Сергей Зверев - Холостая война Страница 21

Больше ее не нужно было упрашивать. Она стянула с себя джинсы, сбросила майку.

— Знаете, ребята, у меня и бюстик очень крепкий. Но я его в последний момент сниму, если других шмоток не хватит.

Уфологи, раздевшиеся до белья, сели кружком и пытались смастерить из брючных ремней, джинсов и рубашек некое подобие веревки. Главное — определить для себя цель. Тогда и невзгоды воспринимаются легче.

Теперь уфологи уже не замечали палящего солнца, забыли о жажде, голоде и о других чувствах, свойственных молодым людям. Никого не смущало и не возбуждало то, что приходится сидеть в одной компании практически голыми.

Вертолет таджикских ВВС элегантной стрекозой застыл на площадке. Возле него топтались подполковник Лаврухин, капитан Гришанов и пилот, старлей Семин. Все ожидали прибытия полковника Емельянова. Тот задерживался, даже не удосужившись сообщить причину.

По условиям учений у каждой из сторон имелась возможность провести разведку с воздуха, но только один раз. Лаврухин уже знал, как поступил бы сам на месте капитана. Но по своей привычке заранее подсказок он не делал, стремился к тому, чтобы капитан сам проявил инициативу. Гришанов же не спешил делиться соображениями. Не воспринимал подполковника всерьез, хотя уважения к нему у капитана прибавилось. Однако признавать чье-то превосходство тяжело.

— Не хочешь уточнить по карте маршрут? — предложил Лаврухин.

— Я его уже проложил, товарищ подполковник, — отозвался капитан.

— Так я и предлагаю уточнить.

— Если приказываете, то пожалуйста.

— Нет, я именно предлагаю.

Капитан неохотно раскрыл планшетку, достал карту, зашелестел ею. Ветер рвал бумагу из рук.

Гришанов принялся объяснять. В общем-то, маршрут был составлен грамотно, за исключением одной детали. Сам Лаврухин считал необходимым пройтись над квадратом, где был застрелен старик-пастух, и над соседними. Но при этом он понимал и ход мыслей Гришанова. Убийство напрямую с учениями не связано. А потому зачем делать лишние движения?

Вдалеке запылил «уазик».

— Вот и полковник появился. — Лаврухин повернулся к скучавшему старлею Семину и приказал: — Готовь машину к взлету.

— Успеем, товарищ подполковник, — пообещал пилот и зевнул.

— Не выспался? Жена ночью покоя не давала? — машинально, несколько грубо пошутил Лаврухин.

— Это я жене покоя ночью не давал, — в свою очередь отшутился старлей.

Капитану эти шутки явно пришлись не по вкусу. Он заложил руки за спину и стал прохаживаться возле вертолета.

Грузный полковник выбрался из «УАЗа», вытер вспотевшие ладони о камуфляж. Он лениво козырнул в ответ на «Здравия желаю, товарищ полковник», после чего поздоровался за руку.

— Во время полета особо не поговоришь, — сказал Емельянов. — Поэтому я хотел бы узнать твои планы, капитан.

Гришанов с готовностью развернул карту и начал:

— Вероятнее всего, условный противник будет продвигаться вдоль ущелья. — Он провел по карте обратной стороной ручки.

— Здравое рассуждение, капитан, — похвалил полковник.

— Но это самый простой вариант, — тут же добавил Гришанов. — Вряд ли условный противник им воспользуется. Он попытается обмануть нас.

Лаврухин с уважением посмотрел на своего подопечного. Он понял, что предыдущие разговоры возымели действие. Капитан уже относится к проведению учений не как к рутине, а старается мыслить изобретательно.

— Я попытался поставить себя на их место. Путь по этому ущелью короче. Но они пойдут в обход, по пересохшему руслу реки.

— Что ж, вскрытие покажет, — усмехнулся Емельянов.

Он был настроен вполне жизнерадостно и к предстоящему полету, несмотря на прошлое ЧП, относился как к увеселительной прогулке. Полковник поверил в Семина как в пилота и был уверен в том, что тот вытащит машину и пассажиров из любой передряги.

Разгонялись винты. Гудела турбина. Винтокрылая машина оторвалась от земли и пошла вперед с легким наклоном. Первым делом она облетела соседнюю высотку. Как и предполагал капитан, никто не спешил занять на ней позиции. Условия учений предполагали их выбор и время атаки на усмотрение командира. Ни Лаврухин, ни Гришанов не считали, что нападение может произойти днем.

Капитан обменялся с Лаврухиным выразительным взглядом. Мол, ваши мысли о том, что противник овладеет соседней высоткой, — это лишь фантазия, изощренная игра ума. Таджики, не очень опытные в военном деле, не станут предпринимать рискованный ход.

