Андрей Воронин - Инкассатор: Страшный рассказ Страница 21

— Господи, Дима, что ты несешь! — воскликнула Лидочка. — Значит, если ты увидишь, как меня насилуют в подъезде, то первым делом побежишь к письменному столу — переносить свои ощущения на бумагу?

— Не надо, — строго сказал Светлов. — Во-первых, не надо говорить такое даже в шутку. Во-вторых, не надо меня оскорблять. А в-третьих, не надо пытаться сбить меня с толку. Речь ведь совсем о другом! Ситуация, которую описала ты, требует немедленного, практически рефлекторного действия. А у нас на рассмотрении совсем другой случай — случай, когда человек заранее все продумал, и не только продумал, но и подробно, художественно описал, распечатал на принтере и отправил любимой по почте — не поленился, понимаешь, ноги бить, в очереди торчать, оформлять заказную бандероль. Знаешь, сколько на это требуется времени и сил? После такой работы не до похищений. Это только в голливудских боевиках изображают графоманов, которые доказывают редакторам правдивость своих сюжетов, претворяя их в жизнь. Творческий человек или тот, кто по глупости себя к таковым причисляет, способен ударить и даже убить, но только под влиянием момента, сгоряча, не успев подумать. А здесь ведь совсем другой коленкор! Нет, Юра, твоя версия не выдерживает критики.

— М-да, — проговорила Лидочка, задумчиво покачивая забытый бокал с красным вином. — В этом определенно что-то есть.

— Ага, — устало поддакнул Юрий. — То же самое и почти теми же словами я, помнится, втолковывал Нике за несколько часов до ее исчезновения.

Лидочка долго смотрела на него, смешно нахмурив тонкие брови, а потом решительно хлопнула по столу ладошкой.

— Юрий Алексеевич прав, — объявила она.

Димочка немедленно взъелся.

— Естественно, — проворчал он. — У тебя Юрий Алексеевич всегда прав, а я — наоборот. И тоже всегда.

— Ты сам прилагаешь к этому много усилий, — мягко сказала Лида Светлова. — Особенно сейчас.

— Тьфу на вас, — сказал Димочка. — Моралисты доморощенные… Учтите, вы меня ни в чем не убедили, и девчонка эта, вероятнее всего, больше всего на свете мечтает о том, чтобы ты, Юрик, никогда ее не нашел.

— Согласен, — сказал Юрий. — В общем-то, мне тоже так кажется. Но ведь существует и другая вероятность, правда?

— Существует, — Светлов вздохнул. — Правда, очень маленькая.

— Ну и отлично, — сказал Юрий. — Чем меньше, тем лучше. Мне ведь от нее ничего не надо. Позвоню в дверь, увижу ее на пороге живую и здоровую и пойду себе. Даже разговаривать не стану.

— Да, — сказал Светлов, — представляю себе немую сцену. Очень эффектно должно получиться. Прямо как в кино. Только она тебе вряд ли откроет. Нынче ведь в каждой двери по глазку.

— Да какая разница! — с досадой отмахнулся Юрий. — В конце концов, если какая-нибудь соседка скажет, что на днях видела ее в добром здравии, мне этого будет вполне достаточно… Просто… Это трудно объяснить. Вас там не было, а я не мастер описывать, что да как… В общем, есть разные мелочи, которые не совсем стыкуются друг с другом. По отдельности каждая из них вроде бы ничего не значит, а вот все вместе… В общем, беспокойно мне как-то.

— Не понимаю, — сказал Светлов, — но верю. Ты ведь врать совсем не умеешь, вот и приходится тебе верить, даже когда ты несешь откровенный бред.

— А я понимаю, — возразила Лидочка. — Сухарь ты все-таки, Димка!

— Ладно, — согласился Светлов, — я сухарь, а вы — две сдобные булочки. И чего вам, булочкам, от меня, сухаря, надо?

— Ее адрес, — сказал Юрий.

— А что тебе о ней известно, кроме имени?

— Только номер мобильного телефона.

— Что?! — Светлов театральным жестом хлопнул себя по лбу. — Зная номер телефона, ты за три дня не узнал адрес?

— Операторы мобильной связи не дают таких справок, — проворчал пристыженный Юрий. — Я пытался, даже ездил к ним в офис — объяснял, упрашивал, предлагал деньги… Ни в какую. С ментами договориться и то проще.

— Это потому, что ментам меньше платят, — пояснил Светлов. — Ох, и валенок же ты, Юрий Алексеевич! Проснись, родной, двадцать первый век на дворе! Слушай, — сказал он, неожиданно меняя тему, — а ты ведь, наверное, стиральную машину так до сих пор и не купил?

— А на что она мне? — агрессивно огрызнулся Юрий. — Свои тряпки я и руками отлично постираю, а для постельного белья существует прачечная…

— Кроманьонец, — с отвращением произнес Светлов и встал из-за стола. — Питекантроп… Сиди тут и ничего не трогай, примат. Я вернусь через минуту.

