Сергей Зверев - Идеальное погружение Страница 21

«Бесполезно, — в растерянности оглядываю каюту. — Тут нужен либо газовый резак, либо заводской пресс. Другим способом добраться до содержимого сейфа не получится».

В надежде, что цифры шифра могут быть зафиксированы в каких-то бумагах или блокнотах, мы роемся в личных вещах погибшего командира. Обыскиваем рабочий столик, полки над ним, карманы форменной одежды, плавающей внутри шкафчика…

На поиски уходят последние минуты нашего пребывания внутри корпуса затонувшей подлодки. Ничего. Пусто.

«Пора возвращаться, — подаю знак Георгию. — А то Мишка начнет нервничать…»

Покинув командирскую каюту, двигаемся по узкому коридору, затем пробираемся по завалам четвертого отсека. И выбираемся наружу через пробоину пятого. Михаил на месте.

«Закончили?» — спрашивает он.

«Да. Как обстановка?»

«Пока спокойно».

«Акул не видно?»

«Нет. Ни визуально, ни на экране панели».

И то слава богу. Одной проблемой меньше…

«На сегодня все. Поднимаемся», — я устремляюсь к поверхности. Товарищи плывут за мной…

Глава вторая

Филиппины; бухта близ города Вирак.

Настоящее время

Взобравшись на борт «Миллениума», я первым делом приказываю Игорю сняться с якоря и отвести катер подальше в глубь бухты. Это элементарная предосторожность, потому что согласно докладу того же Игорька мимо дважды прошел быстроходный катер с бело-синим корпусом. Нехороший знак. Рисковать нельзя.

Позже, когда мы выполним поставленную Горчаковым задачу, наши дипломаты сообщат о трагедии, как-нибудь хитро обосновав появление российской субмарины в территориальных водах Филиппин. Затем организуют ее подъем. Лодка дизельная, ракетного вооружения на борту нет, так что большой шумихи по этому поводу быть не должно. А сейчас не стоит понапрасну светиться поблизости от объекта работы. Сейчас, по официальной версии, «Белозерска» здесь нет и быть не может.

Пока мы освобождаемся от снаряжения и костюмов, катер входит в бухту. Двигатели замолкают, Игорь бежит на бак и швыряет за борт якорь. Мы в миле от берега и городка Вирак. Между нами и полосой песчаных пляжей снует не менее сотни рыбацких джонок. Несколько солидных катеров и яхт стоят на рейде по соседству. Одним словом, мы здесь не одни, и это кстати.

Поинтересовавшись результатами погружения, девушки намереваются побаловать нас перекусом из сока и фруктов. Для серьезного обеда рановато, и мы не прочь заморить червячка.

Пока они возятся у кухонного бокса, решаю связаться с Горчаковым. На мой взгляд, сегодня наступил как раз тот «крайний случай», когда без его совета не обойтись. На пути к цели мы оказались в тупике: Иванцов мертв, а командирский сейф заперт. Доступных способов для его взлома в нашем распоряжении нет. Мы даже не в состоянии поднять его на поверхность, так как он намертво приварен к переборке.

Мобильный телефон мертв. Глядя на пустую шкалу уровня приема, я невольно вспоминаю рассказ Сергея Сергеевича о блокаде профессора Иванцова, вынужденного сидеть на этом отдаленном острове без связи.

По моей просьбе Жора приносит аппарат спутниковой связи. Мы забираемся на флайбридж — там сигнал не будет иметь помех — и готовим его к работе. Набираю номер, с которого Горчаков звонил поздней ночью в отель…

Он отвечает довольно быстро, словно только и ждал моего звонка.

— Привет, — доносится из трубки его бодрый голос.

— Добрый день.

— Рад тебя слышать. Как отдыхается?

— Терпимо. Мы можем говорить?

— Конечно. В известном тебе режиме.

Понятно. Значит, лучше обойтись без открытого текста. В голову своевременно приходит мысль использовать в разговоре тему недавнего посещения музея Манилы.

— Побывали в том музее, который вы нам посоветовали. Помните?

— Да-да. Понравилось? — сразу понимает шеф идею. — Нашли там что-нибудь интересное для себя?

— Осмотрели главную достопримечательность — испанский галеон «Сан-Диего». Точнее, его останки, — с трудом подбираю нужные фразы. Так, чтобы не ляпнуть лишнего, но и не запутать собеседника.

— Да? Ну и как впечатление?

— Не очень. Пробоины в бортах, полуразрушенные внутренности. В общем, любоваться особенно нечем. Полагаю, его команда целиком погибла, приняв последний бой.

