно опуская девушку на землю. – Здесь есть доктор? Помогите, хоть кто-нибудь! – Он зажал рану рукой, но потом отпустил, потому что Арахна задыхалась. – Ну же! – завопил он на зрителей.

Сквозь толпу пробивалась пара миротворцев, только двигались они медленно, слишком медленно. Кориолан поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как девушка-трибут из Дистрикта-10 схватила сэндвич с сыром и успела яростно впиться в него зубами, прежде чем пули изрешетили ее и отбросили на решетку. Она рухнула на землю, и ее кровь смешалась с кровью Арахны. Куски недожеванного хлеба плавали в красной луже.

Толпа отхлынула – охваченные паникой люди спешили покинуть место происшествия. Угасающий свет добавлял происходящему обреченности. Маленький мальчик споткнулся, и на него едва не наступили прежде, чем какая-то женщина успела рывком его поднять. Другим повезло еще меньше.

Губы Арахны беззвучно двигались, однако слов было не разобрать. Дыхание девушки резко оборвалось, и Кориолан понял, что пытаться ее реанимировать не имеет смысла. Если вдыхать воздух в рот, тот все равно будет уходить через зияющую на шее рану. Рядом с ним очутился Фест, и они обменялись беспомощными взглядами.

Люси Грей скорчилась у решетки: лицо спрятано в подол юбки с оборками, тело трясется, и Кориолан заметил, что его самого тоже бьет дрожь. Омовение кровью, свист пуль, крики толпы пробудили самые страшные воспоминания детства. Сапоги повстанцев стучат по мостовым Капитолия, он и Мадам-Бабушка лежат на земле под градом пуль, вокруг них корчатся раненые и умирающие… мама на окровавленной постели… давка во время голодных бунтов, разбитые лица, стоны…

Кориолан немедленно принял меры, чтобы скрыть охвативший его ужас: сжал кулаки, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Люси Грей начало тошнить, и он поскорее отвернулся, боясь, что его подведет собственный желудок.

Подоспели медики и уложили Арахну на носилки. Тех, кто попал под случайную пулю или пострадал при давке, осмотрели. Женщина-медик спросила Кориолана, куда он ранен. Убедившись, что кровь не его, врач выдала ему полотенце, чтобы вытереться, и двинулась дальше.

Тем временем Сеян встал на колени рядом с мертвой девушкой-трибутом, посыпал тело чем-то белым, просунув руку через решетку, и что-то прошептал. Подошел миротворец и оттащил его от вольера. Солдатов теперь набежало много, они методично выпроваживали последних посетителей и выстраивали трибутов у задней стенки обезьянника. Другой миротворец вежливо, но решительно взял Кориолана за плечи и подтолкнул к выходу. У фонтанчика он и Фест остановились, чтобы смыть остатки крови. Оба не знали, что сказать. Хотя особой любви к Арахне Кориолан не испытывал, она всегда присутствовала в его жизни. В детстве они вместе играли, ходили на дни рождения, стояли в очередях за продуктами по карточкам, сидели на уроках. На похороны его матери она пришла с ног до головы одетая в черное кружево, а он в прошлом году явился поздравить ее брата с окончанием Академии. Арахна принадлежала к старой гвардии богатых капитолийцев и была для него как член семьи. Любить родственников вовсе не обязательно – они просто есть.