Владимир Колычев - Бандитские шашни Страница 21

– Кирзач на всю голову отмороженный, может и убить. Будь спокоен, никто ничего не узнает. Говорил я ей, что не с тем связалась… Значит, ты знаешь, что Оксана его любовница?

– Я знаю, что вы ее вспугнули.

– Да, наверное. Как бы она теперь Кирзачу не сказала, где я… – в раздумье проговорил Павлов. – Хотя, пусть говорит. Даже хорошо, если скажет…

– Вы же упомянули, что Кирзач в изоляторе.

– Не сегодня-завтра выйдет. Тут прокуратура подключилась, адвокаты зверствуют… Да и наши… Боятся Кирзача люди. Да и деньги у него… Кто ж думал, что этот мелкий отморозок так далеко пойдет. А пошел. И его уже так просто не остановить. Вот если бы ты показания дал против него. Если бы мы их протоколом оформили…

– Не дам я показаний, – покачал головой Вайс. – Сказал, что не дам, значит, не дам…

Далеко зашел Кирзач, если даже менты с ним справиться не могут и боятся его. Более того, менты не в состоянии удержать Кирзача за решеткой. Значит, они же сдадут и Вайса, если он вдруг вызовется свидетельствовать против бандита.

– Хочешь, чтобы он и дальше убивал? – завел Павлов заезженную пластинку.

– Не хочу.

– Значит, просто боишься. Но с этим понятно. И тебе досталось, и мне… Но дело в том, что Кирзач не остановится.

– Мне от Джека досталось. И он претензий ко мне не имеет. Я к нему претензии имею. И к Кирзачу тоже. Но показаний против него не дам, и не ждите…

– Жаль.

– Поверьте, я и сам себе сочувствую. Но ничего поделать не могу.

Действительно, Вайс не знал, как он может справиться с Кирзачом, для которого убить человека – раз плюнуть. Но знал, что Оксану в беде не оставит…

Джек сделал предложение, от которого невозможно отказаться. Баня, анаша, девочки… Но как ни странно, Кирзач удержался от искушения. Вернее, отложил удовольствие на потом. Засиделся он в камере предварительного заключения, застоялась кровь, и ее требовалось срочно разогнать внушительной порцией адреналина. Поэтому сразу из изолятора отправился к Дачнику. С ним Джек и пять бойцов при волынах. В багажнике три автомата – с таким арсеналом не страшно наехать на уголовного авторитета.

– Как там наш Павлов поживает? – презрительно хмыкнул Кирзач, пыхнув косячком.

Этот мент не сказал ему своей фамилии, думал, умнее всех. Но Джек вычислил его, нанес удар, и менты дрогнули. Извинений, правда, не принесли, но из своих застенков выпустили. Ничего, за извинениями он сам к ним придет. Когда-нибудь. Возможно, в ближайшее время. События развиваются столь стремительно, и очень скоро весь город будет под ним.

– В больнице, с травмой черепа, – самодовольно улыбнулся Джек. – Сам лично башку ему проломил.

– Жаль, не убил.

– А смысл? Его не будет, другой придет. А так он урок получил, впредь умней станет и больше не полезет на рожон.

– Логично.

– Как там на киче?

Кирзач заметил, как брезгливо шевельнулись ноздри Джека. Но это его лишь развеселило.

– Что, не нравится, как параша воняет? – гоготнул он. – А ты нюхай! Это тебе чтобы знал, как живется на киче!

– Хреново живется.

– Не то слово. И уродов там всяких полно. Кирзач им поперек дороги, они и клеят предъявы.

– Что за уроды?

– Да урла там всякая. На нож хотели поставить. Зацепили немного, – Кирзач с гордостью похлопал себя по правому боку.

Шило всего лишь оцарапало его, рана уже затянулась. Но ведь это рана! Боевая! Причем это цена победы… Впрочем, он уже давно привык побеждать. И впереди его ждут только победы.

– Эта урла у меня парашу до блеска вылизала! Нашли на кого лапу поднять, на самого Кирзача!

– И что теперь?

– А теперь я к Дачнику еду. Это его ублюдки были. Предъявить ему хочу.

– Мочить будешь?

– Не знаю, – пожал плечами Кирзач.

Он знал, что круче него в городе никого нет. И Дачник тоже должен был это понимать. И если уголовник согласится уйти со сцены, то зачем его убивать? А он должен согласиться, ведь ему деваться некуда.

– Договариваться с ним надо. Кровью тут ничего не решить, – покачал головой Джек.

– Почему?

– За Дачником воры стоят. Если Дачника убрать, они другого поставят. А воров пулей не возьмешь…

– Фуфло все это… Но ты прав, с Дачником лучше договориться. Пусть убирается из города, и все дела.

– Зачем? Оставим ему небольшой надел, пусть пользуется. Вокзал, например. Таксистов пускай стрижет, чемоданы у пассажиров дергает, наперстки и тому подобное. Это его воровские дела, пусть ими и занимается. А жирные точки мы у него заберем. Он тебя боится и пойдет на это…

– А куда он денется с подводной лодки! – с пренебрежением к врагу хмыкнул Кирзач.

