Сергей Самаров - Под призрачным прикрытием Страница 21

Впрочем, нелегальное пересечение границы для офицера спецназа ГРУ никогда не считалось проблемой. Даже во времена Советского Союза, когда существовала настоящая граница. Виктор Юрьевич, получив в свое распоряжение бинокль с тепловизором, ночью залег на некоторое время на российской территории, рассматривая и изучая ночную приграничную ситуацию. Так дождался момента, когда пройдет в одну сторону наряд российских пограничников, потом дождался, когда в другую сторону пройдет наряд украинских пограничников. И до того, как первый наряд пойдет в обратную сторону, спокойно убежал в Украину за спиной украинского пограннаряда. Электронных средств контроля границы на украинской стороне не было ни в этом месте, ни поблизости в каком другом. Иващенко уже давно предупредили, что все средства, что когда-то выделялись на электронный контроль границы, давно и уверенно разворованы пограничным начальством. На российской стороне эти средства разворовали не полностью, и потому контрольные средства кое-где стояли, но специально для перехода Иващенко границы, когда готовилась операция, рассматривалась карта, где были отмечены неперекрытые коридоры. Карта эта была не государственного образца, но ходила по рукам людей, зарабатывающих на том, чтобы переправлять на ту сторону парней, желающих воевать в Новороссии. К счастью, границу переходили или хотя бы готовились когда-то переходить не только там, где можно было бы сразу попасть к ополченцам Донецка или Луганска. И карта захватывала соседние районы и даже области. Видимо, составлялась она еще тогда, когда в соседних с Донецком и Луганском областях начали вызревать настроения недовольства, и тогда предполагалось, что новых правителей Украины после государственного переворота не примут и там. Но там были предприняты превентивные карательные меры, и восстания не получилось. Оно просто не успело дозреть. Но карта была составлена раньше. Так, электронные средства связи были отмечены на границе с половиной Харьковской области, где Иващенко и осуществлял «выход». Но он осуществлял его там, где этих электронных средств контроля не было. Ни с одной, ни с другой стороны. Хотя, в принципе, российские пограничники в данном случае были бы бессильны помешать «волкодаву» даже тогда, когда засекли бы его действия своими средствами контроля. Они, в любом случае, успевали бы прибыть к месту перехода только тогда, когда бывший старший лейтенант далеко углубился бы на сопредельную территорию, где его преследовать, естественно, никто бы не позволил. Конечно, российские пограничники могли бы передать сигнал тревоги своим украинским коллегам, поскольку отношения между пограничниками по разные стороны границы, вопреки государственному мнению Киева, были лучше, чем у соседей, живущих на одной лестничной площадке. По крайней мере, на этом участке границы. Такой вариант при разработке операции тоже рассматривался, и ФСБ, которой погранвойска подчинялись и контролировались, взяло на себя обязанность лишить ближайшие заставы связи на непродолжительное время. Осуществить и оправдать подобные меры просто – сбой системы связи, компьютер глюканул или вирус кто-то заслал. Это делалось на тот случай, если карта окажется неточной, как-никак она составлялась не специалистами и с момента создания карты прошло уже достаточное время для того, чтобы и на этом участке установить электронные средства контроля. Но в бинокле Иващенко была установлена мощная тепловизорная матрица, способная уловить тепло, выделяемое даже слабыми аккумуляторами приборов слежения и датчиков движения. Полностью эти аккумуляторы не отключались никогда, поскольку приборы контроля, в основном и потребляющие их энергию, включались только по команде, которую давали датчики движения. Нет движения – приборы тихо спят. Но чтобы не спали датчики движения, им энергопитание было необходимо. Не много, тем не менее матрица бинокля теоретически должна была их уловить. И потому перед своим «побегом» за границу Виктор Юрьевич долго рассматривал пространство впереди, но обнаружить характерное свечение не сумел. Это не говорило – приборов контроля нет, но предполагало их возможное отсутствие процентов примерно на девяносто.

Однако даже при гарантированной помощи со стороны ФСБ оперативный отдел диверсионного управления ГРУ все же рассматривал вариант контакта между сопредельными погранслужбами. И потому вариант провала, согласно которому украинские пограничники должны были бы «повязать» нарушителя границы, тоже прорабатывался до тонкостей. Полного провала и здесь не просматривалось. Провалом грозила бы только попытка передать задержанного российским пограничникам. Но в этом случае Иващенко обязан был бы показать свои развитые навыки рукопашного боя. Желательно показать их не российским, а украинским пограничникам. Продемонстрировать и убежать. Лишь бы в Россию не возвращаться. Однако в наручниках и под злыми стволами чужих автоматов демонстрировать такие навыки было бы, возможно, сложно. Это был самый крайний вариант. И на него тоже готовилось противодействие. Во-первых, к границе была подогнана машина радиолокационного контроля, которая должна была контролировать возможные переговоры между пограничниками двух стран. Это на случай сбоя в технических службах ФСБ. Во-вторых, какими-то способами был найден номер мобильного телефона руководителя ближайшего отделения Службы безопасности Украины, которого должны были бы предупредить звонком и сообщением, сказанным на чистом украинском языке, о том, что пограничники задержали нарушителя и собираются передать его российским пограничникам. Не в СБУ передать, как должны были бы поступить согласно инструкции, а вернуть назад, невзирая на то, что нарушитель этот очень похож на настоящего российского диверсанта. Правда, Иващенко не был уверен, что у него на лбу вытатуирована его военно-учетная специальность, тем не менее этот звонок должен был бы сработать, и Виктор Юрьевич попал бы в руки СБУ, куда, кстати, стремился. Хотя стремился он в другое районное отделение СБУ…