— Понятно, — приглушенно говорит Горчаков и вздыхает. — А другой экспонат. Помнишь, я о нем рассказывал?

— Его тоже нашли и осмотрели. Состояние таково, что не спасет никакая реставрация.

Генерал молчит, переваривая неутешительную информацию о смерти Иванцова.

А я чешу затылок и морщусь в поисках подходящих фраз о запертом сейфе…

— Ключ от главного хранилища, — шепотом подсказывает Жора.

— В общем, потратили на музей кучу времени, а ожидаемых впечатлений не получили, — продолжаю озвучивать легенду для тех, кто мог сейчас прослушивать наш диалог. — Кто-то из туристов намекнул, будто самые интересные экспонаты находятся в музейном хранилище. Неплохо бы посмотреть, что там, но хранилище заперто.

Сергей Сергеевич — очень умный и опытный сотрудник разведки. Напрасно я боялся, что мои слова запутают его или окажутся непонятными. Он смекнул, в чем дело, еще до того, как я закончил последнюю фразу.

— Я попробую разузнать подробности о хранилище, — обещает шеф. — И в любом случае перезвоню. Ждите…

Палило солнце. У меня болела спина — вчера за обедом я выпил пару бокалов крепкого алкоголя и уснул на носовой площадке. На животе, без своей любимой футболки с дырой слева на груди. Соответственно, под вечер превратился в вареного рака.

Пришлось пить. Много и бессмысленно. Результат не заставил себя долго ждать: поздно вечером мы организовали на кокпите дискотеку с буйными танцами и шоу «Мисс Филиппинское море». Подвыпившие девчонки исполняли перед нами эротические танцы в крохотных трусиках, а мы (тоже далеко не трезвые) орали, аплодировали и подначивали их.

Количество выпитого отразилось на самочувствии, поэтому утром я достал из холодильника разливного пива. Спина горела всеми огнями ада, и у меня даже отсутствовало желание смотреть на загорелых девушек в полупрозрачных бикини, решивших поплавать с купальной платформы.

В этот день мы не планировали погружений и решили устроить выходной. Во-первых, следовало поберечь газ в баллонах, коего оставалось не так уж много. Во-вторых, просто не было смысла ходить к затонувшему «Белозерску», не имея шифра к запертой дверце командирского сейфа.

Немного придя в себя, я тоже поплавал в приятной и невероятно чистой воде. И даже прокатился с Мариной на надувной шлюпке, которую Игорек вновь вытащил из кормового «гаража». Инга повизгивала от летавших поблизости стрекоз и старалась реже покидать закрытый салон.

После обеда температура воздуха снаружи стала невыносимой. Народ разошелся отдыхать по каютам, а я заступил на вахту с намерением честно отсидеть в капитанском кресле четыре часа.

Сварив крепкий кофе, я обозревал в бинокль окрестности. До нас и нашего катера никому не было дела. Мимо проплывали утлые лодочки местных рыбаков; в четырех-пяти кабельтовых обосновалась белоснежная яхта с супружеской парой и двумя малолетними детьми; чуть ближе покачивался роскошный катер с многочисленной компанией молодых людей, вокруг которого, поднимая брызги и волну, на большой скорости носилось несколько гидроциклов. Подозрительных судов, постоянно мешающих нашей работе, на горизонте не было.

Телефон спутниковой связи все время лежал под рукой, но Горчаков молчал. Сам я тревожить его не хотел. Если старик не выходит на связь, значит, нужных сведений пока не добыл.

В какой-то момент я невольно улыбнулся, вспомнив детское выражение лица Джиан. В последние дни образ Марины совершенно заполнил мое сознание, и милая филиппинская девочка вспоминалась все реже. Да и что было вспоминать? Три встречи, странный визит в дом ее родителей, драку на крыше магазинчика?..

Однако мысль о том, что у нее могут возникнуть проблемы с полицией из-за знакомства с буйным русским туристом, заставила меня взять трубку аппарата спутниковой связи.

Набрав по памяти номер ее телефона, я с минуту слушал длинные гудки. Затем мой звонок приняли, но не ответили. Кто-то дышал в трубку и ждал… Это насторожило. Отключив вызов, я положил трубку на приборную панель и больше не пытался звонить девушке. Ясно было одно: телефон во время несостоявшегося разговора находился в чьих-то чужих руках.

Ближе к вечеру ко мне подошла Марина. По выражению ее лица я понял, что она чем-то озабочена.

— Что случилось? — спросил я и обнял девушку.

— Я видела у вас аппарат спутниковой связи, — робко сказала она, отводя взгляд в сторону.