– Можно даже на воровской общак отстегивать. Ну, копейки. Чисто для понта.

– Зачем?

– А чтобы статус твой поднять. Ничего себе, Кирзач зоны греет, значит, он реальный авторитет…

– Статус, говоришь? – невесело вздохнул Виталий.

А статус у него позорный. Статус парашника. Менты его зачморили, и новость об этом уже пошла гулять по тюремным камерам. Джек не гопник, и уголовной романтикой не бредит, но ему об этом лучше не знать.

– Плевать я хотел на эти босяцкие статусы! Эта урла вся с ментами повязана, под их дудку пляшет. Понты на понтах, а копнешь, так одна гниль… Ненавижу!

Машина подъехала к ресторану «Юбилейный». Штаб-квартира Дачника. Следующая станция – «Баня с девочками». Но сначала дело.

Плана как такового у Кирзача не было. Но бывают случаи, когда лучший план – это отсутствие такового. Главное, лихо идти напролом, и тогда удача будет подсвечивать путь.

Он забрал с собой всех, даже водителей. И автоматы из багажника захватили. Сам Кирзач шел впереди, быстро, уверенно, ничуть не сомневаясь в своем могуществе.

Из дверей ресторана ему навстречу выскочил мордастый детина в спортивном костюме. Бугай этот казался таким огромным, что Кирзач дрогнул бы перед ним, окажись он вдруг в недавнем прошлом. Но сейчас Виталий на белом коне, за ним крутая кавалерия. И шашка в руке. И еще он ничего не боится. Поэтому и не дрогнула рука, в которой он держал пистолет. Правда, стрелять не пришлось. Он с ходу и молниеносно ударил детину рукоятью «ТТ» в лоб. Здоровяк рухнул на задницу как подкошенный, а Джек добил его ногой.

Дачник сидел за столом в глубине пустующего зала. Четыре уголовные рожи вокруг него. Сам он как уркаганский пахан на толковище – рот искривлен в презрительной усмешке, пальцы веером, понты фонтаном. Но вот он увидел Кирзача, его свиту, и куда только делась его крутая мина? Губы продолжали кривиться, но уже от страха. И глаза вдруг квадратными стали. А Кирзач ураганом прошел через зал и остановился, вызывая вокруг себя завихрения разрушительной энергии.

– Ну и рожа у тебя, Дачник! – хохотнул он, глядя на уголовного авторитета. – Ты чо, в штаны навалил?

– Ты кто такой? – в бессильной злобе спросил Дачник, покосившись на ствол направленного на него автомата.

Шрам держал его на прицеле, а он легко выстрелит, если вдруг что.

– Кирзач я. Мог бы догадаться. Или еще кто-то круче меня есть?

– Круче тебя только яйца на морозе, – с рисованным пренебрежением хмыкнул Дачник. – Главное – не разморозиться, а то яйца лопнут.

– Ты чего там лопочешь, клоун?

– Ты с кем разговариваешь, фуфел обиженный? – набычился уголовник.

Неспроста Дачник назвал Кирзача обиженным. Значит, он знает, что произошло на киче. Значит, он разнесет эти заразные сплетни… Определенно, с ним нужно кончать.

– Я с тобой поговорить пришел, – изменился в лице Кирзач. – За двух твоих клоунов хотел спросить.

– За каких клоунов?

– Ты знаешь каких. Да это уже неважно… Хотел миром с тобой вопрос решить. Теперь не хочу…

Кирзач поднял руку с пистолетом и тут же нажал на спусковой крючок. Он вывел восклицательный знак и поставил под ним точку. Все, вопрос с Дачником решен. Осталось только вывести многоточие. Кирзач многозначительно глянул на Шрама, и тот пустил в ход свой АКМ.

Домой Кирзач приполз на бровях. Давно он так не отрывался. Баня – супер, девочки лучших сортов, виски под косячок – в общем, есть что вспомнить. Ноги еле держат, пол качается, стены плывут, и внутри полная пустота – девочки постарались, все высосали. А тут еще Оксана. Прическа стильная, сама вся такая свежая, красивая, короткое черное платье в облипку, изящные сапожки на шпильке. А какие ножки…

– Твою мать! – качая головой, Кирзач опустился на пол в прихожей.

Ну, он мог бы, конечно, устоять на ногах, но вдруг захотелось заглянуть Оксане под юбку.

– Тебе плохо? – спросила она.

Он был порядком под градусом, но даже в таком состоянии замечал отвращение в ее глазах. И спросила она, радуясь тому, что ему плохо.

– Мне плохо?! Да мне хреново!!! Куда ты собралась?

– Домой решила съездить. Давно не была. Хочу посмотреть, как там…

– На ночь глядя?

– Не поняла.

Кирзач еле ворочал языком, и, видно, Оксана с трудом разбирала его слова. Пришлось повторить.