Эра титанов - Риддл А. Дж. Страница 20

Когда я отошла на шаг от двери, яркий луч света ворвался в маленькие овальные иллюминаторы и быстро промчался вдоль корпуса самолета. Рев стал громче, перекрывая шум дождя, а потом свет померк, и стало тихо.

В этот момент распахнулась дверь кабины, и наружу выскочили Юл и Сабрина. Они не стали останавливаться, чтобы спросить меня, что я там делала, – молодой азиат быстро открыл дверь самолета и принялся всматриваться в темный, густой лес, который почти не пропускал капли дождя.

Потом он оглянулся на меня.

Я кивнула:

– Я тоже видела луч света, который пробежал вдоль корпуса самолета.

Юл посмотрел на Сабрину, открыл рот, собираясь что-то сказать, но в этот момент снаружи послышался отчетливый хруст, и он промолчал. Не вызывало сомнений, что кто-то бежал в нашу сторону, наступая на упавшие сухие ветки, только я не могла разглядеть, кто это.

Возможно, кто-то из тех, кто оставался около озера. Или спасательный отряд. Или…

Азиат быстро выхватил телефон из кармана, включил фонарик и вытянул вперед руку. Свет был совсем слабым, но его хватило, чтобы увидеть тени между деревьями. Сначала у меня возникло ощущение, будто дождь окутал невидимые человеческие фигуры, словно бы закутанные в толстые плащи, – их было трое, и они мчались к самолету.

Прежде чем мы успели как-то отреагировать, первый из них взлетел вверх по ненадежной лесенке и остановился на площадке – высокий, больше шести футов, окутанный сиянием телефона Юла и похожий на стеклянную статуэтку.

Он выбросил правую руку в сторону азиата, потом сделал такой же жест в сторону Сабрины, а затем – в мою. Раздались три выстрела подряд, почти безмолвных и без вспышек, и мою грудь пронзила боль.

Глава 15

Ник

Несколько секунд Майк, Боб и я стояли и просто смотрели на высокие каменные колонны Стоунхенджа – совершенно целые и ровные. Как такое могло быть? Нет, как – неверное слово. Когда? Объяснений было только два: мы оказались в прошлом (нам, живущим в 2015 году, понять его не дано) либо в будущем, в котором этот громадный монолитный памятник был восстановлен.

Я разглядывал восьмиугольное сооружение из стекла и металла, пытаясь отыскать ответ на свои вопросы, и ничего не нашел – ни надписей, ни символов, никаких намеков на то, что это могло быть.

Стеклянная панель у нас за спиной с тихим щелчком снова вернулась на свое место, и Боб открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент прозвучал ровный, компьютеризированный голос:

– Добро пожаловать в интерактивный музей Стоунхендж. Чтобы начать экскурсию, идите по дорожке справа. Ради вашей безопасности и для сохранения исторического памятника, пожалуйста, не покидайте дорожку.

Экскурсия. Я посмотрел вниз и только теперь заметил выложенную стеклянными плитками тропинку, которая шла вокруг здания. На ней вспыхнул свет, и зеленые стрелки указали на пульсирующий красный круг, где мы должны были остановиться. Не говоря ни слова, мы пошли по стрелкам к красному кругу.

– То, что вы сейчас видите, отражает представления ученых о том, как Стоунхендж выглядел примерно четыреста или пятьсот лет назад, когда он был построен. Идите дальше по дорожке, чтобы продолжить ваше путешествие в прошлое и увидеть все стадии создания Стоунхенджа, – продолжил невидимый экскурсовод.

Стеклянные плитки снова засияли зеленым светом, направляя нас к следующему красному кругу, который находился в двадцати футах.

– Видимо, освещение здесь работает от солнечных батарей, – прошептал Уорд, когда мы медленно направились к следующему красному маяку на тропе.

Оглянувшись, я заметил, что он еще больше постарел, но отмахнулся от этих мыслей, сосредоточив все свое внимание на Стоунхендже.

Голос нашего гида слегка изменился, и мы услышали вопрос:

– Вы хотите узнать о том, как Стоунхендж связан с солнечным календарем?

Мы переглянулись, на мгновение смутившись.