Если бы все-таки передача, вопреки всем усилиям ГРУ, состоялась, тоже страшного ничего не произошло бы. Это был бы не «провал», а только смещение сроков проведения операции. Однако и это рассматривалось бы как относительная неудача, поскольку сроки просчитывались и даты привязывались к определенным событиям. В случае крайней неудачи оперативному отделу диверсионного управления ГРУ пришлось бы потратить еще около пяти суток, чтобы просчитать действия на новые сроки. И на какое время передвинутся эти самые новые сроки проведения операции – еще неизвестно. А «Тень» тем временем и обучится более основательно, и научится действовать профессиональнее, и будет действовать активно. Бывший подполковник спецназа ГРУ, а ныне полковник Вооруженных сил Украины Юрий Юльевич Шилохвостов умеет готовить специалистов. И потому считалось, что очень важно начать продуктивно работать уже с первой попытки…

Уж что-что, а бегать бывший старший лейтенант Иващенко умел хорошо. Длинные ноги позволяли ему использовать длинный шаг, а тренированные мышцы давали возможность поддерживать высокую скорость и при этом не ощущать усталости. По большому счету, Виктор Юрьевич давно забыл, когда он в последний раз усталость чувствовал, и потому силы не берег. Знал, что их хватит надолго. Он бежал легко и без напряжения, соображая при этом, что границу давно уже пересек, но главное было даже не в пересечении собственно границы, а в выходе из охраняемой пограничной зоны. Когда-то такая зона существовала вдоль всей границы Советского Союза. Сейчас в России этой зоны официально не существует, хотя наблюдение за всеми посторонними, кто окажется в этой зоне, ведется усиленное. Но украинская сторона собственную официальную зону создала в одностороннем порядке, чтобы якобы пресечь всякую возможность проникновения в Украину российских воинских подразделений. Когда Виктору Юрьевичу рассказывали об этом в ГРУ, он только усмехался. Он уже давно знал, что на стороне ополчения Донецка и Луганска воюет немало граждан России. Большинство из них – добровольцы-казаки. Но немало и военных, приехавших туда в свободное время, в собственный отпуск. И бывших офицеров, не так давно вышедших в отставку, и бывших солдат, тоже ушедших в отпуск, уже гражданский, и выбравших себе такой несколько странный при взгляде со стороны способ отдыха. Или даже просто уволившихся с работы, которым не удавалось взять отпуск, когда душа горела и требовала вмешательства в дело спасения соплеменников за границей. Категорию людей, любящих воевать, Иващенко встречал, хотя, откровенно говоря, никогда не понимал их. Но он понимал, что желание воевать на стороне ополчения было вызвано повышенным чувством справедливости, желанием защитить слабых и не допустить уничтожения виновных только в том, что они хотят жить не по чужим придуманным порядкам, а по своим привычным. И желают сами разговаривать на своем языке, и детям своим хотят такую возможность оставить в наследство. Большинство добровольцев имело военную подготовку и даже практику. Кто-то еще в Афгане воевал, большинство прошли Чечню и другие регионы Северного Кавказа. Это была школа войны и школа выживания. Однако много было таких, кто не воевал, но прошел армию и имел навыки обращения с оружием. И не побоялся на войну поехать, не побоялся встать в один строй с местными ополченцами. Более того, добровольцы приезжали не только из России, но и из Сербии, Франции, Италии, далекой Бразилии, и, что уж совсем казалось странным, даже из Польши, которая традиционно декларирует себя противником России и всего русского. Все это были люди с повышенным чувством справедливости и верой, что они приехали бороться за правое дело. Они ехали, хорошо зная, что могут погибнуть, но это никого не останавливало. Ехали не за заработком, потому что часто с собой привозили и снаряжение, и обмундирование. На месте получали только оружие. Но вот что касается регулярных воинских подразделений российских войск, то подобные утверждения украинской стороны только смешили Иващенко, как смешили они и всех военных специалистов. Любой спец понимал, что, в случае действительного ввода российских войск, которое постоянно провоцировалось украинской стороной с подачи из-за океана, Киев был бы взят через три дня, если не в день ввода войск.