Он поднялся из-за стола, сунул окурок в еще дымящийся мангал и направился к дому.

— Катьку не разбуди, — сказала ему вслед Лида.

— Не разбужу, — остановившись на секунду, откликнулся господин главный редактор. — А ты следи за этим пещерным медведем. Как бы он тут чего-нибудь от скуки не сломал.

Когда Дмитрий скрылся из вида, за столом воцарилось неловкое молчание. Юрий боялся смотреть на Лидочку, ожидая увидеть на ее лице привычное выражение бабьей жалости. Это выражение появлялось там всякий раз, когда супруга господина главного редактора смотрела на бывшего редакционного водителя Филатова.

— Юра, — негромко сказала Лидочка, и Филатов вскинул глаза, — вы ее любите?

Юрий даже крякнул от неловкости. Вот так вопрос, в самом деле!

— Даже не знаю, Лидочка, что вам ответить, — сказал он, суя в зубы очередную сигарету. Курить ему не хотелось, но сигарета, как обычно, помогала скрыть неловкость и контролировать выражение лица. — Я об этом как-то не задумывался. Не успел, наверное.

— Значит, не любите, — уверенно констатировала Лидочка. — Об этом ведь не думают, это чувствуют… И времени на то, чтобы это почувствовать, много не требуется. Нет, вы не подумайте, что я вас осуждаю, я все понимаю, правда. Я просто пытаюсь понять. Ведь другой на вашем месте давно махнул бы рукой. Подумаешь, девушка сбежала… Дима почти наверняка прав: она сбежала, Юрий Алексеевич.

— Ну, и дай ей бог здоровья, — сказал Юрий. Он высек огонь и закурил, глядя, как за рекой садится солнце. — Я даже больше скажу: меня это ни капельки не удивляет. Со мной ведь ужасно скучно, особенно молодой девчонке. На танцы я не хожу, ночные клубы не посещаю, от современной музыки меня с души воротит… Со мной даже поговорить не о чем. Так что, если она сбежала, осуждать ее за это я не могу. А что, если она исчезла не по доброй воле? Я ведь в какой-то степени несу за это ответственность, так кому же в этом разбираться, если не мне?

— Мы в ответе за тех, кого приручили, — тихонько проговорила Лидочка. — Да, с этим трудно спорить. Правда, в наше время никто и не спорит о таких вещах. Все просто поступают, как им удобнее, и не считают нужным оправдываться даже перед собой.

— Так ведь и я такой же, — заметил Юрий. — Поступаю так, как мне удобнее, и не считаюсь с чужими интересами. Вот, к примеру, вечер вам испортил…

— Любить иных — тяжелый крест, — нараспев процитировал Димочка Светлов, подсаживаясь к столу. — Чудак ты, ей-богу, Юрий Алексеевич. Кто мы такие, по-твоему? Мы — парочка московских журналюг, и испортить, как ты выразился, нам вечер против нашего желания — дело непростое. Можно подумать, кто-то сомневался, что ты явишься сюда с очередной глобальной проблемой… Ну-с, давай посмотрим, что мы тут имеем. — Потеснив тарелки, он установил на краю стола ноутбук, поднял крышку и включил питание. — Правда, базу данных я уже месяца два не обновлял, но, судя по твоему рассказу, девица жить не может без телефона и пользуется услугами мобильной связи далеко не первый день… Так, готово. Номер диктуй.

Юрий вынул из кармана свой мобильник, отыскал в записной книжке номер телефона Ники и продиктовал его Светлову. Господин главный редактор ловко, с пулеметной скоростью, набрал номер на клавиатуре ноутбука и залихватским жестом ударил по клавише ввода. Процесс поиска занял секунд десять, не больше.

— Вот и все, — сказал Дмитрий. — Готово, записывай.

— Так просто? — удивился Юрий, поневоле вспомнив, с какой легкостью Ника отыскала его собственный адрес по номеру машины.

— Наш век — век информационных технологий, — наставительно произнес Светлов. — Если бы ты не был таким замшелым ретроградом и удосужился приобрести компьютер, тебе не пришлось бы мыкаться целых три дня, а потом обращаться ко мне за помощью.

— Приобрести — не фокус, — пристыжено проворчал Юрий, видевший, что в данном случае Светлов прав на все сто процентов. — Приобрести компьютер может кто угодно, в том числе и я. А вот что мне потом с ним делать?

— Да, — подумав, согласился Дмитрий, — в этом что-то есть. Компьютер — это такая штука… Сколько ему кулак ни показывай, сам, без твоего участия, он работать не станет. С людьми в этом плане гораздо проще. Дал разок в ухо — и дело в шляпе…

— Это мысль, — сказал Юрий. — Кое-кому здесь не мешало бы дать в ухо.