— Теперь к ущелью? — перекрывая гул турбин, прокричал полковник. — Выбор за тобой, капитан.

Гришанов вполне справедливо полагал, что условный противник будет передвигаться только ночью, днем же станет искусно маскироваться. Поэтому он и не надеялся обнаружить его с воздуха. Искал следы, брошенные стоянки.

— Я предлагаю в первую очередь обследовать русло пересохшей реки, — предложил капитан.

Никто не стал возражать. Семин провел вертолет над склоном, перемахнул через гряду. Вскоре внизу серебрилась сухая галька обезвоженного русла. Тут существовало много мест, подходящих для укрытия. Как всегда, возле реки густо росли кустарник и деревья.

— Если можно, пониже, — обратился к пилоту капитан Гришанов.

— Это запросто.

Машина пошла на снижение, послушно повторяя изгибы русла. Никаких следов костров или вырубленных деревьев не наблюдалось.

— Похоже, ты ошибся, капитан. Никто здесь не проходил, — отозвался полковник.

Лаврухин не был так категоричен. Он тоже считал, что пересохшее русло — отличный подход к позициям десантников.

— Это еще что такое? — Полковник всмотрелся в блистер.

По гальке один за другим катили два микроавтобуса и «УАЗ». На ручках, антеннах развевались разноцветные ленты, трепыхались воздушные шарики.

— Жизнь продолжается, — засмеялся Емельянов. — Ты уж, старлей, повыше возьми. Нечего их пугать. Праздник у людей.

— Слава богу, что хоть на радостях в воздух не стреляют. Дикие люди, дети гор, — заулыбался капитан.

— Ну что? Над речкой прошли? Теперь к ущелью? А то эта вертушка топливо жрет, как свинья помои. Верно я говорю, товарищ полковник?

— За топливо, старлей, не переживай. Учения все спишут.

Вертолет так резко пошел вверх, что у пассажиров даже дух захватило. Он пронесся над пологим склоном и нырнул в ущелье. Семин был асом, летел почти над самым дном и, казалось, даже не смотрел вперед себя, лишь слегка водил ручкой управления.

Редкую растительность под вертикальными склонами буквально прижимали к земле потоки воздуха.

— Ты так не гони! — крикнул полковник.

— Да я его как свои пять пальцев знаю, — отозвался старлей. — Мог бы с закрытыми глазами пройти.

— Ты не лихачь! Люди у тебя на борту.

Старлей таджикских ВВС внял просьбе — все-таки она исходила от старшего по званию. Полет стал не таким стремительным. Вертолет прошел поворот, и тут впереди показался внушительный завал из камней.

— Тебя, капитан, эта груда не настораживает? Она совсем свежая. — Лаврухин тронул Гришанова за плечо.

— Такое здесь часто случается. Один камень покатился — вот вам и лавина, товарищ подполковник, — отозвался капитан.

— Но ведь ни сейсмической активности в последние дни не наблюдалось, ни урагана, — подводил к правильному решению Владимир Николаевич.

Капитан наморщил лоб, задумался, а потом вскинул голову.

— Посадить здесь сможешь? — спросил он Семина.

— Запросто. Я сяду на любую площадку, на которой уместится шасси вертолета.

— Полный экстрим! — отозвался Емельянов.

Вертолет завис над дном ущелья и пошел на снижение. Потоки воздуха подняли пыль, и видимость стала практически нулевой. Но ас на то и ас, чтобы запомнить картинку и действовать после этого на ощупь.

Шасси коснулось земли. Винты замедлили вращение. Пыль понемногу улеглась. Сквозь нее проступили контуры скал и низкорослых деревьев.

— С приземлением. — Семин зевнул уже второй раз за этот день.

Первым из вертолета выбрался полковник. Он был не в восторге от идеи капитана сделать промежуточную остановку. Ну, в самом деле, чего такого он здесь ожидает найти?

Емельянов смахнул ладонью пыль с камня, сел на него и с наслаждением закурил.

— Тенек здесь, — произнес он добродушно. — И тихо-то как стало.

Гришанов ходил возле высокого каменного завала.

— Причина осыпи может быть и такой, — сказал он, обращаясь к подполковнику. — Дерево упадет, корнями камень вывернет. Вот и пошла цепная реакция.

— Может, и так было. А может… — Владимир Николаевич не договорил, остановился, ударил носком берца в пыль, и оттуда со звоном выкатилась стреляная гильза. — Автоматная! — Он нагнулся, поднял находку, понюхал и передал Гришанову: — Что скажешь, капитан?