– Возможно, это поможет нам понять, что здесь произошло, – тихо сказал Боб. – И в каком мы году.

Затем он повысил голос, отвечая на заданный нам вопрос:

– Давайте попробуем!

Следующие пятнадцать минут мы спрашивали механический голос о самых разных вещах. Но он ничего не знал, если не считать того, что касалось Стоунхенджа. Зато в этом ему не было равных. На вопросы, не имевшие отношения к историческому памятнику, вроде: «Какой сейчас год?», мы получали короткий и одинаковый ответ: «К сожалению, я не могу ответить на вопросы, не связанные со Стоунхенджем. Мы должны продолжить нашу экскурсию, чтобы другие посетители получили возможность насладиться выставкой».

Не вызывало сомнений, что программа не включала в себя корреляцию с внешним миром.

Мы втроем, погрузившись в размышления и пытаясь понять, что делать дальше, направились к следующему красному кругу. Высокие каменные колонны впереди вдруг исчезли, и перед нами раскинулось огромное зеленое поле, которое, казалось, тянулось в необозримую даль, за стеклянные стены диковинного сооружения.

На поле были быки, которые тащили тяжелые каменные глыбы, и, приглядевшись внимательнее, я увидел под камнями нечто вроде деревянных рельсов с колесиками, благодаря которым гигантские колонны двигались вперед. Я подумал, что это была гениальная задумка – по крайней мере для того времени. Группы людей, одетых в шкуры животных, вели быков по полю в сторону строительной площадки.

– Вы видите начало Стоунхенджа. Ученые считают, что его строительство заняло тысячу лет… – сообщил наш гид.

Наконец, я понял, что перед нами модель, и все сооружение – это обычная голограмма, а проекторы спрятаны где-то подальше от глаз, например в обшивке.

– Конец экскурсии, – сказал я громким голосом.

– Вы хотите перейти к самостоятельному осмотру? – уточнил голос.

– Да.

– Желаем вам насладиться экскурсией по Стоунхенджу, возвращенному к жизни благодаря щедрой поддержке «Фонда Титанов»!

Поле, быки и доисторические работники исчезли, и вместо них нашим глазам предстали разрушающиеся каменные руины, которые я видел двадцать пять лет назад. Стеклянный колпак, видимо, построили, чтобы защитить Стоунхендж от влияния погодных условий и вандалов и сохранить эту маленькую часть истории для будущих поколений.

По стеклянной крыше у нас над головами застучали капли дождя – нечто вроде музыкального сопровождения диковинному переживанию.

– Ник, смотри, – вдруг сказал Майк, показывая на середину зеленого луга, и я увидел человеческие тела. Их было примерно с дюжину, но эти люди давно умерли, и их кости торчали из лохмотьев, в которые превратилась одежда.

Майк сошел с тропы и собрался к ним подойти, но я схватил его за руку:

– Будь осторожен.

Механический голос начал выкрикивать предупреждения о том, что мы должны оставаться на дорожке, но мы не обращали на него внимания, что оказалось не трудно – сильный дождь практически заглушал его.

Майк осторожно прополз последние несколько футов к телам, встал на колени и принялся их обыскивать.

– Документов нет! – крикнул он мне.

– Сомневаюсь, что они есть у людей в будущем, – заметил Боб.

Я решил, что, скорее всего, он прав. Напечатанные на бумаге и ламинированные удостоверения личности наверняка представлялись тем, кто построил это сооружение, древними артефактами. Их вполне могли заменить вживленные чипы, отпечатки пальцев или сканирование радужной оболочки глаза.

– Часов и телефонов тоже нет, – покачав головой, доложил Майк. – Вообще ничего нет. Только кости и одежда.

Мы с Уордом прошли по траве и остановились рядом с ним.

– Возможно, их обчистили вандалы, – предположил Боб и закашлялся. Выглядел он ужасно измученным.

Я кивнул, мысленно пытаясь выстроить по порядку вопросы. Как нам поможет то, что мы нашли? И о чем говорят руины и тела?

– Господа, – сказал Уорд, голос которого прозвучал слабо, но официально. – Полагаю, мы только что получили жизненно важную информацию. – Он замолчал, очевидно, ожидая вопросов от парочки любимых учеников.